«Наша задача — минимизировать риски и найти оптимальное, выгодное для заказчика решение»

Большинство вопросов можно решить, не прибегая к крайней мере (каковой является обращение в суд), и сохранить основу для дальнейшего сотрудничества сторон конфликта — считает заместитель генерального директора юридической компании MAIN Иван Новопашин. Он рассказал, с какими проблемами сегодня чаще всего сталкиваются предприниматели, и как юристы MAIN помогают клиентам в поиске лучших решений.

Есть ли у компании MAIN специализация? С какими вопросами, проблемами, задачами к вам можно обратиться? С какими нельзя?

— Мы занимаемся широким юридическим консалтингом, оказываем правовую поддержку предпринимателям, некоммерческим объединениям, гражданам. При этом мы не принадлежим к так называемым «специалистам широкого профиля». Задача всегда выполняется юристом, обладающим узкой компетенцией. Наш клиент может быть уверен: урегулирование его вопроса будет поручено сотруднику c соответствующей квалификацией и опытом работы с аналогичными делами. Это позволит максимально успешно и грамотно защитить его интересы и распределить ресурсы.

Наша компания не ставит каких-то рамок и ограничений по правовым вопросам, но мы можем отказаться от работы с заказчиком в случае конфликта интересов. Мы дорожим долгосрочными, устойчивыми отношениями с партнерами, ценим доверительные отношения, поэтому не помогаем их конкурентам.

Насколько я понимаю, MAIN преимущественно работает с бизнесом, и в клиентском портфеле компании преобладают юридические лица. С какими вопросами к вам обращаются физлица?

— Мы действительно сконцентрированы на бизнесе. Гражданам мы помогаем в наследственных спорах, в вопросах, связанных с недвижимым имуществом, в семейных спорах.

С февраля 2022 г. для страны в целом и бизнеса в частности началась новая реальность. Какие правовые вопросы, задачи, проблемы стали для бизнеса самыми актуальными?  

— Из-за ухода иностранных компаний освободились многие ниши в экономике. Сейчас их пытаются занять российские производители. Во многих случаях запуск отечественных производств связан с риском нарушения интеллектуальных прав зарубежных брендов. Простой пример: кто-то хочет использовать товарный знак, схожий с принадлежащим ушедшему из России западному производителю. Или российская компания готова (и может) выпускать продукт на основе запатентованной за рубежом технологии. Но иностранные правообладатели по-прежнему могут обращаться в российские суды с исками. Мы всегда объясняем заказчикам, что правовое регулирование не всегда соответствует их ожиданиям и риторике в публичном пространстве. Мы предпочитаем обозначить перспективу, риски и альтернативные пути.  

Для бизнеса всегда актуальны вопросы, связанные с налоговым регулированием. Впрочем, в текущей ситуации государство действует совершенно неожиданно. Вспомним разовый налог на сверхприбыль компаний. Соответствующий закон приняли очень быстро. В этой ситуации мы разъясняли партнерам, на кого распространяется его действие, каков порядок и пр.

Еще одним вызовом для бизнеса стала приостановка соглашений об избежании двойного налогообложения с «недружественными» странами. Она затронула интересы как граждан, так и компаний, которые, находясь в одной стране, получают доходы от источников в другой. Налоговая нагрузка для них вырастет.

За счет «недружественных» стран был расширен «черный список» иностранных государств. Это налагает на российских налогоплательщиков определенные обязательства по уведомлению налоговых органов, предоставлению отчетности. Теперь налоговые органы уделяют больше внимания совершаемым сделкам. Поскольку все вопросы регулируются весьма ситуативно, подзаконными актами, и постоянно вносятся изменения, клиенты нуждаются в объяснениях: что все это значит, как им действовать, чтобы избежать дополнительных рисков.

На разных уровнях власти давно говорится о необходимости либерализации законодательства для бизнеса, некоторых послаблений в отношении него. Делаются ли сейчас такие шаги?

— Эти шаги не приводят к серьезным изменениям. Возьмем мораторий на проверки бизнеса. Само слово «мораторий» говорит о том, что эта мера — временная. В целом меры, принимаемые государством, направлены на стабилизацию, но не на принципиальное реформирование законодательства для бизнеса. В законодательстве достаточно много пробелов, есть откровенно устаревшие явления, такие как ряд национальных стандартов. Проблемы по большей части решаются ситуативно, а либерализация требует издания комплексных нормативных актов, регулирования, которое рассчитано на долгосрочную перспективу.

Впрочем, есть некоторая тенденция к либерализации уголовного законодательства для бизнеса. Недавно был принят закон, касающийся порядка возбуждения уголовных дел, связанных с неуплатой налогов, а также сроков давности. Но по большей части существующая нормативная база отстает от потребностей бизнеса.

Какие правовые риски для бизнеса, на ваш взгляд, сегодня самые серьезные?  

— Базовым риском остается недобросовестное поведение контрагентов, нарушение обязательств и связанные с этим репутационные риски. Мы стремимся обеспечить клиенту всестороннюю защиту. Но сначала мы анализируем ситуацию и даем честную оценку перспектив: каких результатов можно достичь, каких нельзя.

Типичная история: компания А не поставила оплаченную продукцию нашему клиенту, компании Б, в предусмотренный договором срок. Сначала мы принимаем меры досудебного урегулирования (пытаемся договориться), если они не приводят к необходимому результату, обращаемся в суд.

Мы представляем и интересы «нарушителей» — компаний, не выполнивших обязательств по тем или иным причинам. В такой ситуации сегодня может легко оказаться и добросовестный предприниматель, если, к примеру, его подведет иностранный контрагент. Мы честно говорим таким клиентам: лучшее, что можно сделать, нарушив обязательства, — попытаться нивелировать потери путем снижения неустойки, заключения мирового соглашения и пр. То есть выйти из неприятного инцидента с минимальными издержками. 

Правильно ли я понимаю, что вы предпочитаете разрешать конфликты в досудебном порядке?

— Досудебное урегулирование — важная составляющая нашей работы. Большинство вопросов можно решить, не прибегая к крайней мере (каковой является обращение в суд), и сохранить основу для дальнейшего сотрудничества бизнес-партнеров. Порой досудебное урегулирование помогает в ситуациях, которые кажутся неразрешимыми. Как-то мы представляли интересы клиента, которому задолжал партнер. Сложность заключалась в том, что юридическое лицо–должник было ликвидировано. Основания для взыскания долга были очень шаткими, но нам удалось договориться с теневым бенефициаром о практически полном погашении задолженности.  

Отличается ли ваш подход от других компаний?

— Главное отличие нашей компании, на мой взгляд, состоит в том, что мы нацелены на построение крепких, долгосрочных, доверительных отношений с клиентами, а не на оказание разовых услуг. Это выгодно и нам, и нашим партнерам.

Мне кажется, так говорят о себе примерно все компании…

— Не соглашусь. Многие игроки рынка юридических услуг ищут клиентов через сайты, боты-агрегаторы. Они берутся за разовое решение задач. Долгосрочных отношений с клиентом в этом формате не построишь.

Мы ориентированы на взаимодействие с бизнесом. Построение долгосрочных отношений для нас важнее сиюминутного заработка. Поэтому мы взаимодействуем с клиентами не только в рамках конкретных правовых задач. Так, партнеры часто пригашают нас на свои мероприятия, в частности, на конференции. А мы помогаем клиентам-предпринимателям из разных сфер налаживать хозяйственные связи, строить партнерские отношения друг с другом и пр. Мы за всестороннюю взаимную выгоду. Мы честно говорим клиентам, что заинтересованы в росте их бизнеса, в расширении масштабов их деятельности.

Можете рассказать о самом необычном случае из практики?

— Интересных случаев в нашей практике хватает, но существует принцип конфиденциальности. Впрочем, приведу забавный кейс клиента-физлица. Судья в одном из городов области не знал, как решить дело, и придумал интересный ход: поставил юристам нашей компании три неявки в суд (хотя они посещали все заседания), что автоматически повлекло за собой отказ в рассмотрении иска.

Спор касался признания права собственности на недвижимость. Клиент приобрел дом, но не оформил документы должным образом. Он спокойно жил без них, пока не решил продать имущество. Возникла необходимость в оформлении права на недвижимость. Законные основания у него были: если нет иного собственника, человек, который фактически владеет имуществом длительное время, может получить его в собственность. Нам пришлось подать иск повторно, и дело было выиграно в ином составе суда.

Недавно мы защищали подрядчика, и успех в суде напрямую зависел от толкования одного предложения в смете. Суть дела состояла в том, что заказчик счел, что переплатил подрядчику за работы. Он собирался взыскать «переплаченную» сумму с учетом процентов. Формулировка в документе была такой, что создавался простор для интерпретаций. Я разбирал спорное предложение до запятой, выписывая из словаря значения слов. В результате нам удалось убедить суд первой инстанции в своей правоте, последующие суды с его решением согласились. «Цена вопроса» составляла порядка полутора миллионов, но для нашего клиента была важна не столько финансовая сторона дела, сколько репутационная. Поскольку он работает с госконтрактами.

Кстати, мы нередко помогаем подрядным организациям избежать включения в «Реестр недобросовестных поставщиков».

По сути, попадание в этот список ставит клеймо на компании и ограничивает ее в возможности работать с госконтрактами и муниципальными контрактами в течение двух лет. Это серьезная санкция, особенно в текущей ситуации, когда государственные структуры становятся главными заказчиками.

Попасть в Реестр несложно. Типичный пример: подрядчик выигрывает тендер, но отказывается от заключения договора. Потому что за время проведения конкурса цены на материалы резко взлетели, или уволились ключевые сотрудники. По закону, организация-заказчик обязана просить антимонопольную службу признать подрядчика недобросовестным. В некоторых ситуациях удается убедить антимонопольщиков в том, что клиент стал жертвой обстоятельств.

Про успешные кейсы рассказывать просто, а как часто случаются неудачи в практике?

— Провалившихся дел не так много. После проведения комплексного анализа мы представляем вероятный исход и сообщаем клиенту свои прогнозы. Если перспективы туманны, мы вместе с ним ищем варианты, альтернативные пути. Наша задача — минимизировать риски и найти оптимальное, выгодное для заказчика решение. 

Как давно вы лично занимаетесь юридической практикой? Если бы к вам за советом обратились те, кто начинает свой путь в юриспруденции, что бы вы им сказали?

— В феврале исполнится пять лет с момента моего прихода в профессию. Я пришел на стажировку в юридическую компанию, когда учился на третьем курсе Уральского государственного юридического университета. Я считаю стажировки важным шагом для юристов в профессиональное будущее и рекомендую всем как можно раньше начать практическую деятельность.