«Тупиковый путь — сопротивляться онлайн-образованию, кричать, что нам его навязывает Запад в своих интересах. Это одно из самых банальных упрощений реальности. Нормальный путь — учиться и меняться».
Год с коронавирусом заметно сократил число прямых социальных контактов, очень многое перешло в онлайн, включая образование. Но нужны ли школе цифровые технологии, как поступать учителю, ученику и родителям, когда инструкция диктует одно, а совесть и здравый смысл другое? Эти вопросы «Российская газета» обсудила с академиком Российской академии образования, членом СПЧ при президенте РФ Александром Асмоловым. DK.RU выбрал из интервью главное.
— Каждый раз, когда мы говорим о трансформации реальности, связанной с различными технологиями, ключевой риск — рассматривать школу вне общества и вне государства. И, таким образом, думать, что трансформация школы может происходить автономно. Вот так же когда-то мы проводили индустриализацию, коллективизацию, электрификацию, игнорируя государственный и общественный контекст.
Если человечество делится сегодня на «цифровых мигрантов» и «цифровых аборигенов», то я отношусь к первым. Я профессор «Юрского периода», что неизбежно, если принять во внимание мой возраст. Да, я достаточно неумело владею цифровыми технологиями. Но я почувствовал кайф от их использования.
Я хорошо знаю, что на онлайн-занятии должно присутствовать примерно 110 студентов. Но я вижу у себя в планшете 147 участников. Спрашиваю ассистента: что такое? «Как вам сказать, — смущенно говорит ассистент, — студентам же не запретишь передавать кому-то код входа Zoom. А у них друзья в Петербургском университете, в Томском университете...». В результате я получаю такую аудиторию, которую прежде не получал никогда. И вторая важная вещь: я четко понимаю, что если я работаю онлайн, то не могу позволить себе монологическую форму общения со студентами. Поэтому мы все время в интерактивном диалоге.
Онлайн заставляет меня уйти от коммуникации авторитарной, монологической. И если против плохих лекций студенты голосуют ногами, то в онлайне это намного проще. Можно не прийти, можно вывесить отсутствие лица или иную иконку (какую-нибудь кошечку, как делают многие девушки) и спокойно заниматься своим делом. Наконец, в онлайне меня могут забанить. В этом смысле мы сталкиваемся с совершенно другой реальностью.
Есть сложная проблема. Ее иногда называют «цифровой разрыв», имея в виду разрыв между учениками и учителями в освоении электронных устройств. Далеко не все школы оснащены технологически, далеко не во всех школах имеется высокоскоростной интернет... Но есть и менее очевидные, глубинные препятствия для развития онлайн-образования. Они кроются в психологии родителей. «Меня так не учили», — говорит мама. «В нашей школе не было никаких, прости господи, гаджетов, а мы выросли умными, толковыми ребятами», — говорит папа.
Читайте также: Переезжаем в онлайн? Как будет развиваться российский ритейл после пандемии
А то, что мир трансформируется, изменяется, — этого многие родители понять не хотят. Дело усложняется тем, что нашим детям не надо учиться жить в цифровом мире. Они в нем родились. Они вошли в него с первым вдохом. Они дышат им. Если для меня гаджет — «костыль», то для моего внука он «имплант».
Тупиковый путь — сопротивляться онлайн-образованию, кричать, что нам его навязывает Запад в каких-то своих интересах. Это одно из самых банальных упрощений реальности. Нормальный же путь — учиться и готовиться к изменениям.
Скажу, что мы переходим на новый цивилизационный этап. В нем меняются не какие-то техники или технологии, а ролевые модели поведения. В том числе ролевые модели поведения учительства. Учитель, безусловно, во многом останется предметодателем. Но первая роль учителя — мотиватор. Одно из ключевых искусств учителя - искусство овладения через мотивацию вниманием ребенка. Если учитель не владеет вниманием ребенка, то грош ему цена. Вторая роль учителя — навигатор. Навигатор в море информации, помогающий ребенку выбрать то, что его заинтересует и что поможет ему выращивать самого себя. И третья роль учителя в новом раскладе — коммуникатор. Если учитель не обладает способностью к общению, если он не владеет искусством коммуникации и связанными с ними сопереживанием, эмпатией, если он не может идентифицироваться с ребенком, встать на его позиции и увидеть мир его глазами, то он никогда не будет любимым учителем.
Представление о школе в стиле барона Мюнхгаузена, когда стоит открыть рот и туда повалятся жареные куропатки, — это сверхбанальное представление. Списывали раньше? Списывали. Скачивали рефераты? Скачивали. Но сегодня у многих ребят возникает мощная внутренняя установка: сделай сам себя, иначе будешь неконкурентен в этом мире. Вот почему надо поддерживать тех, кто мотивирован.