«Сначала ученых морили в лагерях, потом, в золотую пору застоя, многочисленные НИИ стали царством лицемерия, фальши, начетничества и очковтирательства», — ответ Руслана Долженко Владимиру Фролову.
DK.RU публикует отклик директора Уральского института управления — филиала РАНХиГС Руслана Долженко на особое мнение Владимира Фролова, научного руководителя в Copernicus Gold, которое он высказывал в колонке «Как умеет, так и рулит». Почему наукой стали руководить не академики, а завхозы.
Руслан Долженко, директор Уральского института управления — филиала РАНХиГС:
— Первое, что хочется сделать — высказать уважаемому доктору экономических наук, профессору Владимиру Фролову слова благодарности за предложение всесторонне обсудить «фундаментальные вопросы развития нашего общества» и, в частности, науку. Всесторонность предполагает наличие самых разных точек зрения, полноценную дискуссию, спор, в котором, как известно, и рождается истина. Поэтому в продолжение разговора о прошлом, настоящем и будущем российской науки попробую сформулировать свое отношение к некоторым тезисам авторского мнения известного ученого и успешного предпринимателя.
Владимир Фролов: «Надо попытаться наработанный в стране за сотни лет опыт приспособить к изменившимся обстоятельствам. Если говорить об Академии наук, то такая форма организации науки доказала свою эффективность в России. Я не ставлю под сомнение необходимость серьезных инноваций, но это надо наложить на сложившиеся уже традиции...»
Это не первая и, уверен, не последняя попытка натянуть шар ностальгии на глобус современных запросов общества, государства, частных компаний и других стейкхолдеров науки. С одной стороны, очень правильный призыв в начале текста — нельзя копировать то, что копированию не подлежит. С другой стороны, очевидна очень сильная апелляция к результативности советской науки, к представлению о ней как о забытом рае. Как экономист скажу, что следует разделять понятия результативность и эффективность. Первая говорит о степени достижения цели как таковой (читай — любой ценой), вторая — о соотношении затрат и результатов в погоне за целью.
Да, в СССР были грандиозные успехи в определенных направлениях науки (там, где они были востребованы и, прежде всего, в сфере ВПК), но какой ценой это достигалось? Каких ресурсов стоило? Я даже не о личных трагедиях: не о сломанной на Колыме челюсти Сергея Королева и не о травле урками на Соловках Дмитрия Лихачева. Я даже не о смертельной тюремной дистрофии Николая Вавилова.
Как любил говаривать один «большой ученый», лес рубят — щепки летят. Давайте просто представим и сопоставим затраты на науку всей большой страны — ее бесконечный финансово-экономический надрыв. Сначала ученых морили в лагерях из-за политической неблагонадежности, потом, в золотую пору застоя, многочисленные НИИ стали царством лицемерия, фальши, начетничества и очковтирательства. В советском кинематографе мы найдем немало ярких примеров будничной жизни советских НИИ и ученых. Мастера экрана, мыслившие на злобу дня (от Эльдара Рязанова до Карена Шахназарова), хорошо знали матчасть.
Не от этой ли бесконечной тоски и меланхолии многие советские ученые, как только рухнул железный занавес, рванули на Запад. А ведь еще вполне существовали академические спецдачи, спецпайки, спецсанатории, персональные «Волги». По западным меркам, конечно, — вполне заурядный уровень. Как только советскую действительность погружаешь в общемировой контекст, сразу возникает спектральное разнообразие, и карета превращается в тыкву. А ведь с тех славных пор мир стал «еще более другим». И в одноклеточных-то условиях госрегулирования и госэкономики модель существования СССР показала свою несостоятельность. А сейчас какой год на дворе?
Интересно, когда Илон Маск отправлял в космос свою возвратную ракету, сколько комиссий и заседаний он посетил? Сколько десятков резолюций собрал для оценки качества своей идеи? Могли у него работать и соответствовать требованиям те, кто помогает бизнесменам получать липовые научные степени или «по приколу» сознательно вставляет в свои собственные научные труды информационный мусор, перемежаемый нецензурной лексикой?
Может, потому и выглядят настоящими редкими звездами те ученые, которых упоминает в статье Владимир Фролов — Красовский, Канторович, Тихонов... Они не плыли по течению, не старались соответствовать и не кидались во все тяжкие, прикрываясь развалом и безденежьем... Таких людей уже нет. Но есть и будут другие — с такими же идеалами. Не задача ли РАН, как структуры, собирать этих нынешних и нарождающихся звездочек и звезд в яркий Млечный путь, а не поддерживать общую серость небосвода?
Владимир Фролов: «Сейчас в качестве доказательства бесполезности Академии любят публиковать фотографии престарелых академиков, спящих на заседаниях АН. Но качественное омоложение науки сегодня невозможно...»
Молодежь не может нормально заниматься наукой не потому, что ее мало финансируют. Науку финансируют хорошо, по крайней мере, не так плохо, как об этом говорят. Просто большая доля ресурсов долгое время уходила на поддержание деятельности структур и людей, цель которых — сохранить статус-кво. Им нужен застой, заморозка текущей ситуации, а не движение страны и ее науки к новым горизонтам. До молодых ученых поток государственных денег ранее доходил через узкое сито, ячейки которого сегодня ломаются новыми запросами, условиями, возможностями. Научные грантодатели (РФФИ, РНФ, Фонд президентских грантов и др.) расширяют объемы и тематику конкурсов. Буквально на днях две группы ученых Уральского института управления выиграли федеральный конкурс на научные исследования, объявленный РФФИ. А всего в списке 134 проекта, есть громкие имена (Караганов, Никонов, Крыштановская), а есть и десятки молодых и малоизвестных пока ученых.
С радостью отмечаю, что в хороших журналах рецензенты перестали заранее благоговеть перед регалиями и звонкими фамилиями — для них важнее содержание и научная новизна. А сколько летних и зимних научных школ стало проводиться для молодежи? Уверен, омоложение науки не только возможно — оно неизбежно. Опыт жизни показывает, что старожилы нужны, чтоб честно показывать молодым всю многогранность житейских обстоятельств, все плюсы и минусы. И тем самым поддерживать.
Но у многих в чести простота. Свои проблемы. Свои заботы. «Зачем создавать новое, если старое дает нам стабильность и гарантии?», — вечная драма русской модели обновления. Уверен, это именно инерция. И традиция. Потому по факту никто не говорит о революции, о сломе и никто не назначает поминки по старому.
Тем более есть вполне прогрессивные документы. Например, Стратегия научно-технологического развития РФ. Это запрос 2020 года, а не вековой давности! Наука претерпела и продолжает претерпевать существенные качественные изменения как вид профессиональной деятельности и как огромный по своим масштабам рынок. Рынок! С конкуренцией, инвестициями, прорывами, угрозами, рисками и другими понятиями, которые далеки от консервативного мышления в стиле «советской античности». И РАН в этом смысле никто не списывает со счетов. Напротив, у нее очень важная миссия — быть высшим экспертом в науке. Экспертом, который мыслит не от своих потребностей, а от запросов общества. Для этого нужно слушать и слышать то, что говорит общество — главный клиент. А слыша — понимать. А понимая — действовать.
Владимир Фролов: «Все полномочия по управлению наукой в руках министерских чиновников. А участь РАН — исчезнуть со временем в результате перехода в иной мир наших немолодых академиков... Пожалуй, главное в переустройстве науки — это передать вопрос оценки труда ученых от министерских чиновников самому научному сообществу...»
Выходит, стрела должна выбирать направление полета, а не лучник? По мне так наоборот. Или, говоря другим языком, важен все же не процесс, а результат. Ни в коем случае нельзя исполняющей системе передавать права на управление.
Наша наука сейчас по ландшафту компетенций соответствует лучшим мировым представлениям 90-х годов. А должна предвосхищать их на перспективу десятилетий. Поэтому важно стратегическое планирование прорывных направлений научной деятельности. Прорывных!
Именно поэтому министр науки и высшего образования Валерий Фальков говорит о программе стратегического академического лидерства, а не о реванше традиционных подходов прошлого века...
В обсуждаемом тексте представлен некий сферический конь в вакууме — внутри него только ученые и злые чиновники. А ведь главные заказчики научных разработок, повторюсь, это бизнес, государственные и муниципальные компании, общественные институты и саморегулируемые организации, органы власти, население, в конце концов. У них конкретный запрос на улучшения, потому что мир вокруг стремительно меняется, возникают новые междисциплинарные знания: биология, история и лингвистика создают одну новую науку, физика, социология и психология — другую. И так далее. Сегодня трудно сказать, где заканчивается одно научное направление и начинается другое. Каркас информатизации еще туже стягивает сферы научного знания. А мы на этом фоне считаем минусы и плюсы «разбавления фундаментальной науки прикладной». Далеко ли уйдем с такими темпами?
О недосказанном. Приглашение «на чай»
Лично мне кое-чего не хватило в блестяще заряжающей на полемику реплике Владимира Фролова. Например, упущен международный аспект научной жизни. Порой кажется, что для автора мир — это место, куда наши ученые уезжают в погоне за лучшими условиями. То есть, мир — это граница, а не наоборот.
При таком подходе в самом деле трудно понять нацеленность кураторов науки на наукометрические показатели. А они и нужны-то, чтобы органично вписаться в мировой контекст, а не для потехи чиновников. И не их действия повлекли увеличение количества симуляций в науке, а действия тех ученых, которые выбрали легкий, но скользкий вариант — плодить для галочки публикации в низкосортных изданиях.
К счастью, в то же время российская наука прирастает усилиями настоящих исследователей, которые публикуются в действительно солидных изданиях, успешно выступают на международных конференциях, проводят те самые долгожданные прорывные исследования. И я с радостью отмечаю, что у этих последних нет разделения по году рождения. Они как армия народного ополчения — всех возрастов. Этих исследователей немало и в нашем сравнительно скромном по масштабам институте. Они формируются в группы, вовлекают студентов и магистрантов. У них горят глаза. Они готовы творить 24/7. Я приглашаю вас, уважаемый Владимир Николаевич, на встречу с ними. Уверен, вы дадите им мощный заряд бодрости, каким щедро делились в своей жизни с людьми самых разных профессий — юристами, страховщиками, банкирами, журналистами, промышленниками. И не меньше уверен, что массу энергии и впечатлений получите от них. Это уже другая наука. Наука оптимизма.
Колонка написана Русланом Долженко специально для DK.RU
>>> Читайте также большое интервью Руслана Долженко, которое он давал DK.RU: «Миру нужны не специалисты из прошлого. Ему нужно мышление конкистадоров»