«Все дело в том, кого вы хотите вырастить: удобного лакея или думающего, смелого человека»

Экономист, финансист, инвестиционный менеджер, СEO Movchan's Group и отец четверых детей Андрей Мовчан в своем блоге на Facebook рассуждает о том, как воспитать талантливых, смелых и эмпатичных детей, а не тех, кто всю жизнь ждет команды и не знает, чего хочет на самом деле:

— Вчера, мельком, в кэбе по пути из аэропорта, я перепостил ужасающий своим сочетанием дикости и самоуверенной нравоучительности пост на тему «вот как правильно воспитывать детей». Вы можете найти его в моей ленте, но для ленивых я перескажу краткое содержание:

Дача, лето. Дед (не дедушка, я сохраняю авторские наименования) объявляет внукам время завтрака (рано утром), обеда и ужина. В остальное время еда заперта, доступа к ней нет. Опоздавшие к завтраку внуки 8 лет остаются без завтрака и идут одни купаться на речку голодные. Опоздавшие к обеду остаются без еды до вечера и с голодухи, найдя банку с маслом в сарае (прогорклое?), едят его. За ужином один внук говорит, что хотел бы кашу, сваренную по-другому. Его тарелка убирается, он остается без ужина, или будет молча есть, что дают.

Перепост этого жуткого текста я сделал только потому, что под ним была 21 000 лайков и 6 000 перепостов, множество восторженных комментариев на тему «вот как надо прививать дисциплину и ответственность, вот это замечательное воспитание». В сущности, я поделился своим ужасом со своей аудиторией. В ответ я получил шквал совершенно таких же комментариев.

Мне страшно. Когда мне страшно, я пишу — так я устроен. Поэтому я буду сейчас длинно писать: о том, почему прочитанное не замечательное воспитание, а дикое извращение; о том, как на самом деле выглядит хорошее воспитание; о вопросах комментаторов и о сути комментариев.

Но начну я все же с credentials. Я отец четырех детей, трое из них взрослые, у двоих уже есть свои дети. Одна из них уважаемый и любимый коллегами врач в одной из лучших больниц Израиля, замужем тоже за врачом, прекрасным анестезиологом из той же больницы — оба они почти всю пандемию проработали в красной зоне. Вторая — докторант одного из ведущих университетов Британии и мира, иммунолог, в 27 лет уже консультирующая инвесторов в биотек. Третья — специалист в neuroscience, тоже докторант, в аспирантуре №1 по своей специальности в мире, в статистике разбирается уже лучше меня, как множество молодых людей — борец за равенство, толерантность и либерализм (на почве чего мы бесконечно спорим, я предстаю ретроградом и консерватором). Сын в 12 лет — ученик 13-й школы в мировом рейтинге, отлично учится, занимается всерьез программированием и математикой. У нас классная семья (посмотрите на фото моей обложки в ФБ). У нас классные дети — добрые, любящие, умные, успешные — при том, что они выбрали свои пути, родительская помощь им в организации собственного успеха требовалась минимально. Вряд ли это случайность и никак не связано с воспитанием. И вряд ли особенности нашего воспитания случайны: моя жена — известный психотерапевт, PhD, преподающая в Европе. Ее знания и опыт, конечно, повлияли — а я получаю их много лет половым путем. Так что у меня есть что сказать за воспитание детей.  

А вот теперь — слушайте:

Весь вопрос в том, кого вы хотите вырастить. Наверняка большинство из людей, думающих мозгом, хотели бы видеть своих детей сильными, умными, добрыми, уважительными, предприимчивыми, активными и веселыми. Так? Так вот.

Сила современного человека не проявляется в способности поднять камень (что, конечно, здорово, прикольно, но давно уже не важно) — она проявляется в способности отстаивать то, во что он верит; защищать тех, кого он любит; отвечать за свои поступки. Конечно, для этого нужно верить во что-то, то есть самому выстрадать свою уверенность, а не получить ее по указке; нужно кого-то любить, то есть уметь желать другому добра даже в ущерб себе; нужно иметь возможность совершать поступки не по команде, а по собственному выбору — иначе как будешь за них отвечать? Чему научит внуков дед из поста? Слепому подчинению бессмысленным приказам (а какой смысл в точном времени принятия пищи на даче летом)? Отсутствию эмпатии — какая уж тут эмпатия, если ребенок должен либо недоспать, либо голодать по приходи старого идиота? Невозможности делать выбор — ведь детям не было предложено взять, скажем, еду самим, если они опаздывают к столу, разогреть, если она остыла — да пусть даже поесть холодное, если опоздал. Желанию «перевернуть монету» —стать таким дедом и командовать, оставляя без еды тех, кто не подчиняется бездумно и беспрекословно?

Сила у ребенка появляется тогда, когда он одновременно имеет поддержку взрослых и пространство для принятия решений. В частности — если ребенок хочет на каникулах лечь позже и позже встать — лучший способ вырастить его сильным это поддержать его желание; пусть чувствует, что его жизнь максимально в его руках, и ему значительно легче будет в последствии переживать естественные ограничения (например необходимость вставать в школу).

Умные дети вырастают из детей, которым давали возможность искать и принимать решения, поиск был поддержан и одобрен (что не значит, конечно, что все решения одобрялись, но если просто говорить «нет», то разовьется не ум, а покорность; развивать ум можно только объясняя, почему «нет», показывая, как к этому «нет» прийти самостоятельно).

Но для того, чтобы дети выросли добрыми, этого недостаточно. Холодный ум, все объясняющий, все понимающий, вырастит человека, жестокого к себе и другим. Для того, чтобы ребенок рос эмпатичным, любое «нет» должно сопровождаться сочувствием к фрустрации ребенка; родителю стоит объединиться с ребенком в переживании — и в радости от «да», и в расстройстве от «нет»; ребенка нужно пожалеть. Кстати, если родитель заранее занимает сочувственную позицию, он намного реже будет говорить «нет»: в конце концов, почему завтрак рано утром, а не поздно? Это же лето, в конце концов? К слову, такое сочувствие очень поможет ребенку принимать «нет» тогда, когда оно действительно нужно: он будет доверять родителю и его экспертизе, а в будущем — будет доверять себе и своей экспертизе; он будет твердо уметь отличать «хочу», «могу» и «хорошо, полезно» и уметь переживать расстройство — но все же отказываться от плохого и вредного, ведь он видел, как родитель сопереживает, но настаивает на таком отказе (в противовес родителю, который говорит «нет» как будто выражая свое желание отказать, без сочувствия и объяснения).

Человек уважает других только научившись уважению к себе и получая его в детстве. Уважение не означает вседозволенности, но точно несовместимо с волюнтаризмом. Ограничения нужны, но только в двух случаях: если это опасно и если это плохо для других. При этом сочетание уважения и любви существенно сдвигает границу второго: чужой человек значительно меньше будет готов «подвинуться» ради тебя (хотя в современном мире готовность к этому достаточно высока), свой, любящий будет с удовольствием подстраиваться. Если дети не вырастут в этом уважении и этой любви — они никогда не будут на них способны в будущем. Приведенный пример — отличный, незамутненный пример не только отсутствия любви; это и пример чудовищного неуважения. У установки времени еды нет никаких логических причин, кроме возможного нежелания деда подавать на стол в другое время. Но, даже отбросив крамольное «разве нельзя ради любимых внуков изменить порядок», мы не получим ответа на вопрос «а почему дети сами не могут поесть?!». «Опасно давать им включать плиту» — слабый аргумент для человека, который тут же отпускает голодных детей на речку купаться одних. (Спасатели, которые, видимо, прозябают на пляжах по всему миру? Количество детей, тонущих в реках в России? Слабость от голода, которая наступает у детей внезапно и всерьез? — нет, ни о чем таком не слышали, главное, чтобы за стол сели вовремя).

Но, конечно, есть идея «приучения к порядку и дисциплине». Для меня загадка, кому и зачем нужны порядок и дисциплина, если вы, конечно, не готовите детей стать пушечным мясом в грядущей войне, шестеркой в банде или лакеем. Вы думаете, среди наученных ремнем убирать свою комнату или не опаздывать в школу меньше наркоманов, преступников, психопатов или опустившихся людей? Статистика показывает — намного больше. Но вам, ратующим за порядок и дисциплину, конечно, виднее. А мне виднее другое.

Во-первых, «привычка к порядку» через наказание формируется только у умственно отсталых. У человека с нормальным мозгом связь «нарушение» — «наказание» формирует отказ от нарушения только пока существует опасность наказания; соблазн нарушения даже возрастает. Именно поэтому главное стремление любого раба — стать хозяином, а не стать свободным; наказывать других и делать что хочется. Хотите воспитать забитого человека, который при первой возможности забьет других и даже вас (и в первую очередь вас!) — давайте, приучайте наказанием к порядку. Только когда он дорвется до власти, никакого порядка и дисциплины у него не будет, поверьте. Хотите вырастить ответственного человека — дайте ему уверенность, что все ваши требования осмысленны (в частности, например тем, что вы очень расстраиваетесь от его нарушений порядка; если он с детства видит, как вы расстраиваетесь его горестям, он научился сопереживать и не будет вас огорчать), и пространство самому принять решение.

Во-вторых, привычка к порядку и дисциплине, даже когда они развиты в любви, уважении и понимании, через эмпатию и уважение к себе, не сочетаемы с предприимчивостью, живым гибким умом и способностью к достижению успеха. Не бывает дисциплинированных бизнесменов (кроме подсевших на ресурс и лакействующих за льготы и права), художников, ученых, учителей, врачей. Лидеры не любят порядка — они его разрушают и собирают заново. Я бесконечно сталкиваюсь с приятными и в общем умными людьми, которые физически не способны на достижения — потому что они запретили себе thinking out of the box. Они во всем ищут «как правильно»; они не задают вопросов; они не создают новых решений; они не подвергают сомнению устоявшиеся практики. Вещи у них в порядке и они не опаздывают, но, к сожалению, эти люди не только страдают сами — они опасны для окружающих и не понимают этого.

Много лет назад я слышал диалог нового акционера российского автозавода и главного инженера этого завода. Главный инженер — образованный, приятный, явно добрый и культурный человек, совсем не садист. Диалог проходил в цеху, в котором женщины (почему-то, видимо не было достаточно мужчин) должны были вставлять 50-килограммовые лобовые стекла в кузов машины; кузова двигались по конвейеру на высоте примерно 1 метр от пола. Женщины брали присосками стекло, поднимали его на вытянутых руках вверх, как штангист штангу в рывке, и, испуская стон, вставляли на место. Акционер, увидев это, поинтересовался:

«А почему не сделать помост, чтобы женщины не поднимали стекло, а опускали или вставляли на уровне, скажем, пояса?».

Инженер, не задумываясь, ответил: «Но ведь конвейер так запроектирован, никакого помоста». Акционер решил пояснить: «Я понимаю, я спрашиваю не об этом: мой вопрос — почему не сделать помост?».

Инженер нетерпеливо ответил: «Да нет, вы не понимаете — так запроектировано!».Уверен, инженер был приучен к порядку и дисциплине.

Потеряв предприимчивость, дисциплинированные люди, как правило, теряют и активность; жизнь, проходящая в порядке и дисциплине, предполагает, что все, что требуется от них, будет им указано, а сами они ничего требовать не могут. Поэтому жизнь становится работой «потому что надо зарабатывать деньги, сделаем, чтобы отвязались» и развлечением, льющимся из телевизора или компьютера, которое другие сделали и разрешили попользоваться. Ребенок, приученный к тому, что если он не успел к завтраку, он будет голодным, превращается во взрослого, который боится не сделать «что надо» (кто скажет что надо — начальник, командир, среда?), неважно, что это именно: он не имеет моральных ориентиров, потому что с ним вели себя аморально; не имеет уважения к другим, поэтому «что надо» легко будет включать издевательства, убийства, подлоги, воровство — и тут же унижение; но он не имеет и мотивации. Начальник, партия, компания, среда могут инспирировать его поведение, и оно будет выглядеть даже очень активным, но вне «излучения башни» он будет безвольно «принимать удовольствия» — и все.

Разумеется, в рамках такой жизни сложно говорить о радости — разве что кто-то укажет на необходимость радоваться. Свои чувства такой ребенок различать не научился, отделять их от действия не умеет, потому блокирует их, накапливая психологические проблемы. Отсутствие механизмов ответственности приводит к вынесению причин проблем во вне, постоянному поиску виноватых. Блокированные чувства оставляют пространство только для злости по отношению ко всем вокруг. Вместо решения вопроса — поиск оправданий; вместо признания вины или проблемы — ссылка на то, что «у других и того хуже» (а как признавать вину если в детстве ты встречал не помощь, а наказание?).

To cut the story short — для чего мы воспитываем своих детей? Чтобы нам сегодня было чуть удобнее с ними, ценой превращения их в слабых, неумных, неактивных, депрессивных искателей на кого бы свалить свою несчастность? Или чтобы наши дети были счастливы, успешны, сильны, добры, любили и были любимы? Выбор делает каждый сам — будучи последовательным, я не готов его навязывать.

Что делать, чтобы воспитать сильных, умных, добрых, счастливых детей (которые в действительно важных вещах будут вести себя правильно и дисциплинированно)? Надо давать детям три вещи:

1. Объяснение ваших решений и позиций. Давая его, вы сами сумеете понять, что продиктовано важными соображениями, что — вашими комплексами и детскими травмами, что — вашим желанием удобства за счет ребенка. Сумеете понять и убрать все позиции, кроме позиций первого типа. Вам будет легче, ребенок приучится к осознанности и научится отличать желания от действий — сумеет хотеть, но не делать, если это неразумно или плохо; сумеет не хотеть, но делать, потому что это важно.
2. Сочувствие ребенку в неполучении им желаемого. Неважно, чего он хотел — раз хотел и не получил, значит, он страдает. Он должен чувствовать поддержку и близость с вами, а не вашу холодность и отстраненность. Так он учится сопереживать и в будущем будет отдавать этот опыт другим, в том числе — заботясь о них. Так он обретает силу в будущем занимать твердую позицию (в том числе по отношению к своим желаниям) — он не остается в одиночестве.
3. Свободу принятия ребенком решения везде, где это не слишком опасно и не слишком вредит другим. Только так он может научиться принимать правильные решения, брать ответственность на себя, думать о последствиях.

Патология воспитания — это не только несчастье жертвы. Получившие воспитание таким «дедом» люди активно транслируют эти методы в мир; отчасти потому, что не умеют иначе, отчасти «сравнивая счет» с миром, отчасти из-за развившейся психопатологии. Это называют иногда трансляцией травмы. Трансляция будет и на их детей — и дети их вырастут такими же, продолжая цепочку патологии. Избавиться от таких традиций будет очень сложно — «остановить колесо» это очень тяжелая задача. Как правило, жертве патологического контакта, которая не имела возможности из него выйти, не кажется, что контакт так уж патологичен — это естественная защитная реакция. Отсюда столько комментариев в стиле «А что такого?». Надеюсь, мне удалось объяснить «что такого» и я смог кого-то убедить. На многих не надеюсь — как я уже сказал, травма транслируется и остановить колесо в себе может только человек, обладающий от природы даром силы и доброты, которые оказываются мощнее травмирующего воспитания. Здесь должна быть реклама психотерапии, так как она является действенным способом справится с травмой и остановить трансляцию, но ее не будет, потому что это не рекламный пост.

Ранее на DK.RU: Прекращайте быть хорошим: правила для тех, кто понял, что пора показать характер