«Проблема не в том, что мы ленивые и плохо работаем. У нас системные сбои в экономической модели. Они не фатальные, иначе за 7 лет стагнации наша экономика утоптала бы себя за батарею. Все поправимо».
Константин Юрченко, кандидат экономических наук, доцент кафедры внешнеэкономической деятельности УрГЭУ:
— Экономические тренды сегодня не сказать, что сильно радуют, но и не сказать, что не радуют вообще. Наша экономика довольно сильно провалилась в прошлом году (но удар по качеству и уровню жизни был серьезнее), но отскок в начале 2021 г. оказался довольно резвым. На сегодняшний день мы уже компенсировали падение 2020 г. Но в третьем квартале началось замедление, и как бы не случилось, что экономика вернется к привычной стагнации, которую мы переживали с конца 2014 г. Какие траектории уже наметились и будут продолжаться в 2022 г.? Какие тренды и риски мы можем наблюдать?
Наша боль — это реальные располагаемые доходы населения: с конца 2014 г. они потихоньку начали сдуваться. Вообще, снижение реальных доходов делает людей беднее. Весной 2020 г. под влиянием ковидных ограничений доходы рухнули, но уже во втором квартале 2021 г. мы видим достаточно мощный отход. Но обольщаться не стоит: это всего лишь эффект низкой базы.
Проблема не в том, что мы ленивые и плохо работаем, поэтому мало зарабатываем. У нас есть системные сбои в большой экономической модели. Они не фатальные — иначе за 7 лет стагнации наша экономика уже утоптала бы себя за батарею. Все поправимо, главное, чтобы государство обратило на это внимание. Мы можем лишь уповать, что рано или поздно экономические власти начнут лечить наши доходы.
Наше население по-прежнему живет на волне ожиданий будущего, особенно плохого. Люди у нас вообще здорово симулируют: в феврале и марте 2020 г., перед тем как упасть, волна потребления здорово подскочила — слава шла впереди коронавируса и нас пугали возможным закрытием. Потребление в России упрощается и дешевеет. Коэффициент Энгеля показывает, какую долю своих расходов вы тратите на еду. В богатом обществе на еду тратится не более 20% расходов, в бедном — около 40%. В 2000-е годы этот показатель в России падал, а с 2014 г. растет.
Тем не менее деньги в России есть. На счетах у населения 35 трлн руб. — треть ВВП. При этом население должно банкам около 24 трлн руб. — баланс не в пользу банков. Беда в другом: люди, которым должны банки и которые должны им — не совсем пересекающиеся множества. Неравномерность распределения благосостояния в России очень велика. Имущественное и экономическое неравенство не вызывает больших социальных сдвигов, но сильно тормозит экономику.
Еще один интересный тренд — рост ипотеки, по ней задолжали 11 трлн руб. Рост ипотеки — это рост стройки, а рост стройки — хороший мультипликатор, который перекачивает деньги по другим сферам и отраслям экономики. Но это лучше, чем перекачивание денег в госкорпорации, там низкая скорость их оборачиваемости, деньги останавливаются. А у девелоперов деньги не останавливаются: смежники, подрядчики, субподрядчики... Потом, после сдачи дома — шторы, карнизы, тумбочки с раковинами и так далее. Это здорово раскручивает денежные обороты. Поэтому я бы только предлагал порадоваться, что ипотечное ралли случилось.
Просрочка мизерная. По отношению к тому, что наша экономика после нескольких лет стагнации улетела в постковидный кризис, она не растет дикими темпами. Мы с вами очень законослушные граждане. Мы меньше боимся копить долг по коммуналке, чем просрочки при выплате кредита.
Что драйвит экономику? Потребительская розница
Так должно было быть и так случилось. Розница рушилась весной 2020 г., а потом достаточно быстро восстановилась — выстрел более чем на 30% весной нынешнего года по отношению к весне 2020 г. говорит, что население вовсе не замыкается в скорлупке и не переходит к полусберегательной модели: «буду сушить сухари, а не заказывать суши и роллы».
Как показывает наблюдение за рынком, их заказывают достаточно хорошо, и это здорово — население оптимистично и не обреченно смотрит в будущее нашей экономики. Опросные индексы показывают очень сдержанное отношение к будущему, но не катастрофическое.
В состоянии дел нашей экономики мы видим вязкую стагнацию, а не обрушение — нет его и в среднесрочных прогнозах. Конечно, вязкая стагнация — это тоже ничего хорошего, лучше бы экономика разгонялась. В базе своей наша экономика держит промышленность и стройку. Стройка от кризиса вообще не пострадала, скорее наоборот: стимулирование государством льготной ипотеки ее подстегнуло. Но деревья не растут до небес и ипотека не может вечно расти дикими темпами, потому и рухнула на 40%. Но выдачи-то сохраняются!
Промышленное производство пострадало сильнее стройки, но в начале этого года мы видели отскок объемов производства и пока оно сохраняет свои плюсы. Конечно, можно было бы мечтать, чтобы темпы роста были выше, но какие уж есть.
Что происходит с товарами и услугами?
С продажами новых автомобилей весной все было хорошо — они переживали все это так же, как и стройка, но сейчас там ситуация хуже. Наше население периодически любит подкапливать деньги. Когда прилетел кризис, он заставил население вспомнить 90-е и 80-е. У людей модель сбережений и финансового поведения обычно такая: если моим деньгам что-то угрожает, их надо прятать. Либо в иностранной валюте, либо в квадратных метрах, либо в лошадиных силах. Поэтому желание покупать новые автомобили прошлым летом возобладало.
Радует, что восстановление показывает и непродовольственная розница: общество живет и готово покупать не только картошку с элементами мяса, но и одежду, посуду, диваны, заказывать кухни, потому что стройка сдает много объектов. Не стоит бояться, что кредитных денег здесь довольно много.
Услуги показали более плавную динамику, но спрос на них тоже восстанавливается. Сектор услуг — эта та часть экономики, где сосредоточена наибольшая часть предприятий малого и среднего бизнеса, и здорово, что население их поддерживает.
В отличие от разных программ господдержки, лучшую поддержку любому бизнесу оказывает население, которое голосует своими кровными. Если население говорит: я хочу в парикмахерскую, на тренировку и готов тратить свои деньги, стоит только порадоваться. Этим, кстати, наше общество сильно отличается от западных. У нас государство поддержало физлиц очень точечно и очень ограниченные категории. Они бы в такой ситуации действительно постарались кардинально сократить расходы. Мы понимаем, что и не такое проходили.
Государство ведет себя нетривиально
За минувшие семь лет средние темпы роста нашего ВВП — где-то 1%, это очень мало. При этом собираемость налогов увеличилась на 20-23%. Сбор налогов всегда опережал темпы роста налогооблагаемой базы. Картина сложная. С одной стороны, ФНС делает свою работу. Но это было одной из причин, почему реальные располагаемые доходы начали сокращаться. Пускай налоги собирают, но лучше бы они не скапливались в Фонде национального благосостояния, а деньги шли бы на поддержку населения, отдельных отраслей экономики и бизнеса. Для меня как макроэкономиста поддержка населения, которое будет голосовать своими деньгами, — это наиболее принципиальный момент.
У нас сформировалась резервно-кубышечная экономика. ФНБ за полтора года коронакризиса вырос с 8 трлн до 14 трлн руб. Представляете себе хомяка в норке, которого начинает топить дождем и он, вместо того чтобы спасать свою норку, набивает зерно себе за щеку?
С точки зрения мировой практики и макроэкономической науки это не очень объяснимое поведение. Если ваша экономика тонет, нуждается в денежных вливаниях, а деньги у вас есть. Но вы продолжаете держать их в кубышке и еще увеличиваете ее. Здесь больше вопросов, чем ответов.
Резервы ЦБ, которые тоже выросли, подчиняются другим соображениям, нежели резервы ФНБ. Иногда появляются странные воззвания: «Рубль рухнет, надо куда-то бежать!». Так вот, рубль не рухнет. Безусловно, фундаментально это не очень сильная по своему курсу валюта, но рушиться он не собирается. И одним из факторов удержания более-менее стабильного курса является большой объем накопленных резервов. Укрепляться фундаментально рубль тоже не будет.
Рискну дать видение (не назову это прогнозом): на горизонте 3-4 лет рубль будет постепенно ослабевать. Но пока не видно каких-то острых падений.
Если на волне конъюнктуры что-то резко на 5 рублей изменится, то потом за две недели обратно и вернется. Рубль — сырьевая валюта, и его курс, конечно, скоррелирован с ценами на нефть. Плюс ЦБ со своими большущими резервами за последние 20 лет здорово научился планировать резкие сдвиги курса рубля. Поэтому, наверное, здесь можно быть более-менее спокойными.
Кто стал бенефициарами восстановления кризиса?
Мы видели позитивную динамику и по продуктам питания, и по одежде, и по доставке, и по туризму — ну, заскучало наше население по поездкам в 2020 г., поэтому вынести второй год без турпоездок было нельзя, особенно тем, кто к этому привык, и туризм показал какой-то шикарный темп прироста. Люди стали лучше ценить личное пространство, поэтому самокатный шеринг и каршеринг хорошо подросли — но там свое регулирование, скорее всего, будет придумано в следующем году.
Что мы увидели со стороны властей? Их часто принято критиковать со словами «Вот, ничего не сделано, бизнес не поддержали» — это не совсем так. Безусловно, масштабы программы поддержки были разные: В России — 4% от ВВП, в Германии — 35%. Мы увидели, что снижалось административное давление (ограничение выездных проверок, продление срока действия лицензий и разрешений). Хорошее впечатление создают системы льготного кредитования. По ряду отраслей и сфер было снижение ставок по взносам в страховые фонды. И государство, понимая, что во время кризиса в экономике происходят структурные изменения, активно работает в сфере образовательных программ.
Какие тренды мы видим в обществе?
Мы видим, что долгое сидение дома привело в интернет большой процент людей пожилого поколения, которые раньше «жили» в телевизоре. Даже если завтра-послезавтра все ковидные ограничения будут сняты, большая часть этих людей в телевизор не вернется. Попробовав интернет, люди поняли, что это более интересная среда. Поэтому маркетинг и все, что связано с продвижением, ушло в интернет навсегда.
Читайте также на DK.RU: Екатерина Шульман*: «Пожилых принудительно присоединили к Сети. Это новая аудитория, у которой есть деньги»
Сокращение доли молодежи среди потребительской аудитории — объективный демографический тренд. Уровень рождаемости начал снижаться с 90-х годов, и это относительно малочисленное поколение уже дошло до фертильного возраста, и детей сейчас тоже будет рождаться не очень много. Поэтому удельный вес людей взрослых и пожилых будет увеличиваться, что будет оказывать определенное влияние на структуру потребительского спроса и расходов.
Онлайн-продажи выросли, но не драматически, и абсолютно доминировать они не будут, хотя мы слышали об этом начиная с пузыря доткомов. Люди любят офлайн до безумия и готовы рисковать здоровьем. Хотя теперь они будут обращать на него больше внимания.
Да, мировая экономика восстанавливается и разгоняет инфляцию, из-за этого дорожают деньги и растут процентные ставки.
Что можно говорить по поводу прогнозирования в этой ситуации? Я бы здесь отослал к Нассиму Талебу: «Нет смысла предсказывать. Надо быть готовым». Черный лебедь под названием коронавирусный кризис четко показал: прогнозировать здорово, но всего вы не учтете. Надо иметь определенный запас финансовой прочности, что сложно и дорого.
Резюме: рынки оживают
Самым пессимистическим прогнозам 2020 и 2021 гг. не суждено было сбыться. Признаюсь честно: мои прогнозы весной 2020 г. были гораздо хуже, чем то, что мы увидели на самом деле. В частности наша экономика упала на 3,2% — я ждал, что она упадет более чем на 10%. Тот случай, когда приятно ошибиться.
Неопределенность, которая сильно мотает нам нервы, сохраняется. Мы не знаем, что будет с четвертой, пятой, шестой волной заболеваемости. И быть готовым надо к разным вариантам развития событий.
Экономика обладает огромным количеством инструментов для возврата к росту. Нам не мешают технологические и человеческие ограничения, скорее что-то в организационном плане и правовой системе.
Население довольно сильно устало от пандемии и всех ограничительных мер. Но обвала расходов мы не увидим. А значит, по довольно широкому фронту видов деятельности мы будем ожидать дальнейшего увеличения расходов. Экономика будет расти, это неизбежно, как крах капитализма.
Материал написан по итогам выступления Константина Юрченко на онлайн-форуме «Стартуй уверенно!», организованном Свердловским областным фондом поддержки предпринимательства.
* - выполняет функции иностранного агента