Ждите IPO свинофермы

В январе Олег Дерипаска наконец-то решился на IPО, хотя впервые публично предложить к продаже акции «Русала» он планировал еще в 2006 году. Тогда, однако, у него, как говорится, руки не дошли. И ресурсы для компании можно было привлечь другим способом. Например, через дешевые заимствования на Западе. К тому же рынок был стремительно растущим, и занимать по большому счету можно было без опаски: и схема вроде бы знакома, и банкиры охотно давали деньги. И только когда прежние каналы перестали работать, бизнесмены стали искать альтернативные способы привлечения денег.
Возможно, вслед за г-ном Дерипаской последуют и другие бизнесмены. За рубежом IPO давно показало себя как хороший инструмент привлечения средств. На одной Нью-Йоркской фондовой бирже котируются бумаги более чем 3 тысяч компаний. В США какой-нибудь завод по производству картофеля проводит IPO. У нас даже крупные компании не все используют этот вариант. Понятно, что рыночная история страны пока небольшая, и раньше особой нужды в IPO не было.
В России до кризиса были другие доступные варианты заимствований. Это, в свою очередь, порождало нежелание бизнесменов пробовать новые пути развития. Что уж скрывать, сегодня 90% руководителей российских предприятий не рассматривают IPO как вариант привлечения средств в компанию. Однако спрос на этот финансовый продукт есть. По данным ежеквартального исследования Ernst&Young LLP, в США по состоянию на 30 сентября прошлого года число компаний, подавших заявку на первичное размещение акций, возросло до 34 против 28 кварталом раньше.
Более активное участие бизнеса в IPO решит еще одну российскую проблему— чрезвычайно низкие дивиденды. Дивидендная политика российских предприятий— акционерам не платить! Это, безусловно, оправдано тем, что нужны деньги на развитие компаний. Поскольку у нас очень дорогие заемные ресурсы, то вполне логично для развития использовать собственные деньги, а не делиться ими с акционерами. Если же брать как пример зарубежные компании, то у них дивидендные доходы находятся приблизительно на уровне доходности банковских вкладов. И человеку в общем-то можно выбирать— куда вкладывать деньги.
В нашей стране практика такова, что дивиденды высокие, только когда предприятие продается. В 2005 году Роман Абрамович продавал «Сибнефть». Вот там и проценты были сумасшедшие. Просто стратегическим акционером был он и его люди, и они перед продажей предприятия получили прибыль по максимуму совершенно законным способом.
В целом же на рынке дивидендов нет! Российские держатели акций рассматривают дивиденды как приятную неожиданность. Причем если сумма большая, то даже 3% будут приносить хороший доход. Но и этого ведь нет. Сейчас это выглядит так. Например, у клиента есть акции на 5 млн, и когда ему начисляют дивиденды, то человек очень сильно удивляется: «Что, бывает еще и такое?!» Поэтому в отличие от остального цивилизованного мира, у нас никто акции под дивиденды не покупает. Человек приходит на фондовый рынок для заработка только на курсовой стоимости, что, конечно же, неправильно. Потому что сразу отметается вопрос о долгосрочном инвестировании.
Сделать более комфортную дивидендную политику волевым решением Президента России Дмитрия Медведева нельзя. Компании все равно найдут уловки, как уйти от выплат. Атмосфера рынка должна быть такой, чтобы компаниям было выгодно самим делиться прибылью с акционерами. И кризис как раз показал, что хорошая дивидендная политика может играть в пользу компаний. Когда в прошлом году рынок очень серьезно просел, и стоимость акций некоторых компаний упала на порядок, инвесторы рассматривали именно дивидендную доходность как повод для покупки акций.