Михаил Матовников:«У акционеров банков заканчиваются деньги»

Быстрый рост финансового рынка поймал владельцев банков в ловушку — ежегодно они вынуждены инвестировать сотни миллионов рублей, иначе банк перестанет соответствовать нормативам достаточности капитала и его рост прекратится. Гонка продлится еще 5 лет, а ресурсы и терпение владельцев региональных кредитных организаций уже подошли к концу, считает директор Центра экономического анализа «Интерфакс» Михаил Матовников. Единственный выход — по примеру российских олигархов отправляться за деньгами на сторону: к клиентам и партнерам, иностранным инвестфондам и в конечном итоге на биржу.

досье
Михаил Матовников
гендиректор Центра экономического анализа «Интерфакс», гендиректор «Интерфакс Бизнес Сервис»
Образование: Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов (1992-1997);
аспирантура Центрального экономико-математического института РАН (1997-2000);
кандидат экономических наук.
Карьера: вице-президент, руководитель направления рейтингов российских финансовых институтов международного рейтингового агентства Moody,s (2001-2004);
ведет курс Investor Relations программы подготовки сертифицированных специалистов по связям с инвесторами Investor Relations Society (Велико- британия) в России; читает лекции в ГУ «Высшая школа экономики», член экспертного совета журналов «Риск-менеджмент», «Банковское дело», «Деньги и кредит», «Финансовая аналитика: проблемы и решения».
Специализация: член экспертного совета при председателе Центрального Банка РФ, член экспертного совета Агентства по страхованию вкладов, член экспертного совета при Совете Федерации РФ, член экспертного совета Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).
Достижения: автор и соавтор 4 книг и более 200 статей, опубликованных в российских и иностранных экономических журналах.

Почему банки не самодостаточны и не могут развиваться за счет прибыли?
Где берут деньги для постоянного увеличения собственного капитала?
Что лучше — продать долю иностранному инвестфонду или сразу выйти на IPO?

Средненький региональный российский банк сегодня — это около 10 млрд руб. активов и 1 млрд собственного капитала. При росте рынка в 50% через год получаем 15 млрд активов. Значит, капитал нужно увеличить на 500 млн руб. Допустим, прибыль составит 20% от капитала, или 200 млн руб. А это означает, что 300 млн руб. акционерам придется выложить из своего кармана.

Хотя норматив был введен давно, проблема становится все острее с каждым годом, так как активы банков и, соответственно, потребности в финансах все больше. Кроме того, банковская реформа резко сократила для банков возможности искусственного завышения величины капитала за счет различных схем.

Сколько будет продолжаться гонка капиталовложений?

— Темпы роста активов будут сокращаться каждый год из-за насыщения рынка, годовой прирост активов в размере 20-25% — это грань, когда теоретически их станет возможно перекрывать за счет прибыли. По данным исследования «Интерфакса», это время наступит через 3-4 года, когда чистые активы банков достигнут уровня в 80% ВВП. За это время основные источники финансов для вложений в капитал изменятся. Большинство российских банков возникло для обслуживания финансово-промышленных групп компаний (ФПГ), появившихся вокруг удачно приватизированных предприятий. В прошлом как раз бизнесы ФПГ становились донорами для банков, участвуя в допэмиссиях либо предоставляя субординированные депозиты . К настоящему времени возможности таких вливаний истощились: банкам тяжело конкурировать с более доходными направлениями бизнеса ФПГ. Постоянно отнимать деньги у девелоперского подразделения, чтобы увеличивать капитал банка? Большинству акционеров это будет не очень удобно. В какой-то момент у них просто заканчиваются деньги или терпение.

Но инвестированные в банк средства можно направить на льготные кредиты своим же компаниям?

— Конечно же, свои бизнесы кредитуют. Однако льготные условия означают, что прибыль банка будет падать, как и возможности для будущих вложений в собственный капитал. А потом еще придет проверка Центробанка и начнет проверять сделки с подозрительно низкими ставками.

Искусственные схемы увеличения капитала были крайне популярны до 2004 г. Например, кредитные: заемщику выдавали кредит, а он вносил эти деньги в собственный капитал банка. Это делалось с разной степенью прозрачности. Иногда — длинно и запутанно, а иногда аудитор в своем отчете писал: внимание, имеет место кредитная схема. Например, аудиторская компания Arthur Andersen (она обанкротилась потом из-за скандала с Enron) в России показала себя как очень хороший банковский аудитор. В частности, Arthur Andersen написал такое про ГУТА-Банк, когда банк еще был, а сам Arthur Andersen не лишился аудиторской лицензии. С 2004 г. кредитные схемы почти не используются в результате тех новаций в банковском регулировании, которые связаны с именем ныне покойного зампредправления Центробанка Андрея Козлова.

«За деньгами — идите в рынок!»

Многие владельцы ФПГ для себя уже открыли, что если основной бизнес стабильный, то ему гораздо легче привлекать финансы в сторонних, а не собственных кредитных организациях. В Москве с этого и начался стратегический переворот в банковской системе, который распространяется по всей РФ, поясняет Михаил Матовников. Банки были абсолютно кэптивными, а потом вдруг выяснилось, что их главные акционеры имеют свободный доступ к кредитам не только в других российских, но и иностранных банках. Затем рейтинговые агентства начали подталкивать ФПГ к выводу части средств из своих банков. Зачем держать деньги в аффилированной кредитной организации, рейтинг которой намного ниже, чем рейтинг головного предприятия группы? Иметь долю операций со связанными сторонами выше 10% для банка к настоящему моменту стало абсолютно неприлично. В результате отношение акционеров к собственным банкам круто изменилось.

— Владельцы сказали банкам: «Нам ваши льготные кредиты по бешеным ставкам не нужны, мы спокойно можем взять кредиты за рубежом. За деньгами — идите в рынок!» Классический пример — нефтяная компания «ТНК», которая сначала обслуживалась в Альфа-Банке, а потом начала кредитоваться в иностранных банках по ставке Libor + несколько процентов. «Альфа-Групп» уже давно не увеличивает капитал Альфа-Банка. «Газпром» не участвует в допэмиссиях Газпромбанка, этим занимаются другие, хотя и аффилированные к «Газпрому», структуры. Некоторые ФПГ по этому поводу даже избавились от принадлежавших им банков, например, «Северсталь» свой Меткомбанк продала Промстройбанку. Однако в большинстве случаев, когда привлекают внешнее финансирование, продают не весь банк, а лишь его часть.

Кто обычно становится соакционером?

— Достаточно типично, когда покупку доли в банке сначала предлагают партнерам, например крупным клиентам, которым тоже хочется поучаствовать в быстрорастущем финансовом бизнесе. Однако скоро оказывается, что их круг не закрывает всех потребностей в капитале в долгосрочной перспективе. Если продать 10% акций по максимально возможной цене, то есть в 4 раза дороже номинальной стоимости, капитал увеличится только на 40%. В текущих условиях это даст 1,5 года отсрочки, а потом снова возникнет необходимость увеличения капитала. Не исключено, что до окончательной стабилизации рынка придется продать более 30% акций банка, а это уже больше блокирующего пакета. Как вариант: привлекают несколько разных финансовых (портфельных) инвесторов, каждому из которых достается небольшой пакет. Например, в казахстанском банке «БТА» (ранее — «Банк Туран Алем») 9 акционеров с более 5% акций, но ни один из них не имеет более 10%-ного пакета. Проще всего найти портфельного инвестора среди иностранных фондов.

Инвестфонды готовы конкурировать за участие в российских банках
Какие зарубежные инвестфонды сейчас наиболее заинтересованы в российском финансовом секторе?

— Множество. Самые популярные — Европейский банк реконструкции и развития, IFC, East Capital, RenFin Fund, Delta, Oliver Limited и DEG. Крупнейшие инвестиционные банки, такие как J.P. Morgan и Deutsche Bank, имеют аффилированные структуры, предназначенные для инвестиций в финансовый сектор. Многие из фондов приносят с собой не только деньги, но и компетенцию, например, упрощают размещение облигационных займов на западных рынках. Вопрос в том, что они попросят взамен на участие в капитале: какие будут финансовые условия, захотят ли еще и управлять банком, поставив в совет директоров своего представителя. Все фонды отличаются, нет простых советов, как выбрать среди них правильный.

Для акционеров банка главная сложность — четко знать, что предложить фонду, но не в смысле размера пакета акций и его стоимости. Необходимо объяснить, что это за банк, почему он растет и будет расти в будущем, каковы стратегия и менеджмент. Большинство, даже будучи объективно успешными, не всегда представляют, почему они успешны. Нет понимания, в чем фишка. Со своей стороны, все фонды рассматривают сразу несколько проектов, поэтому, если к ним приходит абсолютно не готовая контора, переговоры могут продолжаться вечно.

В свое время я работал рейтинговым аналитиком по коммерческим банкам. Выглядит это так: приходят люди и раз за разом рассказывают одно и то же. Внутри банка они потратили годы, чтобы изобрести колесо. Хуже того, они наняли аудиторов, которые за большую сумму написали стратегию под копирку. В банке не знали, что исполнители просто поменяли логотип на документе, но в рейтинговом-то агентстве эту стратегию уже читали, причем не раз. Главная проблема investor relations — люди пытаются сообщить вещи, которые не производят никакого впечатления на тех, кто насмотрелся. А любой типичный инвестиционный фонд — насмотрелся.

Вот еще пример из рейтинговой практики. Приходишь в московский банк и спрашиваешь: «Кто ваши клиенты?» Они отвечают: «Вот, пожалуйста, крупнейшие российские торговые компании: «Эльдорадо», «М. Видео», «Старик Хоттабыч», «Седьмой континент», «Пятерочка». Все они берут у нас кредиты». Приходишь в другой банк с тем же вопросом, получаешь такой ответ: «Все крупнейшие компании у нас: «Пятерочка», «Седьмой континент», «Старик Хоттабыч»» Когда встретишься с десятью банками и услышишь один и тот же список клиентов, становится понятно, что для них каждый из них — очень важный заемщик, от которого зависит благополучие бизнеса. Но сами ритейлеры берут деньги во многих банках, чтобы ни от кого не зависеть. Они могут уйти в любой момент. Когда главное преимущество банка в том, что он кредитует те же компании, что и конкуренты, я точно знаю, что никаких уникальных конкурентных преимуществ у этого банка нет.

Какими «фишками» можно заинтересовать инвесторов?

— Банки — это бизнес, который очень легко копировать. Ничего феноменально сложного в финансовых продуктах нет. Поэтому как бы менеджмент ни изматывал себя, его идеи могут скопировать за вечер. Нужно искать нетиражируемые вещи. Конкурентные преимущества всегда уникальны и вполне осязаемы, это не виртуальное «чутье и развитая интуиция менеджмента». Например, «фишкой» может быть развитая региональная сеть в малых городах, где, кроме отделения данного банка и Сбербанка, нет никого, а новым игрокам заходить уже поздно: емкость рынка исчерпана, да и нет подходящих по стандартам Центробанка помещений. Или это могут быть какие-то особенные партнерства: например, у Связьбанка с «Почтой России», что позволяет ставить банкоматы по всем почтовым отделениям. В поиске «фишек» региональным банкам проще, чем московским: они исторически обладают лучшими помещениями в центрах городов-миллионников, солидными долями рынка в домашнем регионе, знают местных заемщиков намного лучше, чем пришедшие московские игроки.

Насколько целесообразно привлекать консультантов, чтобы подготовить банк к сделке с инвестиционным фондом?

— Практика показывает, что если провести нормальный маркетинг, встретиться со многими фондами, хорошо себя подать, то за участие в банке возникнет конкуренция. С другой стороны, если воспользоваться услугами не того консультанта, есть риск потерять больше, чем получишь. Как правило, у всех крупных финансовых организаций, от ЕБРР до «Тройки Диалог», есть собственные консультационные подразделения. Они предлагают в комплексе и разработку стратегии, и подготовку банка к сделке, и в итоге участие в уставном капитале. Банкиры нередко соглашаются с примерно такой аргументацией: «Здесь гарантированные деньги, которые мы получим сегодня. Не лучше ли синица в руках?» Чтобы решить свои проблемы быстрее, люди сплошь и рядом недооценивают свои потребности в капитале, соглашаются на требования по достижению показателей, потом не выполняют их и теряют на штрафных санкциях.

У посредников может быть немало конфликтов интересов с владельцами банка. Причем размер комиссионных — не самый страшный из них. Когда финансовый посредник является одновременно инвестором нескольких банков, возникают проблемы конкуренции, риски, связанные с раскрытием коммерческой информации. Или посредник может готовить банк под свой фонд и сокращать конкуренцию со стороны других потенциальных участников сделки, лишая собственников банка возможности маневра в переговорах. Если для независимого консультанта заинтересованность заключается только в размере вознаграждения, то для аффилированного вопрос «сколько срубим на комиссии?» блекнет перед другим: «а сколько мы заработаем на том, что купим долю в банке дешевле?». Люди обсуждают, будет ли сделка осуществлена с коэффициентом 2,5 или 2,6 от капитала, но в абсолютном выражении эта одна десятая — миллионы долларов.

IPO как панацея

Инструмент, который решает проблему с капиталом надолго, — публичное размещение акций, IPO. На бирже можно разместить сначала небольшую долю акций банка, а затем продавать небольшие пакеты по мере необходимости. Это дает основным акционерам возможность быстро реагировать на потребности в капитале. А поскольку акции банка станут ликвидными, собственники в любой момент будут знать, сколько имеют в деньгах. Кроме того, IPO — оптимальный способ для вывода иностранных фондов частных инвестиций из состава акционеров. К публичному размещению готовятся многие банки.

Каков «порог» для IPO?

— Размещение имеет смысл, если его объем превысит $50 млн. При первичном размещении, как правило, продают не более 20% капитала. Соответственно, минимальная капитализация банка, при которой имеет смысл идти на биржу, — $250 млн, что при оценочном коэффициенте стоимости 4 (эта оценка сейчас кажется уже недостижимой, хотя всего полтора года назад бывали коэффициенты и повыше) даст чуть больше $60 млн собственного капитала. Эти 60 млн — самый минимум, оптимальный минимум собственного капитала — от $100 млн. Надо сказать, что банки находятся в более выгодном положении, чем предприятия реального сектора. С активами в 15 млрд руб. уже можно начинать готовиться к размещению на бирже. Для производства эквивалентного размера с выручкой около 7 млрд такая возможность не всегда доступна.

В чем риски размещения акций на бирже?

— Нельзя провести IPO и мгновенно забыть про него, занявшись только собственным бизнесом. Придется заниматься взаимоотношениями с инвесторами, создавать для этого отдельный департамент, становиться более публичной компанией. Банку нужно будет показывать свои планы, продукты, прогнозы темпов роста, выполнять целевые показатели. Если инвесторы видят, что банк вырос за год в 2 раза, и убеждены, что завтра вырастет еще на столько же, то не будут высказывать недовольства, когда совет директоров порекомендует им на этот раз не выплачивать дивидендов.

Настолько высок риск, что, даже приняв меры по повышению собственного капитала, региональный банк не выдержит конкуренции и обанкротится?

— Ничего не гарантировано, если менеджмент и акционеры наломают дров. Но если они сегодня не будут предпринимать никаких действий, то в любом случае потеряют бизнес. Что касается рисков, то могу лишь сориентировать: большинство региональных банков по шкале Moody,s будет иметь рейтинги, эквивалентные B3 или B2, что соответствует вероятности банкротства порядка 20% на протяжении 10 лет.

Получив сейчас доступ к источникам финансирования, фондам и IPO, владелец банка остается главным акционером, председателем правления. В противном случае есть возможность продать банк, лицензию и отправиться на Канары либо заняться другим видом бизнеса. Но для молодого и полного сил акционера, который хочет сделать из своего банка что-то новое, выход на IPO или поиск финансового инвестора — необходимость.