Андрей Звездочкин: Очередей инвесторов не ждем

Первые лица ведущих российских брокерских компаний, инвестиционных подразделений банков и биржевые аналитики об отечественном рынке инвестиций, и прежде всего о фондовой его составляющей, говорят без всякого пафоса. Никто не ожидает быстрого улучшения ситуации — никаких предпосылок для эйфории нет. Но, никто не прогнозирует и радикального спада. «Инфраструктурная реформа» фондового рынка, видимые проявления которой стали реальностью в 2012 г., продолжится и в 2013 г., добавляя оптимизма в долгосрочной, но ни в коем случае не краткосрочной перспективе.

 

Настроение российского инвестора «делают» за границей

 

Отвечая на вопрос о градусе интереса отечественных частных инвесторов к отечественным же фондовым инструментам, участники рынка сами собой переводят разговор на западных инвесторов. Именно от их решимости вкладываться в российские бумаги зависит настроение инвестора российского.

 

Какие глобальные экономические факторы определяют сейчас движение фондового рынка? Что вас как руководителя одной из крупнейших российских инвесткомпаний радует, а что огорчает? 

 

— Экономика восстановилась после кризиса 2008‑2009 гг., докризисный уровень ВВП достигнут. Глобальный фактор повышения цен на сырье и большой плюс для экономики России — продолжение экономической политики администрации США после президентских выборов, власти стимулируют экономический рост пополнением ликвидности. Проблема фискального обрыва, о которой много говорили в конце минувшего года, решается. Это позитив. Из негатива — замедление роста. Вероятно, здесь на нас влияют глобальные рынки, являющиеся одними из самых важных наших внешних контрагентов. Поэтому пока проблемы в Еврозоне не разрешатся, негативное влияние на нашу экономику сохранится. 

 

Американская программа стимулирования рынка за счет выкупа ценных бумаг была разбита на несколько этапов и каждый следующий этап был связан с уменьшением объема вбрасываемых на рынок денег. Не означает ли это, что ликвидности на рынке будет становиться все меньше, что для нашего фондового рынка — плохой тренд? 

 

— Программа стимулирования не ограничена по времени, ликвидности рынку будет предоставлено столько, сколько ему нужно — пока не решатся главные проблемы, не снизится безработица и т.д. Есть некоторые тенденции ускорения китайской экономики, это тоже позитивный момент. Мы ожидаем, что период низких ставок и высокой ликвидности на рынке будет продолжаться до 2015‑2017 гг., это хорошая база для высоких цен на сырьевые товары, т.е. большое преимущество для российской экономики. В перспективе Европа тоже найдет выход из кризисной ситуации. 

 

История с разрешением долгового бремени Греции, Испании тянется очень долго, нет ощущения, что там появились какие‑то обозримые сроки выхода из зоны неопределенности.

 

— Слишком много участников в этом процессе, все это и задает неопределенность. Будет длинный сценарий или неожиданно короткий с обострением кризиса — есть разные мнения по этому поводу, рассчитать все невозможно.

 

В течение прошлого года многие ваши коллеги сетовали на зависимость отечественного фондового рынка от средств западных инвесторов. Позитивные перемены есть? 

 

— Думаю, ситуация даже усугубляется. Количество новых клиентов, которые приходят на рынок и начинают инвестировать в фондовые инструменты, небольшое. Статистика негативная. Количество людей, которые размещают деньги через управляющие компании, через фонды, в доверительное управление — не растет. Есть национальные средства Пенсионного фонда — здесь тоже неопределенность, связанная с пенсионной реформой. Поэтому весь минувший год нельзя назвать успешным с точки зрения формирования базы внутренних инвестиций. И есть большие западные деньги, которые могут быстро уходить и также быстро приходить. Эта ситуация на рынке сохраняется. 

 

Что ее может менять в долгосрочной перспективе?

 

— Ожидаются большие структурные изменения на рынке. Обсуждается тема индивидуальных пенсионных счетов с налоговыми преференциями для инвесторов. В прошлом году появился Центральный депозитарий, работает объединенная биржа. Уже проведено много структурных преобразований, и сейчас появляется ощущение, что эти действия могут оказать позитивный эффект, чтобы больше частных лиц к нам приходило. В России есть большая проблема — где размещать деньги российскому частному инвестору: в недвижимость, депозиты, собственный бизнес. Если не брать ультрабогатых людей, у которых в основном состояние сконцентрировано в акциях компаний, то у остальной части людей локация в акции и облигации минимальная, если сравнивать с Восточной Европой, с нашими соседями по странам БРИК, а особенно с развитыми рынками. Люди по‑прежнему недооценивают возможности фондового рынка. Индекс РТС демонстрирует рост в среднем 17% в год в валюте — это большая цифра. 

 

Объединенная биржа — это начало прошлого года, депозитарий — тоже свершившийся факт. А число частных инвесторов как не росло поступательно, так и не растет. Почему?

 

— Целый комплекс причин: макроэкономические, проблемы самой финансовой индустрии. У нас высокий уровень инфляции, это стимулирует людей тратить, а не инвестировать.

 

Разве это не позитивный момент для экономики? На Западе стимулируют потребление, чтобы вывести экономику из стагнации…

 

— Есть риски, связанные с потребительским кредитованием. Ускоренное потребление развивает нашу экономику, но с другой стороны, часто это препятствует накоплениям и инвестированию. 

 

Потому что у нас уровень жизни ниже, чем в странах с развитыми рынками?

 

— Не совсем так. Нельзя сказать, что в Индии, Китае или Восточной Европе уровень жизни выше. Уровень инфляции все же оказывает большее влияние. Если вы можете в банке получить 9‑12% в рублях, то мотивация получать 20‑25% от инвестиций в акции не столь очевидна. Это снижает спрос на инвестиционные услуги. Часто можно услышать мнение, что финансовая грамотность низкая. Не считаю, что это так. У нас достаточно образованное население. 

 

Так почему же эти образованные люди не вкладываются в акции? Кажется, вы и ваши коллеги достаточно большие усилия к тому прилагают: федеральные компании давно построили сети в регионах, офисы доступны, продуктовые линейки диверсифицированы, они активно продвигаются. Есть ощущение, что ваши коллеги исчерпали базу людей, интересующихся фондовым рынком. Нужны какие‑то радикальные действия.

 

— Действительно, мы закрываем крупнейшие российские города, где сосредоточен основной спрос на наши продукты. Можем клиентам предложить все, что есть на российском рынке, и не на российском тоже. Акции Apple, золото в Швейцарии, дешевое финансирование по западным низким ставкам — все это доступно. Проблема в том, что любой человек, у которого есть сбережения, наш потенциальный клиент, фокусируются на минусах инвестирования и не замечают плюсы. Но как развивался самый продвинутый рынок в мире — в Америке? Там давно существует профессиональный сервис, персональные финансовые советники предлагают услуги клиентам, но все равно создание рынка заняло десятилетия. Чудес не было. Это была кропотливая работа финансовых советников, участников рынка. Были правильные законодательные инициативы, связанные с пенсионными отчислениями, налоговыми вычетами. Весь этот путь нам предстоит пройти. Вот поэтому мы не ожидаем чудес, что завтра выстроится очередь. 

 

Вы сами отвечаете на вопрос, когда ваши усилия и ваших коллег приведут к переходу количества в качество: может быть, класс массового частного инвестора только к 2050 году появится…

 

— Я бы говорил в данном случае все‑таки о развитии фондового рынка в целом, а не об одних только индивидуальных клиентах. Если на рынок придут средства пенсионных накоплений, где объемы уже большие, то объем рынка будет увеличиваться очень существенно, в геометрической прогрессии. Это привлечет новых инвесторов из числа граждан. Если системы притока пенсионных средств не появится, мы будем работать с той же базой инвесторов. Поэтому и нужны системные усилия на уровне государства, законодательства и участников рынка для того, чтобы привлечь инвесторов всех видов.

 

Есть мнение, что приход больших пенсионных денег в управляющие компании снизит ценность для них тех же частных инвесторов.

 

— Пенсионные деньги приносят большие объемы, но на этих объемах участники рынка зарабатывают не очень много. Частные деньги — более интересный и перспективный бизнес. Это приоритетное направление.

 

Почему инфраструктурные перемены на рынке выгодны частным инвесторам

 

Главные темы для обсуждения в среде профучастников рынка в течение всего прошлого года — создание Центрального депозитария, доступ брокеров на рынок СЭЛТ (система электронных торгов ММВБ), расчеты по российским бумагам через Euroclear и Clearstream, отмена НДС по комиссиям финансовых посредников. В текущем году можно оценить эффект этих нововведений.

 

Можете объяснить, в чем смысл создания Центрального депозитария, почему его отсутствие мешало развитию рынка столько лет?

 

— Центральный депозитарий (ЦД) — это некий стандарт развитого рынка. С ЦД снижаются инфраструктурные риски инвестиций зарубежных инвесторов. На развитых рынках накоплены огромные активы пенсионных фондов, паевых фондов, которые сейчас быстро перемещаются по разным рынкам — там, где управляющие видят перспективы получения дохода. Отсутствие единого депозитария в России рассматривалось как огромный риск, ведь фактически ЕД гарантирует сохранность активов, что само по себе это критично снижает риск. 

 

Другая ключевая инфраструктурная новация — порядок расчетов на бирже «плюс два дня». Это опять же стандарт, по которому работают все развитые рынки, для западных инвесторов это привычный формат работы с национальной биржей.

 

Но это опять приведет больше зарубежных денег к нам, зависимость рынка от западных инвесторов только увеличится. 

 

— Развитие инфраструктуры — причина для развития рынка в целом. Увеличение его объема стимулирует и приход частных инвесторов.

 

Мы пока говорим об объемах привлечения денег. Не есть же еще длительность размещения. Не приведет ли развитие инфраструктуры к росту присутствия «быстрых» спекулятивных средств и тем самым повысит волатильность? 

 

— «Быстрые» деньги — не однозначно спекулятивные деньги. На другом конце может быть пенсионный фонд или американский частный инвестор, ориентированный на развивающиеся рынки, и это долгие деньги. В мире деньги сейчас перемещаются одним кликом мышки. 

 

Как добиться, чтобы эти деньги именно на российским рынке были длинными?

 

— Вы правы, такая проблема есть. У нас инвестиционный горизонт не очень длинный — два года, а в Америке — 20 лет. Изменить это одномоментно невозможно. Можно менять через пенсионные накопления, через налоговые стимуляции, через программы софинансирования на 20‑40 лет. С развитием экономики все больше людей будут думать «что я буду делать на пенсии». Об этом и сейчас многие задумываются и инвестируют в недвижимость. Но вложения в паевые фонды увеличивают доходность в долгосрочной перспективе. Чем больше людей будет приходить в фонды, тем больше длинных денег они будут приносить.

 

То есть, говоря о российском фондовом рынке, вы все‑таки оптимист?

 

— Я оптимист. Мое видение в том, что Россия — большая экономика, и при всех рисках, проблемах я верю: она будет расти. Экономика не может развиваться без финансовых рынков, это венозная система экономики. Правительство это понимает. Будут кризисы и это нормально. Но правильная бизнес‑модель приведет к успеху.

 

Насколько вероятен кризис в течение текущего года?

 

— На сайте одного уважаемого издания до сих пор висит ролик с прогнозом на 2008 год, с участием признанных аналитиков и экспертов. Там главный прогноз — «Все растет, кроме доллара». В итоге в 2008 г. все упало, кроме доллара. Второй пример. Есть такой гениальный управляющий — Питер Линч, он в своих воспоминаниях писал, что в 80‑ых годах собирались управляющие фондами и обсуждали глобальные риски. И Линч каждый год уходил с этих встреч с тягостными мыслями, что нужно уходить с рынка, что все очень плохо. И был один год, когда у всех был очень позитивный взгляд на происходящее  — 87‑й. По итогам этого года все рухнуло на 20%. Никто не мог понять, что произошло. Если говорить о текущей ситуации, то мое мнение такое. Суть любого кризиса — когда люди находятся в состоянии крайнего оптимизма. Берут кредиты, делают огромные инвестиции. Потом все быстро меняется, денег нет, у всех проблемы. Сейчас сами возможности для падения ограничены: люди еще не отошли от предыдущего кризиса, нет длинных инвестиций, нет больших кредитов. Так что возможность кризиса если и есть, то не очень существенная.