Руководствуясь предполагаемыми сожалениями, одни работают по специальности, которую ненавидят, другие десятилетиями живут в неудачных союзах, третьи тратят миллиарды на бессмысленные проекты.
Кандидат социологических наук, профессор Факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Михаил Соколов* — о теории сожаления, безвозвратных потерях и давлении прошлого:
— Теории сожаления начинают развиваться независимо друг от друга в экономике и психологии в 1980-е. Они построены вокруг идеи: выбирая, люди стремятся не столько максимизировать ожидаемый выигрыш, сколько минимизировать возможные сожаления о том, что было бы, реши они по-другому. Израильские психологи Даниэль Канеман и Амос Тверски установили: люди скорее избегают негативных исходов, нежели стараются приблизить желаемое. Следуя этой логике, они покупают лотерейные билеты не столько потому, что рассчитывают выиграть, сколько потому, что боятся проиграть. Они готовы потратить немного денег, чтобы избежать сожалений.
То, что люди во многом руководствуются предполагаемыми сожалениями, подтвердили и психологические эксперименты Марселя Зеленберга. Представим ситуацию, в которой человек должен выбрать одну из двух коробок (как в «Поле чудес»). Он осведомлен: если выберет коробку А, в итоге узнает, что лежало и в коробке Б. Если выберет коробку Б, не узнает о содержимом коробки А. Зеленберг установил: в такой ситуации коробка Б предпочтительнее — люди не хотят знать, что выиграли бы, если бы решили иначе.
Марсель Зеленберг и его коллеги выяснили, что делает сожаления особенно тяжелыми. Один из таких факторов — личный выбор. Если банкир инвестирует так же, как его коллеги, и они вместе прогорают, он сожалеет о проигрыше меньше, чем в ситуации, когда потерпел фиаско в одиночку.
Еще люди боятся оказаться в ситуации, когда один маленький шаг может повлечь за собой катастрофические последствия. Если кто-то всю жизнь шел к катастрофе и плохо кончил, это грустно. Однако не вызывает такой же досады, как ужасный конец, наступивший вследствие маленького нетипичного проявления слабости или незначительной ошибки.
Поэтому СМИ любят истории о трагических происшествиях в духе: «каждый день профессор Х. выходил из университета в одно и то же время, но в этот день его задержали на пять минут. Промедление оказалось смертельным: когда профессор проезжал по мосту, мост рухнул. Ах, если бы он ехал домой в обычно время!». Это хороший сюжет. А сюжет «каждый вечер профессор выходил в девять часов, в этот вечер он поступил так же, и под ним рухнул мост» не стоит попадания в газетные заголовки, поскольку не провоцирует эмоционального ощущения досады, какое мы испытываем, если в дело вмешивается маленькая, но фатальная деталь.
Также доказано, что люди умело маневрируют, чтобы избавиться от необходимости узнавать о последствиях своих поступков. На мой взгляд, избегание сожаления представляет собой любопытную проблему.
Человек и его будущее я
— Американский психолог Джордж Мид предположил, что у каждого человека есть обобщенный «другой». Мы обращаемся к нему, представляем себе его реакцию на наши поступки и вследствие этого можем что-то изменить. Например, переписываем стихи, сочтя, что рифма никуда не годится. В ситуации же избегания сожалений мы взаимодействуем не с «другим», а с неким будущим я. Наши поступки — реакция на реакцию этого будущего я. Мы представляем, как горько будем сожалеть, если что-то сделаем или не сделаем.
При этом мы приписываем будущему я полную нечувствительность к нюансам ситуации. Вернемся к коробкам из примера, описанного выше. В момент выбора мы действуем рационально: коробки одинаковые, и мы мысленно подкидываем монетку, зная, что шансы 50 на 50. Тем не менее подозреваем, что в случае фиаско будущее я начнет нас «грызть», забыв про нюансы: «какой олух, что тебе стоило выбрать другую коробку?».
Мы не знаем, действительно ли наше я такое. Но наш жизненный курс образуется во взаимодействии с ним.
Ожидаемые сожаления и безвозвратные потери/затраты
— Тема безвозвратных потерь до сих пор развивалась в рамках теории организаций. Пример — компании, которые продолжают инвестировать в проекты, переставшие выглядеть привлекательными. Или власти, тратящие миллион за миллионом на реконструкцию стадиона. Он уже обошелся дороже, чем стоил бы новый, но, поскольку вложено 20-30-40 млрд (вспомним стадион к ЧМ в Петербурге), проект продолжат финансировать. Нельзя же признать, что расходование средств было неудачным решением. Кроме того, имея за плечами готовый стадион, проще отбиваться от атак критиков.
Безвозвратные потери можно рассмотреть как продолжение сожаления. Наши действия организованы в курсы, в которых каждая следующая фаза — это цель, а предыдущая — средство. Когда мы говорим себе, что больше не добиваемся этой цели, то все предыдущие шаги автоматически становятся ошибкой. Если мы продолжаем двигаться в том же направлении и достигаем цели, то все, что мы делали до сих пор, оказывается правильным.
Руководствуясь этой логикой, государства продолжают отправлять войска на войну, которую не надо было начинать, если бы было известно, к чему все приведет. Люди продолжают жить с теми, с кем никогда не сошлись бы, если бы догадывались, на что станет похож этот союз («не зря же мы мучались все эти годы, чтобы развестись после 20 лет совместных страданий»). Многие работают по специальности, которую ненавидят, потому что «не зря же получили диплом».
И так далее. Как пишет американский социолог Говард Беккер, каждый наш шаг заставляет нас привязывать себя все крепче к уже выбранному курсу действия.
В этом плане многое в нашей жизни напоминает классические аферы 90-х. Жертва продолжала вкладывать деньги, потому что выход из игры означал признание того, что все предыдущие вложения и шаги были ошибкой. И в какой-то момент люди начинают руководствоваться безумной надеждой на чудо: вдруг решение не было ошибкой, и в результате они получат не только деньги, но и ощущение, что всегда выбирали правильно. Потеря ощущения внутренней состоятельности страшнее финансовой потери.
Сегодня широко распространены институты и практики, которые дают людям возможность избавиться от тени прошлого, лежащей на их будущем. Они учат смотреть на каждый момент жизни как на цель и ни на один — как на средство. Таким образом они избавляют нас от раскаяния в том, что события нашей жизни выстраиваются в некую логичную и понятную последовательность. Но большинство людей не удовлетворяются такими концепциями, продолжает корить себя, пытаться бесконечно рационализировать однажды совершенную ошибку.
Текст подготовлен на основе выступления Михаила Соколова* на канале ПостНаука.
>>> Читайте также на DK.RU:
Как мозг справляется со стрессом — нейробиолог Вячеслав Дубынин
Почему важно развивать критическое мышление — Александр Панчин
* - выполняет функции иностранного агента