«Не считаю, что высокая инфляция — тревожный симптом, к тому же мы в ней не виноваты»

Инфляции в 2022 году страшиться не стоит, но и повышение ключевой ставки в борьбе с ростом цен — не лучшее решение российских властей. О некоторых особенностях экономики 2021-2022 гг. в России DK.RU поговорил с доктором экономических наук (Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН) Дмитрием Кувалиным.

«Инфляция — это нормальный механизм для запуска новых производств»

По мнению Дмитрия Кувалина, резко выросшие в 2021 г. темпы инфляции пока еще не вызывают большой тревоги за социальную стабильность, но должны заставить власть задуматься о некоторых макроэкономических решениях.

Дмитрий, по предварительным итогам, за прошлый год российская экономика, несмотря на пандемию, выросла как минимум на 4%, что в нормальных условиях было бы хорошим показателем. О чем говорит эта цифра? О восстановлении экономического роста?

— Цифра в 4% — это действительно показатель восстановительного роста плюс «немножко», то есть мы имеем картину лучшую, чем просто восстановление после кризиса. Другое дело, что если в 2020 г. Россия по уровню ВВП провалилась на 3%, а в прошлом выросла, по оптимистичным оценкам, на 4,6%, то в итоге-то получается рост меньше 2%! Значит, мы остаемся в том же неблагоприятном тренде, который начался после кризиса 2008 г. — с того времени мы растем в лучшем случае на 1% в год. Такие темпы не дают возможности развиваться так, как мы хотим.

Можно ли сказать, что в 2021 г. главенствующую роль в росте ВВП, как всегда, сыграла нефть, и ничего кроме? Ведь мы знаем, что экономисты и чиновники ожидали среднюю цену на «черное золото» в районе $40, а вышло больше $70.

— Конечно, рост цен на сырьё на мировых рынках способствовал развитию нашего экспорта — в частности нефтегазового, это был благоприятный фактор для экономики. Но сырьевой экспорт — далеко не единственный фактор, который объясняет положительные тенденции в отношении ВВП России в 2021 г. В стране хорошо, а конкретно в среднем на 2% в год, росла промышленность.

Главный же вопрос сейчас — продолжится ли такой рост ВВП или мы снова упадем на эти несчастные 1,5-2% и свалимся в унылую полудепрессивную ситуацию. В условиях нынешней макрофинансовой политики вероятность того, что темпы роста опять упадут, весьма велика.

В 2021 гг., по данным Росстата, инфляция выросла до 8,3% (с 4% в 2020-м). Это тревожный фактор для российской экономики и материального положения простых граждан?

— У этой истории несколько аспектов. Первый — в значительной степени нынешняя инфляция — «не наша»: по оценкам ФАО (продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН), за 2021 год цены на продовольствие в мире выросли больше чем на 30%.

Да, нашим потребителям неприятно читать об этом факте, но он есть — рост цен на продовольствие в России был ниже, чем мировой, и в этом смысле быстрое развитие сельского хозяйства нас, с одной стороны, выручило.

Но так как в России экономика открытая, мы очень хорошо «засасываем» мировую инфляцию: если наш Центробанк не напечатает деньги, то их напечатают Центробанки других стран и через открытые торговые границы инфляция приедет к нам с этими деньгами.

Ведь если товар одинаково легко продается как на внутреннем, так и на мировом рынках, то цены подтягиваются к мировым — зачем поставщику продавать что-то дешево внутри страны, если можно кому-то продать дорого? Поскольку эта «не наша» инфляция, бороться с ней чисто монетарными методами бессмысленно.

Второй аспект — да, инфляция не очень нравится населению, особенно людям с фиксированными доходами — тем же бюджетникам, но наше начальство во главе с Владимиром Владимировичем об этой нелюбви знает и пока старается ограничить рост цен — хотя и с некоторым перехлестом в другую сторону.

То есть беспокоиться об инфляции не стоит?

— Я не считаю, что инфляция 2021 г., несмотря на раздражение населения, — это какой-то тревожный симптом, тем более что виноваты в ней не мы. Инфляция — это естественный механизм функционирования экономики, который дает сигналы экономическим агентам, что в секторе «А» цены повысились больше, чем в других, поэтому имеет смысл перевложиться деньгами в этот сектор и производить в нем товары или услуги. Если инфляция не превышает разумных пределов — скажем, не становится двузначной, то ее позитивные свойства перекрывают негативные.

Вы согласны с тем, что главный механизм, способный сдерживать рост цен в России, это не пошлины, а подлинная конкуренция производителей и меры поддержки со стороны государства?

— Разумеется. Но это процесс, растянутый во времени: пока вы вложите деньги в производство, пока построите необходимые мощности и наладите сбыт продукции, пройдет не один год. А если вы ввели, допустим, пошлины на экспорт подсолнечного масла, цена которого за рубежом растет, то, конечно, цена на масло внутри страны включит и эти пошлины.

А пошлины на экспорт сельхозпродукции вообще действенны?

— Только если есть хорошая рентабельность — например, у производителей зерна или того же подсолнечного масла. Но у нас есть, к примеру, молочный рынок, который много лет работает с рентабельностью чуть выше нуля, и если принудительно занижать цены для них, им совсем станет плохо.

В России власти десятилетиями грабили своих сельхозпроизводителей за счет диспаритета цен, и теперь нужно отдавать определенные «долги» аграриям. Но я бы не увлекался пошлинами на экспорт сельхозпродукции, а использовал бы выдачу субсидий для бедных слоев населения на покупку продовольствия. Такие субсидии позволят и населению нормально питаться, и сельхозпроизводители будут работать уже не с нулевой рентабельностью, как сейчас.

Государству, конечно, нужно думать о том, как помочь населению, которому трудновато покупать недешевые российские продукты. Раньше, когда границы были открыты и на наши прилавки падала недорогая продукция из Евросоюза, наши сельхозпроизводители страдали. Сейчас все иначе — российская продукция преобладает, но растет в цене, поэтому лучший способ в данной ситуации — дать субсидии на покупку продовольствия.

«С ключевой ставкой власти чрезмерно жестят»

Дмитрий Кувалин полагает, что решение о двукратном повышении ключевой ставки Центробанком не слишком способствует развитию экономики в нынешних условиях.

Возвратимся к макроэкономике. Как я понимаю, повышение ключевой ставки Центробанком России за 2021 год в два раза — с 4,25 до 8,5% ради усмирения инфляции — не выход?

— Выражаясь молодежным сленгом, власти в этом вопросе чрезмерно жестят. Наши финансовые власти исходят вот из чего. По их мнению, в долгосрочной перспективе экономический рост в странах, где инфляция ниже, всегда более выражен, чем в странах с высокой инфляцией. Этот вывод сугубо теоретический и не вполне корректный — не буду погружать вас в научные нюансы, а обращу внимание на современную российскую историю.

Как я уже говорил, с 2008 г. мы имеем очень низкие темпы роста ВВП при весьма жесткой и нахваливаемой всеми иностранцами макрофинансовой политике.

Возникает вопрос — если вы более десяти лет проводите такую жесткую финансовую политику, то где этот ваш экономический рост? Нет его! А значит, не работает ваш рецепт с контролем ставки.

Не пора ли задуматься — а всё ли вы правильно делаете с деньгами? Зачем вы задрали ставку еще до того, как экономика в 2021 г. набрала нормальные темпы роста? Не подорвет ли рост экономики эта жесткая финансовая политика? Но Центробанк нас никогда не баловал внятными объяснениями своей политики.

А в чем, по-вашему, причины такой политики Центробанка?

— У финансовых властей России есть свой «фетиш» — макрофинансовая стабильность. То есть низкая инфляция, устойчивый курс рубля и способность Министерства финансов выполнять взятые на себя бюджетные обязательства. Это всё очень хорошо, но бюджетные обязательства, в общем-то, не очень высокие, с инфляцией тоже все не так однозначно — выясняется, что для бедных слоев она выше, чем в среднем по стране. Курс рубля, с одной стороны, вроде бы устойчивый, а с другой — иногда его нужно бы приподнять, чтобы удешевить импорт, или ослабить, чтобы стимулировать экспорт, а этого почему-то не делается.

Вспомним — у нас очень приличные золотовалютные резервы и Центробанк может установить практически любой курс. Другое дело, что наши власти любят изымать деньги, чтобы увеличивать эти золотовалютные резервы, нежели употреблять эти деньги внутри экономики. Власти всё ссылаются на то, что если вбросить много денег в экономику, это приведет к всплеску инфляции.

Но извините — если вы эти деньги не с вертолета будете сбрасывать, а давать их под какие-то инвестиционные проекты, которые потом приведут к расширению производства, тут никакой инфляции вообще возникнуть не должно.

Но у нас эти механизмы отстраиваются медленно, а те, что себя оправдали, — тот же Фонд развития промышленности, имеет бюджет всего в несколько десятков миллиардов рублей, а это, извините, ни о чем. Почему бы постепенно не увеличить этот бюджет до нескольких сотен миллиардов рублей и не создать в стране анклавы роста промышленности? Если создать такие анклавы и регионы, то, на мой взгляд, в стране начнется вполне и фронтальная модернизация промышленности.

Но Центробанк и Минфин — это очень закрытые организации, они окуклились, плохо общаются даже с экспертами, не говоря уж про широкую публику. Вы посмотрите на какой-нибудь релиз Центробанка или послушайте министра финансов — вы услышите или увидите сложные наукообразные словесные конструкции, которые даже специалисты не понимают.

«Властям нужно думать о повышении зарплат, но и о росте ВВП тоже»

По словам Дмитрия Кувалина, ощутимая материальная поддержка работающих, пенсионеров и предпринимателей со стороны государства в ближайшие годы теоретически возможна, но сильно рассчитывать на нее не стоит.

Помимо сдерживания цен, хотелось бы увидеть и улучшения в социальной политике, но что-то картина не меняется принципиально.

— Не вполне с вами соглашусь — те же нацпроекты сплошь социальные, но в одном вы правы — ничего нового в социальной политике нет. Вместо того чтобы увеличивать финансирование социальных расходов, начинаются какие-то сомнительные проекты типа реформы здравоохранения, которая, если отбросить в ней всякую шелуху, сводится только к тому, чтобы сэкономить бюджетные деньги на здравоохранение.

Действенной мерой сейчас, наверное, было бы повышение уровня заработной платы бюджетникам, это подтянуло бы и частный сектор. И я отмечу, что заниженный уровень оплаты труда — это одна из главных диспропорций нашей экономики.

Если цена на нефть будет держаться в ближайшие пару лет на уровне $75-85 за баррель, можно ли ожидать, что бедные слои населения получат какую-то поддержку?

— Поддержка, конечно, будет, но она всегда у нас почему-то несистемная и скромная по масштабам. С другой стороны, вливания должны быть осторожными — прямые вливания проедают существующие резервы. Денег-то в стране много, но всех бедных невозможно осыпать «золотым дождем» — все-таки пора уже идти в этом вопросе через развитие производства и создание высокооплачиваемых рабочих мест — это лучший способ ликвидации бедности.

Отдельный вопрос — пенсионеры. Стыдно читать о пенсиях в 8-9 тыс. руб., из-за которых многие вынуждены работать. При этом работающие пенсионеры надеялись на индексацию пенсий в 2021 г., и власти что-то обещали, но воз и ныне там. Почему?

— Мне тоже непонятно желание Минфина ущемить работающих пенсионеров — аргументы чиновников никакой критики не выдерживают: не дадим индексацию, потому что эти пенсионеры имеют возможность дополнительно зарабатывать. Но извините — этих людей, наоборот, нужно поощрять за то, что они сохранили здоровье и продолжают работать, а их почему-то наказывают. Где тут социальная логика, где тут социальная справедливость, и, наконец, — где тут экономическая логика? Непонятно.

Как вы относитесь к идее ввести 13-ю пенсию в размере от 8-10 тыс. руб., которую высказывают некоторые ваши коллеги — в частности экономист Яков Миркин?

— Навскидку трудно сказать, хватит ли на это денег. В условиях низкого экономического роста денег постоянно на что-то не хватает.

Здесь должна быть другая последовательность — сначала принципиально поднимаем темпы экономического роста, потом уверенно, без всяких рисков увеличиваем доходы всего населения, включая пенсионеров. Если темпы роста ВВП будут не ниже 4% каждый год, то можно будет ввести хороший повышающий коэффициент и для пенсионных начислений.

Благополучие страны в современном мире зависит от среднего и малого бизнеса. Могут ли такие перспективы начать вырисовываться в России?

— Среднее предпринимательство вполне рыночное, и есть тысячи способов помощи ему — в основном на региональном уровне. Но желательно, чтобы российские регионы были чуть побогаче, чем сейчас. А сейчас они бедны из-за достаточно своеобразного перераспределения доходов бюджета.

Я недавно был на Вологодчине, в Сокольском районе. Там на месте остановленного когда-то целлюлозно-бумажного комбината создали новое предприятие по производству фанеры, и теперь в этом районе практически нет безработицы, а доходы муниципального бюджета выросли в полтора раза. Выяснилось, что построив даже четыре средних предприятия, можно решить практически все проблемы района! Конечно, это было сделано в рамках индустриального парка, но это хороший пример.

В малом бизнесе, конечно, озолотиться трудно, но зато он создает оплачиваемые рабочие места — люди могут зарабатывать, а не сидеть на пособиях, и это большой плюс как для страны, так и для регионов.

Конечно, поддержка государством малого и среднего бизнеса в пандемию хорошо сработала, но в связи с ужесточением финансовой политики ее быстро свернули, и это, на мой взгляд, ошибка. Как и быстрый подъем ключевой ставки.

Российская экономика сумела справиться со сложными пандемийными годами. Можно ли оптимистично смотреть в 2022-й в экономическом плане?

— Тут много факторов неопределенности — мы не знаем, будут ли новые волны пандемии коронавируса, как они повлияют на ограничение экономической активности, будут ли вводить новый карантин или ограничения с QR-кодами и как в связи с этим будет меняться внешний спрос. Я предположу, что прирост в 2-2,5% ВВП мы все же получим — все-таки у нас есть хорошие анклавы роста, прежде всего связанные с экспортом газа, нефти, угля.

Можно ли выйти в 2022-м на 3-4% ВВП? При некоторых усилиях можно, но для этого должна быть более активной наша макроэкономическая политика и более мягкой — макрофинансовая.

Беседовал Сергей Кочнев

Читайте также на DK.RU: «Мирным 2022 год точно не будет — он будет самым тяжелым за все путинское правление»