«Мы сильно недооцениваем свою способность справляться с болью и то, насколько сильнее можем стать, став уязвимыми. Когда мы избегаем чего-то, маркируя как «токсичное», то избегаем и шанса развиться».
Токсичность прочно вошла в нашу жизнь. Точнее, вошло в нее само слово, сегодня «токсичными» принято называть и отношения, и коллег, и друзей или родственников. Но помогает ли осознание того, что близкий человек токсичен, сделать жизнь приятнее? Клинический психолог, психотерапевт, автор телеграм-канала «Пост_тревога» Татьяна Павлова объяснила Reminder, почему токсичность грозит прежде всего тем, кто ее видит в других. Главное — в материале DK.RU.
— В научной психологии слово «токсичный» практически не встречается. Если вы забьете в поиск toxic и выберете сферу психологии, то редко встречающиеся научные статьи — про «токсичную маскулинность». Например, в статье 2005 г. «токсичную маскулинность» определяют как «сочетание социально порицаемых маскулинных черт, к которым относится склонность к доминированию, обесценивание женщин, гомофобия и жестокость, склонность к жестокости, насилию». Но и таких научных статей — всего несколько. Так что термина «токсичный» в научной психологии нет. А вот в житейской и поп-психологии — есть. И в этом нет ничего плохого: используют такие слова, которые им удобны, почему бы и нет.
Когда я хочу понять социальные тенденции, то смотрю на названия книжек издательства «МИФ» — это хороший маркер. Так вот, у «МИФа» есть книга «Токсичные люди». Подзаголовок — «Как защититься от нарциссов, газлайтеров, психопатов и других манипуляторов». Вот кого массовое сознание относит к категории «токсичные люди». Получается, «токсичность» — это нарциссичность, недостаточное внимание к другим и их потребностям. И это очень в духе нашего времени. Сейчас господствует неолиберальная идеология, а с ней связаны важные тенденции: рост индивидуализации в обществе, а вместе с ней — и нарциссизма. И, возможно, что «токсичность» — ответ на нарциссизм. Это с одной стороны.
С другой стороны, мир сложный, и у нас, людей, есть потребность отделять хорошее от плохого. Как мы разделяем хорошее и плохое, задает культура и нормы этики и морали. Нормы этики и морали меняются, соответственно, определения «хороший» и «плохой» — тоже. Раньше тон задавала религия: «плохой» — греховный, «хороший» — добродетельный. Потом в СССР, например, «плохим» было все буржуазное, а «хорошим» — социалистическое. А «токсичный» — новый этический маркер всего, что нам не нравится и кажется «плохим». Кстати, как вы думаете, какой может быть антоним у слова «токсичный»?
Я долго перебирала слова и тоже пришла к выводу: антоним «токсичности» — «здоровый». «Здоровая личность» вышла из «токсичных отношений» — и создала «здоровые отношения».
Кстати, слово «границы» раньше в психологическом контексте так широко тоже не было распространено. Возможно, причина в том, что с ростом индивидуализации эти границы между мной и миром, мной и другими людьми становятся более очерченными. В более коллективистском обществе другие люди не могут ни отравлять меня, ни нарушать мои границы, потому что я вижу себя связанной с ними, мы с ними — одно целое.
Идея «токсичности» идеально вписывается в нереалистичную модель абсолютно самодостаточного человека. Следующий шаг мы совершаем, когда маркируем кого-то как «токсичного» человека. Что обычно рекомендуют делать с токсичными людьми или отношениями? Закэнселить, «отменить», проще говоря, избавиться от них. А сделать это мы можем только в мире, где привязанность не очень-то важна и где у нас есть иллюзия бесконечного выбора, которую создает жизнь в большом городе и приложения для дейтинга. Все это приводит к тому, что способность устанавливать длительные и глубокие контакты у нас снижается. Всегда есть ощущение, что есть кто-то менее токсичный, чем наш партнер, работодатель, друг. Зачем тогда они нужны?
Мы биологически устроены так, что привязываемся к другим людям. Изначально — к матери и другим взрослым: от них зависит наше выживание, и нам важно их любить. Потом, когда мы вырастаем, потребность в привязанностях сохраняется. А привязанность создает канал между нами и другим человеком, по которому нам поступает информация о том, насколько мы хорошие и ценные. На ее основе мы себя оцениваем, строим вокруг нее свою идентичность. Нет привязанности — нет и этого канала, а значит, мнение другого человека на нас почти не влияет. Поэтому если близкий человек словами или действиями показывает, что мы ничего не значим, он отравляет нас, даже если мы взрослые и самостоятельные. А если то же самое делает соседка — нет. Чем ближе человек, тем больше его потенциальная токсичность.
Мне еще нравится взгляд Брене Браун в книге «Сила уязвимости», где она пишет: мы сильно недооцениваем свою способность справляться с болью и то, насколько сильнее и устойчивее можем стать, рискуя быть уязвимыми. Когда мы избегаем чего-то, например, маркируя как «токсичное», то избегаем и шанса развиваться.
И еще здесь важен баланс. «Токсичный» в этом плане хорошее слово, потому что малые дозы яда дают нам иммунитет. Если я всегда избегаю токсичных людей, то не получаю опыта общения с человеком, который причиняет мне боль и может изменить поведение, если я ему об этом скажу. Если же я работаю со своими мыслями и восприятием, токсичность не разрушает мою самооценку.
Если вы решите, что партнер токсичный и с ним нужно расстаться, это не поможет вам найти кого-то нетоксичного. Если же вы расстанетесь с ним потому, что он говорит только о себе, то будете знать: тот, кто вам нужен, будет спрашивать, как у вас дела, интересоваться вашими чувствами. С большей вероятностью вы зададите себе правильные вопросы, ответите на них — и не повторите прежний сценарий в новых отношениях.
Спросите себя: «Как я оказалась в этих отношениях? Есть ли что-то в моем поведении, что их поддерживало? Какие отношения я бы хотела вместо этих? Что мне нужно для этого делать иначе?» Избегайте ярлыков вроде «нарциссичный», «газлайтер»: в таких определениях человека нет пространства для нюансов, они перекладывают ответственность за неудачные отношения на него, хотя участвуют в отношениях двое.
Здесь, конечно, мы ступаем на скользкую дорожку: попытка перераспределить ответственность можно интерпретировать как виктимблейминг, обвинение жертвы партнерского насилия в происходящем. Важно понимать: тот, с кем плохо поступают, в этом не виноват. Но если он не задумывается, почему вообще попал в такие отношения, то может снова повторить этот путь. Конечно, когда в отношениях есть насилие, из них нужно бежать, не задумываясь, кто какой вклад вносит. Сначала стоит обеспечить себе безопасность и только потом рефлексировать.
Если такое происходит из раза в раз, возможно, какие-то действия подкрепляют этот сценарий.