Уже третий год в Омской области работает винодельня. Продукция, четыре вида вина из темного и светлого винограда, имеет все лицензии и акцизы. В планах — выход в более премиальный сегмент.
Омская винодельня. Кажется, что это невозможное словосочетание, которое противоречит всем законам природы и логики. Именно так, вопреки всему, в деревне Розовка в 40 км от Омска с 2021 г. работает самая настоящая винодельня. С бочками из кавказского дуба, на французских дрожжах и непременным ароматом знаменитой доли ангела* в подвале.
Как это стало возможно? Инвестор и главный идеолог проекта Вячеслав Камолкин рассказал DK.RU, что мечта о собственной винодельне родилась еще в студенческое время, в 70-годы прошлого века, «но все как-то не складывалось, и вот, наконец, сложилось».
— Я шел к этому 48 лет, — говорит Вячеслав Камолкин. — Достаточно долго складывалась эта винодельческая картинка. Точнее, она никак не складывалась.
«Вино моего города»: единственная винодельня по левому берегу Волги
— Когда я был студентом, в центре города, на площади Ленина, работал магазин «Яблонька», в котором продавалось всякое-разное, был там и небольшой кафетерий, в котором разливали вино, в том числе сортов Рислинг и Ркацители. На той остановке я делал пересадку с одного автобуса на другой, иногда мы с друзьями заходили в «Яблоньку», в этот кафетерий, покупали вино. В то время в стране предпочитали по большей части сладкие напитки, пили портвейны и вермуты, про сухое вино друзья сразу сказали: «Фу, кислятина». А мне понравилось. Появилась идея делать свое вино, иметь виноградники. Появилась — и осталась в далеких фантазиях.
Потом вышел фильм «Укрощение строптивого» со знаменитой сценой, где виноград давят ногами. И снова он пробудил во мне интерес к теме виноделия, но возможностей опять не было никаких. Затем началась перестройка — возможности появились, хотелось, чтобы это было хобби, а не бизнес, но снова постоянно что-то не складывалось, все время что-то мешало.
У меня дочь живет в Австралии, я отправил ее туда после окончания школы. Она предлагала купить виноградники там, наладить производство. Но я отказался, я всегда хотел заниматься виноделием именно в Омске.
Была еще одна попытка стать ближе к миру вина: мы отдыхали в Бирме (ныне Мьянма — DK.RU), там оказалось очень классное вино. Решили возить его к нам, но все снова не сложилось: сложная логистика, страна с военным режимом, отставшая от мира на 50-60 лет. Отказались от идеи.
Шли годы. И несколько лет назад в Розовке выставили на продажу новый дом, соседний с моим (Розовка — село в Омской области, в 40 км от Омска — ред.). Я предлагал купить его всем друзьям, говорил будем жить по соседству, давайте. Но никто не согласился. И я дома предложил: а может купим его и будем делать там вино? С этого и началась реализация многолетней идеи.
Я, конечно, могу ошибаться, но сейчас мы — единственная винодельня по левому берегу Волги. Следующая — только в Сан-Франциско.
Как хобби снова не сложилось. Нужно продавать
— До этого момента я никогда не делал вино для себя, даже вот это традиционное домашнее, в огромных бутылях с надувшейся медицинской перчаткой на горлышке. Но точно понимал, что для качественного вина необходимы две составляющие: качественное сырье, настоящий виноград и качественные технологии и оборудование.
Начали закупать оборудование. И оказалось, что его для производства небольших объемов вина просто не существует. У нас сейчас стоит минимальное, кубовое. Прессы, дробилки, пресс для насоса — все это тоже рассчитано не на десять литров вина в год. Закупили все, стоило это немалых денег, тогда и стало понятно, что это не может быть просто хобби, надо получать лицензию и продавать продукт.
Сейчас на винодельне «Вино моего города» работает итальянское перерабатывающее оборудование, емкости произведены в Китае и Молдавии, для виноматериала используются французские дрожжи, классические пробки для бутылок, изготовленные из пробкового дерева, везут из Португалии.
Винодельня есть — винограда нет
— Тогда же, после покупки дома, купили виноград в Калачинске (город в Омской области — ред.), обратились в местный Минсельхоз, чтобы получить все документы для производства. Оказалось, для того чтобы делать вино из омского винограда, нужно подождать 50 лет с момента первого урожая. Это нужно, чтобы подтвердить, что омская земля подходит для выращивания винограда, из которого возможно делать вино — регион не относится к винодельческим. Сейчас я понимаю, что это правильно, несмотря на жаркое лето, виноград в Омской области не вызревает, весна и осень у нас недостаточно теплые. Виноград не добирает сахара и вино из него получается кислое и слабоалкогольное. Технолог пыталась с ним что-то сделать, но это нереально.
Поняв, что с местным виноградом не выйдет, мы решили закупать его в Краснодарском крае, в Крыму — оборудования же уже стоит.
Обратились в Росалкогольрегулирование за лицензией. Оказалось, чтобы получить лицензию на производство вина из чужого винограда, нужно получать лицензию уже как винзаводу, а для этого нужен громадный административный ресурс в Москве, ее невозможно в Омске получить. Ее и в Москве-то невозможно без сумасшедшего административного ресурса сделать.
Стали изучать вопрос. Государство у нас все же способствует развитию винодельчества, но также заставляет заниматься виноградарством. Поэтому оставалось одно: купить собственные виноградники. Выбрали в Астрахани. В Краснодаре и Крыму рынок занят совсем другими людьми, с другими деньгами и связями. Кстати, купить виноградник в Италии было намного дешевле, чем на нашем Черноморском побережье.
В Астрахани же продавался молодой виноградник, тогда еще не плодоносящий. Мы купили его в 2019 году, в 2021-м собрали первый урожай. Там у нас 24 га, засажено пока не все. Сорта два: ркацители и саперави. Из этого винограда мы и делаем свои четыре вина: красное, оранжевое, розовое и белое.
Конечно, в планах расширение линейки, мы уже посадили виноград сортов каберне совиньон, мерло, ливадийский черный, кокур белый. Так что через три года будет новая винная линейка.
Три тысячи километров в пути и тотальная ручная проверка
Вызревший виноград в Астрахани собирают в ящики, грузят в рефрижераторы и при +2 градусах доставляют в Омск.
— Да, везем его три тысячи километров, — рассказывает омский винодел. — В Омске вручную перебираем и делаем вино. Так как все делается вручную, работаем сутками, две смены по 12 часов. Хлопот, по сравнению с виноделием в той же Италии, у нас, конечно, очень много. Чего стоит только то, что нам не хотели выдавать лицензию. Сказали: «Какое в Сибири может быть вино?». Затем в Росалкогольрегулировании заявили, что в соответствии с некими правилами Минсельхоза существует срок между сбором винограда и его переработкой — не более четырех часов.
А у нас какие четыре часа? Мы везем несколько дней виноград.
Но мы ответили, что на юге виноград собирают как картошку: в ведра, потом в кузов машины, которая едет до бункера и там просто вываливает все, затем эту ягоду дробят. Никто виноград не перебирает, а мы вынуждены все аккуратно в ящички собирать, перебирать каждую кисть по ягодке.
Добавляет сложностей и логистика: нам нужно не только привезти виноград, но и отправить обратно пустые ящики, иначе каждый раз придется покупать новые. Плюс — минувшая зима была достаточно холодной, в нескольких местах на виноградниках почва промерзла, так что теперь на зиму будем все укрывать, покупаем для этого плуги, тракторы, воздуходувки.
Не Италия, конечно, но мы не ропщем.
Все лицензии — на руках
— Лицензию на производство вина мы получили в июле 2021 г. Как только она была у нас — привезли виноград и запустили оборудование. В России ты не имеешь права пользоваться им, если нет лицензии. Дубовые бочки для Росалкогольрегулирования — тоже оборудование, для того, чтобы залить в них вино, нужно собрать пакет документов. На каждую бочку есть сертификат, договор, счет-фактура. Все это отправлялось в Москву в Росалкогольрегулирование, они рассмотрели документы, дали задание инспектору выехать на проверку.
У нас ближайший инспектор работает в Новосибирске, они долго никого к нам не могли отправить, так как просто нет в Сибири сотрудника, который знал бы, что нужно проверять на винодельне, как вообще это все должно работать. В итоге специалист все же приехал, выдал заключение о праве работать.
Кстати, когда растаможивали оборудование — тоже была тотальная проверка, меня как декларанта фотографировали со всех сторон, нас явно поставили где-то на учет. Все необходимое для виноделия ввозится с определенным кодом, его история должна потом четко прослеживаться: или дальнейшая перепродажа или получение компанией лицензии на виноделие.
Лицензию на производство мы получили, как я сказал, в июле, а уже в августе к нам нагрянула налоговая с проверкой. Я, предприниматель еще с прошлого века, сразу спросил у них: «Вы ничего не перепутали? У нас не то что налогов не может быть, мы даже еще продукт не изготовили, даже виноград не привезли. Сначала нужно вино сделать, а потом платить налоги».
Но оказалось, что это мы перепутали. В Налоговом кодексе прописано, что, если товар подакцизный, власти должны детально знать его происхождение. Меня и главу нашего КФХ начали проверять от и до, целый год приглашали на допросы и беседы, проверили всех наших контрагентов, все банки, с которыми работаем. Людей с той стороны напугали, конечно. Немного успокоились только когда у нас началась реализация.
А чтобы получить акцизную марку, ты должен иметь и лицензию, и вино. При этом должен быть сертификат соответствия из лаборатории — что мы изготовили вино, а не краску для стен. Мы получили акцизы в Росалкогольрегулировании в Новосибирске. Как только они были на руках — начали наклеивать их на бутылки и отправили в сеть «ВинАГрад». Кстати, В Новосибирске в Росалкогольрегулировании до сих пор просто не знают, что с нами делать — мы у них единственные.
Люди хотят дешевое и итальянское, а видят дорогое и омское
— Реализация тоже оказалась делом непростым. Сеть магазинов «ВинАГрад» — это примерно «Красное и белое». Туда идут за недорогим, в идеале — итальянским, а видят на полке дорогое и омское. Бутылка нашего вина в магазине стоит около 900 рублей. Брали, конечно, совсем мало.
В июле 2022 г. мы передали сети 96 бутылок вина, на начало 2023 г. было продано 30 штук. Это, конечно, совсем не продажи.
Но в конце 2022 – начале 2023-го мы предприняли атаку на рынок. Начали проводить разные мероприятия с вином, дегустации. Сейчас на винодельню регулярно приезжают экскурсии, причем не только из Омска. После того, как нас начали узнавать, вино в магазинах стало продаваться активнее, люди идут в сеть именно за ним.
Работаем также с несколькими ресторанами. Сейчас уже немало тех, кто интересуется и хочет продавать наш товар, но мы вновь принципиальны: сначала завоюем омский рынок, потом пойдем в соседние регионы. Попробуем и с Китаем работать, может, получится отгружать вино туда.
Конечно, сумасшедшим меня называли абсолютно все. Многие спрашивают, почему винодельня в Омске, а не в Астрахани, рядом с виноградниками. Но я всегда хотел заниматься виноделием именно в Омске, я не хочу уезжать из города, а если и винодельня, и виноградники будут там — выбора не останется.
В планах — премиальная линейка
Сейчас на винодельне готовят к открытию второй цех. Виноматериалы для «Вина моего города» урожая 2021 и 2022 гг. хранятся в подвале, их, как оказалось, тоже нужно готовить в России совершенно особенным образом:
— По нашим ГОСТам в бутылках с вином не допускается осадка. Это правило есть только в России, больше нигде. Осадок — это винный камень. Чтобы он не оставался в напитке, мы охлаждаем вино практически до минусовой температуры, винный камень при этом выпадает в осадок, жидкость без него разливаем в бутылки. На самом деле, вино без винного камня теряет в ароматике и вкусе, виноделы очень не любят этого делать. Но выбора не остается.
Производимое на омской винодельне вино выдерживают в дубовых бочках 6-8 месяцев. Приезжающие на экскурсии сомелье оценивают его как «продукт не хуже стандартного вина Италии и Испании». В планах — более сложные вкусы и премиальные марки.
Из собранного в 2022 г. урожая винограда, 60 000 тонн, было произведено порядка 40 000 литров вина, это около 57 000 бутылок. Постоянно на винодельне в Омске работают восемь человек, на винограднике в Астрахани — семь сотрудников. На сезонные работы ежегодно приглашается еще 30-40 человек. О том, чтобы зарабатывать на проекте, речи пока нет:
— Конечно, вложения огромные, я даже не озвучиваю. Я как учредитель постоянно финансирую в проект, КФХ, что, кстати, снова вызывает вопросы у налоговой: как это, продукт есть, а предприятие в минусах. Если считать только расходы, связанные с расходниками и зарплатами — через 2-3 года мы имеем все шансы выйти в ноль. Если учитывать инвестиции, окупаемость такого проекта не менее 30 лет. Но это ведь затевалось как хобби, а не как заработок. Мы на омской земле делаем продукт ничем не хуже испанского или итальянского, в планах — новые сорта и более выдержанные вина.
* В сфере производителей алкогольных напитков «долей ангелов» называют ту часть напитка, которая за время выдержки покидает стены дубовых бочек через тончайшие поры.
Читайте также: «Если дело угодно Богу, люди найдутся». История бренда «Косьминский гостинец»