«Отдельные отрасли будут сжиматься, другие расти. Будет хуже, но будет». Ведущий российский экономист Рубен Ениколопов — о том, какое будущее ждет российскую экономику.
Рубен Ениколопов, ректор Российской экономической школы:
— Делать экономические прогнозы — очень неблагодарная работа, особенно в текущей ситуации. На мой взгляд, численных моделей, которые могли бы предсказать ситуацию, сейчас просто не существует, потому что эта ситуация, непохожая ни на один другой кризис. Природа всех предыдущих российских кризисов была другой: в 90-е он был связан с развалом плановой экономики. В этом аспекте ситуация сейчас существенно лучше: в России кривая-косая, но рыночная экономика. Она всегда реагирует и подстраивается быстрее: производство меняется, находит альтернативы, «левша» придумает что-то новое.
Но в 90-е требовалась структурная перестройка, и это близко к тому, что сейчас будет происходить. Отдельные отрасли будут сжиматься, другие расти, и в этом плане ситуации похожи, но плановой экономики нет.
В 98-м природа кризиса была совершенно другой: финансовый кризис, государство-банкрот, это приводит к банкротству банковской системы и так далее. На самом деле, банковский кризис нам грозил, но пока что очень жесткими мерами Центробанка вроде как [избежали]. Контроль над валютой и то что задрали ключевую ставку до 20%, чтобы хоть как-то убедить людей держать деньги на депозитах, чем под подушкой — там вы хоть что-то заработаете.
Да, это критикуют: как можно взять кредит под 20%? А если инфляция тоже 20%, это фактически кредит по нулевой ставке. Мы отвыкли жить в условиях высокой инфляции — спасибо ЦБ. Инфляция однозначно будет двузначной, но она зависит от реакции правительства и ЦБ. Сейчас был резкий одномоментный скачок цен из-за девальвации рубля и того, что производство некоторых товаров, по сути, встало. Но это не процесс инфляции, как в 90-е, когда у правительства не было достаточных налоговых сборов, чтобы финансировать свой дефицит, и включило печатный станок. Сейчас это будет зависеть от профессионализма ЦБ. В последние годы у нас критиковали много, но что касается инфляции, руководство Центробанка, наверно, самое профессиональное. Поэтому есть шанс, что ситуация погасится и не примет такие масштабы, как в 90-е.
С другой стороны, экономика средне зависит от цен на энергоносители, а бюджет — очень сильно. Учитывая, что социально-политическое давление будет очень сильным из-за падения доходов населения, есть шанс, что будут пытаться пополнять бюджетные доходы за счет «печатного станка».
Какого падения экономики ждать
Две-три недели назад консенсус-прогнозы экспертов сходились на падении ВВП на 8%, сейчас результат будет хуже. Опять же, они делают прогнозы на кончиках пальцев: сложно предсказать, что покажет компьютер, если по нему долбануть молотком. Надо понимать, что такое ВВП и как он в принципе может упасть. Когда говорят про падение на 50%, это смешно. Например, в Гражданскую войну за один год падение было меньше чем на 40% — это катастрофический сценарий, тогда на самом деле страны не существовало. Очевидно, что мы не близки к этому.
В кризис 90-х максимальное падение за год было под 15%. Сейчас очень важно, что у нашей экономики есть рыночная компонента, она быстро подстраивается.
Давать прогнозы по безработице не берусь. В России рынок труда не такой, как в других странах: если в странах Запада люди становятся безработными, но у нас им сокращают рабочие часы, зарплаты — до тех пор, пока предприятие остается живым, работников не так сильно выгоняют. Скрытая безработица играет важную роль как демпфер, абсорбирующий шоки. Вопрос в том, как будет вести себя государство: если настаивать на строгом соблюдении норм трудового законодательства — а половина этих схем серые — безработица сильно вырастет. Потому что нельзя будет использовать более мягкие методы, людей надо будет сокращать. Если позволять такие схемы, безработицу как минимум можно будет сгладить по времени.
По данным РАЭК, из России уже уехало 50-70 тыс. ИТ-специалистов. Безусловно, это оказывает влияние на экономику и это тоже связано с ожидающимися структурными изменениями. Человеческий капитал сейчас играет гигантскую роль. Специалисты, которые сейчас уезжают, работали на передовой и будут востребованы зарубежными экономиками и в меньшей степени — российской. Передовые технологии прежде всего у США и стран Западной Европы. Мы были примерно на шаг назад, вместе с азиатскими странами, но сейчас будем еще дальше. Нет продвинутых компьютеров — у продвинутых специалистов падает производительность.
Читайте также на DK.RU >>> Наталья Зубаревич: «Общество в России очень запугано, оно будет терпеть и сжиматься. Бедными легко управлять»
И дело не в патриотизме — чтобы специалисты могли реализовывать свои планы и умения, у экономики должен быть соответствующий уровень развития. Человеческий капитал будет теряться и без толку расходоваться, если не будет технологий, на которых они работают. Многие уезжают просто с т.з. использования своих знаний и умений — они будут востребованы в других странах, но не здесь.
Как упростится экономика
Если вы не сможете производить автомобили, используя западные технологии и микросхемы, куда деваться — придется производить другие, которые на них не основаны. Эти автомобили будут хуже по качеству. Да, это откат назад. Да, мы можем собрать автомобиль без электроники, он плохой, но многие из нас помнят, что они бывают. Наверно, мы будем откинуты на два шага от современных технологий: сможем получать из азиатских стран какую-то электронику — копию азиатской, которая сама является копией западной. Будет хуже, но будет.
То же самое в фармацевтике: раньше было проще привезти компоненты, здесь их собрать и продать. Сейчас, если прижмет, можно здесь наладить производство большинства компонентов. Это будут не самые продвинутые технологии, это потребует времени, просто будет шаг назад.
Инновационные решения в фармацевтике с задержкой, но будут попадать в Россию. Будем ползти вперед и пытаться увидеть пятки лидеров.
Какова связь безработицы и смертности? Парадоксально, но небольшие падения экономики полезны для здоровья граждан, потому что они меньше работают. Существенное падение экономики для здоровья очень плохо, потому что люди не могут позволить себе лекарства и медобслуживание. Поэтому, скорее всего, мы ощутим это в продолжительности жизни. Даже если не брать тот факт, что экономическая депрессия больно бьет по психологическому здоровью, как следствие, по смертности. Ведет к проблемам в здравоохранении: мы можете жить долго, но плохо. Казалось бы, зачем лечить безнадежных больных? Вы не можете спасти человеку жизнь, но можете ее продлить и улучшить ее качество.
Какие черты российская экономика может принять от Ирана?
Параллель напрашивается, но с ней надо быть аккуратным. Экономика России гораздо более развита, чем иранская. Для нее эти санкции более болезненны в моменте. С другой стороны, внутренний рынок России гораздо больше иранского. И тех бизнесов, ориентированных на внутренний спрос, которые нежизнеспособны в Иране, в России будет гораздо больше, и жизнеспособных. У любого бизнеса есть экономия на масштабе: нужен определенный размер рынка, и тогда на нем будет прибыльно работать. В России больше людей и более богатых, пока еще, во всяком случае. И это вселяет надежду на бизнесы, ориентированные на внутренний спрос.
Другой вопрос, почему будет гораздо более сильная перестройка? В России было много бизнесов, ориентированных на внешний спрос: ИТ и так далее. Но они первые и релоцировались или в процессе, потому что для них важен доступ к крупным рынкам, иначе они нежизнеспособны. Из России они не получают доступ, и им приходится переезжать.
Это не вопрос патриотизма — а вопрос, прогорает ли бизнес. Если у вас единственный способ спасти бизнес — релоцироваться в другую страну, из которой можно работать на зарубежных рынках, это приходиться делать.
Способы обхода санкций богаты и креативны. Пока у нас не создалось другой, неформальной системы перевода денег. В Иране руководство своеобразное, как и в России: очень много негативных эффектов на экономику связано не с внешними санкциями, а с внутренними реакциями на них. Если сейчас у нас будут вводить еще больше ограничений, когда импорта и так не хватает, будет дополнительный удар. От действий и бездействий правительства будет многое зависеть. Чем больше будет дерегулирование, чем меньше государство будет вмешиваться и позволит рыночной системе подстроиться под новые обстоятельства и не мешать, тем лучше. То же самое связано с другими вещами: придержать инициативу надзорно-контрольных органов — лучшее, чтобы можно сделать, чтобы экономика вышла на другую структуру.
Если правительство будет вводить разные валютные курсы, бороться со спекулянтами — будет еще хуже, будет дефицит.
Вернемся ли мы в худшие 90-е?
Это предсказать очень сложно. Действия госорганов пока непредсказуемы. Макроэкономическая политика последних 10 лет была образцово-показательной. Мы подошли к этому кризису, как думали, в хорошем состоянии, но оказалось, что даже этого недостаточно. То, что замороженные резервы разрешили использовать, дефолта пока удалось избежать — разрешили заплатить замороженными активами. Как сейчас граждане России пытаются за что-то заплатить в долларах и не знают, получится или нет, так и с платежом по внешнему долгу — никто не знал.
Все санкции прописаны «на коленке», они быстро пишутся и юридически непонятно, что происходит. Российское правительство сказало: «Заплатите с моих корреспондентских счетов долларами держателям госдолга». И никто не знал: банк заплатит или нет.
Что будет с онлайн-профессиями?
Мы не Венесуэла и не КНДР и, скорее всего, ими не будем. Даже в Иране все вполне нормально: местный ИТ-бизнес, ориентированный на внутренний спрос, достаточно активно живет и пользуется спросом. Реклама существует тысячи лет и никуда не денется. Объем денег там будет меньше, потому меньше денег в экономике. Дорогостоящих рекламных кампаний будет меньше, но более дешевые таргетированные маркетинговые кампании будут чувствовать себя лучше. Из люксовых, дорогих товаров и услуг люди будут переходить на более дешевые и практичные. И этот сектор будет развиваться, и в ИТ-индустрии будет много ниш, которые будут расти даже в этой ситуации. Надо понимать, в какие из них идти: не идите в люксовые истории, идите в «айтишный ширпотреб».
Как прогнозировать спрос и ценообразование?
Проблема в том, что работающие модели сейчас сломались. Но очень актуальными становятся все продвинутые методы анализа данных и все новые продвинутые методы, особенно в маркетинге. A/B-тестирование, когда вы проверяете разные варианты, экспериментируете и потом анализируете данные, и делаете это очень быстро. Все эти технологии, про которые много говорили, сейчас актуальны как никогда. Если работаете на интернет-площадке и хотите проверить спрос — экспериментируйте, смотрите, насколько он чувствителен по цене, делайте вывод, какой в итоге должна быть равновесная цена. Такие знания, связанные с продвинутым анализом данных, с пониманием экономических принципов, стали еще более важными. Вы не можете опираться на прошлый опыт, вам надо постоянно обучаться и меняться во времени. Всем в бизнесе советую подтянуть навыки, связанные с бизнес-аналитикой и анализом данных, это будет выходить на первый план.
Материал подготовлен на основе интервью Рубена Ениколопова на канале «Русские норм!» Елизаветы Осетинской*.