Роста мировой экономики я жду из США

Мы знаем, что кризисы когда‑то кончаются. Этот кризис структурный, и с самого начала было понятно, что он примерно десятилетний. При этом мы прекрасно понимаем, что придется пройти через несколько волн кризиса. Это период турбулентности, неустойчивых темпов роста, колебаний валют, реструктуризации экономических доктрин, балансов сил и валют. В этом смысле я оптимист: все происходит так, как должно происходить. Наконец, мы все знаем, что из кризиса страны обычно выходят более сильными, но не все.

Второе. Говоря о кризисе в Европе, надо понимать, что структурный характер этого кризиса, и я в этом уверен, состоит в том, что это кризис традиционного welfare state (социальное государство — прим. ред.). Мы не сможем выйти из кризиса, спасая welfare state, что значительная часть Европы делает до сих пор. Европа в этом смысле квинтэссенция. Надо признать, что демография, конкурентоспособность и бюджетная политика Европы несовместимы. Нельзя при имеющейся демографии поддерживать существующую структуру бюджетных расходов и говорить, что мы все равно самые лучшие, потому что мы самые старые и имеем самую длинную культуру и историю. Требуются реформы, к которым Европа пока не готова.
Кстати, успехи и все‑таки оптимизм в отношении США и Китая состоит в отсутствии welfare state в этих странах. Им не приходится ломать ту модель welfare state, которую очень трудно ломать Европе и которую мы с таким трудом ломали на рубеже 80‑90‑х годов.

Европа должна признать несколько пунктов. Первое — необходимость фискального союза. Это очевидно: денежный союз должен быть дополнен фискальным. Второе — неизбежность разноскоростного развития Европы даже внутри зоны евро. Я выскажу политически совершенно некорректную мысль — не о том, что центр Европы должен развиваться быстрее к союзу, а периферия медленнее — а наоборот. Страны, требующие финансовой помощи и желающие оставаться в Европе, должны сдаться германскому казначейству, точно так же, как принятие евро было сдачей всех остальных Центробанков Бундесбанку. Как бы это ни было политически некорректно, но это так. И в этом смысле Бундесбанк должен быть дополнен германским казначейством.

Еще один существенный риск Европы, о котором мы не говорим, — это стагфляция. При такой макроэкономике я не понимаю, как не попасть в стагфляционную ловушку. Инфляция растет, даже хуже — рецессия в условиях инфляции. С точки зрения экономической теории, это даже более забавно, чем классическая стагфляция 70‑х годов. Кстати, в этом смысле мне абсолютно понятна ситуация в Европе и особенно в Греции, потому что то же самое было в России конца 80‑х — начала 90‑х годов, только без надежды, что выкупят долг. В Греции есть надежда, что выкупят, а в России не было.

Говоря о США, следует отметить, что в отношении этой страны просматривается некий оптимизм. Аргументы в пользу этой позиции таковы. История резервной валюты: все‑таки доллар — это резервная валюта с традициями. В этом смысле американский печатный станок более эффективен. Это отсутствие развитого welfare state. Я думаю, что Штатам просто повезло, что на продолжении последних двадцати лет реформа здравоохранения постоянно проваливалась и тормозилась, потому что если войти в кризис еще с осуществленной реформой здравоохранения, а еще, не дай бог, с государственной пенсионной системой, то это была бы действительно катастрофа. Понятно, что США несколько более конкурентоспособны. Если уж задать вопрос, откуда я жду роста, то скорей оттуда.

И о развивающихся рынках. Мне кажется, что мы практически прекратили обсуждать проблему декаплинга (повышение независимости экономик разных стран — прим. ред.). Понятно, что это невозможно из‑за глобализации, что темпы сближаются, что существенное снижение темпов роста в Китае — это, с точки зрения качества, такой же риск, как рецессия, как отрицательные темпы роста в Европе. Я не думаю, что emerging markets, как это еще недавно казалось, станут локомотивами мира, просто в силу тех геоэкономических балансов и той структуры, которая сегодня существует.

Владимир Мау

Колонка написана на основании выступления на Санкт‑Петербургском международном экономическом форуме‑2012