«Бороться с бедностью можно по-разному. Мы не должны стимулировать иждивенчество. Мы должны стимулировать людей, чтобы они открывали свои бизнесы, рисковали» — Евгений Коган.
В России идет малозаметная для большинства людей, но бурная дискуссия о способах борьбы с бедностью. Президент Владимир Путин провозгласил цель: снизить ее уровень вдвое к 2030 г. — до 6,6%. Но получится ли достичь этой цели? Российская система соцподдержки стоит очень дорого, порядка 3% ВВП — это вдвое выше среднемирового уровня. Для большей эффективности и экономичности Всемирный банк предлагает российскому руководству попробовать внедрить в стране национальную программу минимального гарантированного дохода. Но и она поможет достичь успеха, только если выделенные деньги не будут утекать на другие цели, предупреждает ВБ.
Председатель Счетной палаты Алексей Кудрин предлагает сделать программу соцподдержки более адресной, введя имущественный ценз: чтобы помощь от государства получали те люди, которым она действительно необходима. «Если у человека есть два дома, две машины, то понятно, что он уже не может претендовать на выплаты», — считает он.
Евгений Коган, президент инвестгруппы «Московские партнеры», профессор ВШЭ, автор популярного телеграм-канала bitkogan, считает иначе: помогать надо, давая не рыбу, а удочку, но важнее всего — провести дерегулирование экономики.
— С одной стороны, я прекрасно понимаю Алексея Леонидовича: надо же что-то делать. Но мне категорически не нравится понятие имущественного ценза: одна машина или две — это очень субъективно. Семья должна получать пособие за ребенка не потому, что она бедная. Есть мировой опыт, и страны беднее нас тем не менее стимулируют рождаемость.
Имущественный ценз надо упрощать. Я вообще против принципа [учета] имущества. Нам надо показать, что государство заинтересовано в рождаемости. Еще лучше, если это будет рождаемость в благополучных семьях. Если у вас в жизни все хорошо и есть совесть, возможны два варианта. Вы сами гораздо лучше, чем государство, решите, как наиболее эффективно [потратить] деньги: либо направите их в детский дом как помощь, если эти деньги вам не нужны, либо будете откладывать на образование ребенка.
Читайте также: «Деньги у россиян есть, но на сколько их хватит? В 2021 г. точно коллапса ждать не стоит»
Бороться с бедностью можно по-разному. Но для начала нужно бороться за то, чтобы у нас было больше богатых и обеспеченных. Я хотел бы, чтобы мы больше давали людям возможность, стимулы, чтобы в первую очередь они могли нормально зарабатывать. Да, есть социальные случаи, и действительно нужно помогать. Есть негативный опыт Франции, Германии, Америки, где люди поколениями сидят на (пособии), и мы только порождаем безответственность и желание сидеть на шее государства. Но я не против инициативы Кудрина, надо с чего-то начинать. Но как только мы начинаем вводить некие цензы, мы занимаемся селекцией людей, а это неправильно.
Если мы начнем делить наших граждан по принципу «у этого больше квадратных метров, а у того меньше», чиновник сядет и будет решать, кто беднее, а кто богаче. Я категорически против, чтобы чиновник что-то решал.
Да, действительно, мы должны помогать беднейшим слоям. Но если мы даем пособия по социальным случаям, это одно, а пособия на детей должны быть равными и одинаковыми. Неправильно, когда ребенок, рожденный в одной семье, оценивается дороже, чем рожденный в другой.
Зачем бороться с бедностью и причем тут зарегулированная экономика?
Всеобщей справедливости мы никогда не добьемся, это невозможно по жизни. Но бороться с бедностью мы должны, потому что одна из задач государства — перераспределение ресурсов, в частности, помощь тем, кто не может себя обеспечить.
У нас не самая бедная страна, мы столько тратим на всякую фигню, вместо того чтобы помочь людям. И если 10% помощи пойдут не туда, это тоже не страшно. Люди больше тратят — НДС возвращается государству. Если у людей больше денег, значит, больше и покупательская способность, значит, есть возможности и для производства. У людей сегодня просто нет денег, и если им дадут деньги, это хорошо.
Но для меня самый главный вопрос: мы будем раздавать рыбки или раздавать удочки учить ими пользоваться?
Я являюсь председателем Столыпинского клуба России и моя задача — найти те драйверы роста, придумать, каким образом мы будем выводить страну из темпов роста экономики на 1% в год уже в течение длительного срока. Самое главное — убрать к чертовой матери всю эту регуляцию, которая уже всех достала. Мы зарегулированы и перерегулированы, это очень мешает развитию экономики.
Есть регуляция, а есть перерегуляция. Регуляция — это набор простых понятных требований: соблюдай и работай. А бывает, что ты плодишь бумажку на бумажку, тебя каждый день кто-то проверяет, ты кому-то отчитываешься. У нас огромное количество чиновников, которые плодятся почкованием, потому что каждый из них более достойный и больше нужен, чем предыдущий. Все они требуют каждодневной отчетности, чего угодно.
Я инвестбанкир: у меня есть контролеры, риск-менеджеры… Скажу честно: будут у меня контролеры или нет, мало что изменится. Ничего не имею против контролеров и ЦБ, ребята делают свое дело. Но до чего довела людей гидра комплаенса: пойдите откройте счет в банке, докажите, что вы не верблюд. 10-15 лет назад, чтобы провести сделку, требовалось 1-2 дня на ее организацию и платежи. Сегодня многие платежи идут неделями, вы организовываете сделки месяцами, потому что надо собирать гигантское количество документов. Все это усложняет оборачиваемость денег, ухудшает развитие экономики.
Ко мне пришел работать парень с госслужбы — наемный работник, практически партнер. И у него уже психология чиновника. Мне потребовалось год, чтобы немного ее изменить. У него немного другие понятия:
— Так, мы сейчас соберем совещание, все отчитаются!
— Погоди, мы дело делаем, а не для отчетов работаем.
— Не, ну нам должны все отчитаться.
— Они будут отчитываться ровно день, вместо того чтобы этот день работать.
Мне не нравится тезис о том, что мы не самая богатая страна и что у нас немного денег. У нас много денег: мы не умеем, не хотим их правильно распределять.
Государство всегда перераспределяет менее эффективно, чем частник. Государство должно стимулировать инвестиции, оно должно прийти к частникам и сказать: «Ребята, вот вам дотации, налоговые льготы. Стройте, мы с вас пять лет не будем брать налоги, давайте занятость, платите зарплату». По всему мире есть эксперименты, когда говорят: минимальная зарплата должна быть вот такой. Это не очень хорошо с точки зрения конкурентоспособности, но это отдельный разговор.
Но как только государство что-то трогает руками, случается катастрофа. Чем меньше оно что-то трогает, тем лучше. Государство должно дать стимулы и отойти в сторону — это самое лучшее.
Я бы боролся не с тем, что богатые получают пособия. Их, может, полпроцента. Бороться надо, чтобы жили лучше те 25%, которые влачат нищенское или полунищенское существование. Наплевать на те полпроцента, пусть они получают что угодно. Главное, чтобы мы вытащили из нищеты 25%.
Сегодня мы, во-первых, можем продумать более рациональную и разумную политику ресурсов, которые есть в руках государства. Во-вторых, подумать, как поднять реальные располагаемые доходы населения. Например, убрать НДФЛ на доходы меньше 20 тыс. руб. в месяц. Люди лучше, чем государство, решит, что делать с этими 1,5-3 тыс. руб., которые они недоплатят государству. Да, для нас с вами это копейки, но для человека из провинции — это деньги, и очень серьезные.
Мы не должны стимулировать иждивенчество. Мы должны стимулировать людей, чтобы они открывали свои бизнесы, рисковали. Наемные работники нам тоже нужны, но квалифицированные и подходящие под современную жизнь. Я тоже работодатель и ищу людей: вроде бы людей много, но профессионалов очень мало.
И я готов платить профессионалу очень неплохие деньги, и в этом вся проблема: мы должны людям дать возможность прежде всего стать профессионалами. Создавать школы, онлайн-академии для всех, очень дешевые или бесплатные, — по новым профессиям, по тому, как перестраиваться.
Материал написан на основе выступления Евгения Когана в эфире программы «Своя правда» на радио «Говорит Москва».