«Фильтруй базар»: как появились самые известные жаргонизмы 90-х

Лекция Максима Кронгауза о причудах языка в 90-е годы была размещена на РИД «ПостНаука».

В качестве названия лекции было выбрано слово «базар». Но не в значении «базар = рынок», а в значении жаргонном (или, будем говорить прямо, бандитском).

Почему слово «базар» в этом значении такое важное для 1990-х? Потому что именно тогда были заложены основы новой русской речи. И сегодня, в новом веке, мы пожинаем плоды тех самых 90-х, тех самых потоков лексических заимствований, просторечия, всего того, что вошло в нашу речь. И хотя не все удержалось в ней, но что-то осталось. И поэтому слово «базар» или слово «речь» так важно для нас.

Раз уж мы заговорили о бандитской речи, то стоит вспомнить и другие слова из этого жаргона. Не то чтобы это был самый важный вклад в речь 90-х, но, может быть, самый колоритный. Бандитская речь появилась совершенно неожиданно, как, впрочем, и сами бандиты. Когда мы пытаемся понять истоки этой бандитской речи, то мы останавливаемся в недоумении. С одной стороны, вроде бы она должна восходить к воровской фене, но слов в воровской фене не так много. Наверное, можно что-то вспомнить: слово «кинуть», слово «лох», слова «кидала», «терпила», «бомбила». Но они, вообще говоря, не так популярны. Если мы говорим о заимствованиях, то здесь заимствований тоже очень мало. Пожалуй, можно вспомнить только два корня — это названия профессий «киллер» и «рэкетир». И, естественно, слово «рэкет». То есть эта речь довольно патриотична. Действительно, она почти свободна от заимствований. В ней используются исконно русские модели.

Давайте пробежимся по некоторым словам и вспомним самые популярные выражения: «забить стрелку», «крыша», «наезд», «наехать», «отморозок», «беспредел». Есть и некоторые другие, но эти, пожалуй, самые популярные. Если мы посмотрим на слово «наезд», то прежде всего мы должны вспомнить, что это слово в русском языке было. Оно было даже в древнерусском и означало, вообще говоря, то же самое, что и в 90-е: приезжают нехорошие люди на лошадях и грабят.

В русском языке сегодня прекрасно существует слово «набег», обозначающее примерно то же. Так вот наезд — это тот же самый набег, только на лошадях. И действительно, аналогия с 90-ми потрясающая: приезжали нехорошие люди, бандиты, на «меринах» (вспомним, что это жаргонное название «мерседесов») и предъявляли претензии коммерсанту, требовали денег. Конечно, нельзя сказать, что древнерусское слово пережило все эти века и было задействовано бандитским жаргоном. Нет, оно просто возродилось, потому что эта модель в русском языке существовала.

Еще одно замечательное древнее слово — «стрелка» («забить стрелку»). Это ведь не стрелка — палочка с указанием, куда идти. Это стрелка, которая используется сегодня, когда мы говорим, например, «стрелка Волги и Оки», «стрелка двух рек», «место встречи». И опять же такое прекрасное слово возрождается в жаргоне: «забить стрелку».

Само выражение «фильтруй базар» довольно любопытно, потому что здесь сталкивается старое слово «базар» (а у него, конечно, давно появилось это значение — достаточно вспомнить глагол «базарить», который, собственно, и означает «разговаривать») с более современным «фильтруй», «фильтр». Они сталкиваются в этом выражении и создают тоже непередаваемый вкус новой эпохи. Если мы посмотрим и на другие слова, то увидим, что тоже работают вполне понятные модели. «Отморозок» — здесь мы видим метафору: человек замерз, потом отмерз и позволяет себе все что угодно. Такая же метафора заложена в слове «крыша»: крыша дома защищает нас от ветра, дождя, а крыша бандитская — от других рэкетиров.

Вот так развивался этот жаргон. То есть если посмотреть на него с точки зрения лингвиста, то это очень интересное и местами просто красивое явление. Что можно сказать о функционировании этого жаргона, какие у него особенности? Какие-то уже названы, например странная патриотичность, то есть почти отсутствие заимствований. Почему странная?

Вообще бандитская культура во многом зависима от чужого влияния. Если мы вспомним такое замечательное явление и слово, как «распальцовка», то снова разведем руками и не сможем точно ответить, откуда оно взялось. Например, один из возможных ответов состоит в том, что это было заимствовано из американских фильмов и негритянской культуры поведения.

И оттуда же эти замечательные атрибуты бандитов, как золотые цепи, красные пиджаки, яркие одежды. И действительно, мы видим, что, с одной стороны, вроде бы должно было быть чужое влияние, прежде всего американское, а с другой стороны, это почти не чувствуется.

Какие еще особенности? Пожалуй, самая важная состоит в том, что жаргонов много, но бандитский жаргон оказался очень влиятельным, он проник в общую речь. И люди, не имеющие никакого отношения к бандитской культуре, стали использовать эти слова. Более того, когда 90-е сошли на нет и бандиты не то чтобы исчезли, но по крайней мере стали менее заметны, слова сохранились. Они потихоньку избавились от бандитской ауры, но остались в нашем языке. И вполне интеллигентная дама может сказать своей собеседнице: «не наезжай на меня». Конечно, никакого бандитского значения в этом «наехать» не осталось, это всего лишь выражение определенной агрессии. Сохранилось слово «крыша» (=покровитель), слово «авторитет» в новом значении. Все это сохранилось сегодня, и мы, сами того не замечая, используем наследников этого бандитского жаргона.

Рядом с бандитской лексикой стоит лексика коммерческая, такая жульнически коммерческая. Достаточно вспомнить три слова — символы эпохи 90-х: «занос», «распил» и «откат», ставшие универсальными приемами ведения бизнеса. Но, может быть, одним из самых важных словосочетаний стало выражение «новый русский». Оно было введено в газете «Коммерсант» в 1992 году. Легенда приписывает изобретение этого словосочетания Владимиру Яковлеву, основателю «Коммерсанта».

Независимо от того, верна ли эта легенда или нет, скорее всего, автор этого выражения знал о книге американского журналиста Хедрика Смита «The New Russians». Она появилась в 1990 году, и имелись в виду, конечно, никак не бандиты, а просто некоторые новые русские, появившиеся в новой России. Интересно, что и Яковлев, вводя в оборот это выражение в «Коммерсанте», не имел в виду бандитов — он говорил о не существующем еще тогда классе новых коммерсантов, к которым и была обращена эта газета. То есть, вбрасывая выражение «новый русский», Яковлев претендовал на формирование класса, еще не существующего. Это замечательный лингвистический прием, когда язык опережает реальность.

Но появившиеся новые русские оказались не вполне новыми коммерсантами, а скорее новыми бандитами-коммерсантами. Это выражение важно и тем, что оно сразу обросло своеобразной атрибутикой. Я уже упоминал золотые цепи, красные пиджаки, распальцовку. Вспомню анекдот, посвященный распальцовке.

Бригадир учит новичков: «Распальцовка бывает вертикальная, горизонтальная, фронтальная и чисто беспорядочная». Вот эти слова, появившиеся в 90-е, по крайней мере ставшие известными в 90-х, сразу обрастают своими легендами и мифами. Конечно, класс бандитов и новых русских в 90-е годы играл существенную роль. Но, к счастью, были и другие люди. И посмотреть на названия людей, как мне кажется, очень важно, на появившиеся новые слова.

Одним из героев 90-х, наряду с новым русским, стал челнок (как название профессии), и опять мы видим, что в основе этого значения лежит метафора человека, передвигающегося между родиной и заграницей с целью покупки товаров. Покупает в одном месте, продает в другом месте и движется туда-сюда, как ткацкий челнок. Красивая метафора.

И действительно, челноки — это универсальная профессия 90-х, которая пополнялась из всех социальных слоев: туда шли люди с разорившихся фабрик, заводов, туда шли научные работники. Челнок стал символом 90-х. Важные слова всегда обрастают словами-родственниками. У «челнока» они, конечно, тоже появились. Скажем, «челночница» — название женщин той же профессии (интересно, что сегодня, в 2016 году, снимается фильм под названием «Челночницы»), а также, конечно, глагол «челночить».

Еще одним из важнейших слов, отражающих 90-е и отношение к людям в это время, стало слово «лох». Оно старое, слово из бандитского жаргона, причем из жаргона воровского, то есть добандитского, если мы называем бандитским жаргон 90-х. Но психология лоха и психология обмана лоха для 90-х очень характерна. Вспомним родственные слова «лохотрон» и «лохотронщик», а также множество мифов, связанных с этим словом. В частности, один из главных персонажей 90-х годов Ксения Собчак пишет книгу «Энциклопедия лоха».

Еще одно слово, о котором стоит сказать, тоже связано с неудачей, крушением каких-то жизненных планов и программ — это слово «лузер». В отличие от «лоха», оно заимствовано. Оно тоже очень важное для 90-х и тоже отражает, как и «лох», большую группу людей, если говорить прямо, потерпевших крушение в 90-е годы.

Стоит сказать и о названиях профессий, которые появились в 90-е, а точнее, о словах, которые появились в 90-е для уже существовавших профессий. Есть известная фраза «мальчик склеил модель в клубе», интересная тем, что все слова поменяли свое значение, если мы сравним, скажем, 90-е и 60-е годы.

Но меня интересует только слово «модель». Оно пришло в этом значении в 90-е годы на смену словам «манекенщик» и «манекенщица». Зачем? Казалось бы, название профессии уже есть. Но меняется не сама профессия — меняется ее аура и ее восприятие в обществе. Если мы вспоминаем манекенщиков XX века, то это профессия странная, не очень престижная. То есть, наверное, в каком-то кругу престижная, но если мы говорим о таком общественном взгляде на нее, то мы не вспомним манекенщиков ни в книгах, ни в кино. Пожалуй, только комическая роль Андрея Миронова в фильме «Бриллиантовая рука», где он на подиуме пытается легким движением руки превратить брюки в шорты и это у него не получается. И, вообще, в фильме он к тому же и жулик. Но слово «модель» — это хорошие манекенщик или манекенщица, зарабатывающие большие деньги, гуляющие по подиуму, участвующие в фотосъемках и так далее.

Примерно то же происходит и с другими словами. Приведу еще один пример: на смену «маклеру» приходит «риэлтор». Зачем? Да потому что маклер — это прежде всего черный маклер. Это тоже полужулик, полулегальный специалист, а риелтор — профессия респектабельная, и поэтому требуется новое слово, но не для того, чтобы описать изменения в профессии, а для того, чтобы поднять ее статус.

Можем вспомнить уход в тень «парикмахеров» и появление на их месте «стилистов» и «визажистов». Но, пожалуй, еще один яркий пример (не вполне профессия, но тем не менее название человека, женщины): в 90-е годы слово «проститутка» употребляется редко. Почему? Потому что проститутка неожиданно становится престижной деятельностью. И возникают красивые замены этого слова: «ночная бабочка» или «путана» — тут можно вспомнить песню Газманова «Путана», где эта деятельность романтизируется и отчасти воспевается.

Рассказ о 90-х можно продолжать долго, но, может быть, названия людей как раз являются ядром для понимания тех процессов, которые происходили в 90-е. По тому, как мы называем людей, как мы называем себя, мы можем понять, какие отношения существуют в обществе.