Псевдонауки живут и в XXI веке. Как отличить их от истинных знаний и чем грозит увлечение фактами без доказательств? На вопросы ответила Лада Шиповалова, доктор философских наук, завкафедрой СПбГУ.
Альтернативная медицина, астрология, уфология, парапсихология и многие другие учения продолжают существовать в XXI веке, оставаясь популярными и порождая новые направления, а также споря с признанной наукой. По каким критериям отличить научное знание от его симуляции? Как противостоять воздействию псевдонаучных и антинаучных взглядов, как не превратить критику в навешивание ярлыков? Ответы на эти вопросы на лекции в Ельцин Центре дала Лада Шиповалова, доктор философских наук, заведующая кафедрой философии науки и техники института философии СПбГУ. А DK.RU зафиксировал главные тезисы.
Эксперт подчеркнула, что отличить науку от лженауки часто непросто, но делать это крайне важно, профессионалы называют это «проблемой демаркации».
— Мы с вами в большей или в меньшей степени заражены тем, что называется сайентизмом, верой в науку. Результаты научных исследований имеют огромное значение, они часто кладутся в основу общественно значимых решений, принимаемых на политическом уровне. Соответственно именно ученые говорят обществу, как действовать.
В демаркации сильнее всего заинтересованы:
- Государство, которое финансирует науку и должно понимать, какие исследования являются научными.
- Общество, так как наука — признанный социальный институт, включенный в общественное разделение труда.
- Научное сообщество — ученым важно идентифицировать себя и отделить от шарлатанов. В этом есть определенная двойственность, так как часто ярлык «псевдонаука» является обвинением в научных спорах.
СПРАВКА
Сложность в разделении науки и лженауки чаще всего обусловлена тем, что научные знания развиваются, и то, что считалось научным раньше, теперь таковым не считается. Например, птолемеевская геоцентрическая модель мира считалась научной исторически долгое время и хорошо работала на практике.
Есть похожий случай из области химии: с конца XVII века в Европе была распространена теория флогистона — специфической «огненной субстанции», которой объяснялись процессы горения. Теория считалась научной больше века, пока Антуан Лавуазье в 1777 г. не выступил против нее, заменив общепринятой сегодня кислородной теорией горения. И даже алхимические взгляды считались вполне научными — их в смысле интерпретации свойств химических веществ придерживался сам Исаак Ньютон. Лженаукой нередко называют и научные исследования. Пример того — гонения на генетику в СССР в период академической власти Трофима Лысенко.
Наконец, некоторые псевдонаучные взгляды помогли в становлении современной науки. Френология — развивавшееся в XIX веке учение о том, что интеллектуальные способности человека связаны со строением черепа, — заложила ряд конструктивных идей в основание нейрофизиологии, а псевдонаука парапсихология, исследовавшая экстрасенсорные способности человека, внесла большой вклад в становление экспериментов в области психологии.
Главный критерий научности — доказательность. Он не такой простой, каким кажется: доказательство может быть эмпирическим, как, например, в доказательной медицине, а может быть и теоретическим.
Теоретическое доказательство — это правильно построенный в соответствии с правилами логики и математики вывод. Казалось бы, ничего противоречивого здесь нет, но в истории науки есть немало случаев гениальной интуиции, а также примеров доказательства с использованием аналогии. Яркий случай подобного рассуждения — рецепт Парацельса, алхимика и врача раннего Возрождения, по лечению венерических болезней. Он рассуждал так: ими заболевают, когда ходят в грязные людные места. Грязное людное место — это рынок. На рынке занимаются торговлей. Покровитель торговли — Меркурий. Mercurialis — латинское название ртути. Следовательно, ею заболевания и лечим.
И на самом деле лечили. Ртуть и ее соединения до сих пор входят в состав некоторых медицинских препаратов, — пояснила Лада Шиповалова.
Эмпирическое доказательство существует в дополнение к теоретическому. Если сформулировать простое определение этого критерия — это подтверждение теории на практическом уровне. По этому критерию можно сразу отсеять ряд псевдонаук — например гомеопатию, которая, впрочем, и не стремится стать в один ряд с доказательной медициной, говорит Лада Шиповалова. Эмпирического подтверждения не нашла, например, перспективная для энергетики идея холодного термоядерного синтеза. Еще один любопытный и неоднозначный случай касается аскорбиновой кислоты и ее свойств.
Известный химик Лайнус Полинг в 1970 г. опубликовал статью о пользе аскорбиновой кислоты в профилактике и лечении вирусов и онкологических заболеваний. Его подтверждения были исключительно теоретическими, но, поскольку у ученого был немалый авторитет, публикацию заметили. Достаточных эмпирических подтверждений пользы витамина С нет до сих пор, но миф об этом есть. Поэтому во многих странах предостерегают пациентов от завышенных ожиданий и предупреждают о вреде злоупотребления веществом.
— Критерий эмпирического подтверждения работает эффективно, но и с ним бывают проблемы, — подчеркнула Лада Шиповалова. — Во-первых, мы не всегда можем получить своевременное подтверждение научных идей. Например, еще Галилео Галилей высказал идею, что ускорение свободного падения — это постоянная величина, действующая на все тела одинаково. Но подтвердить это у ученого не вышло, так как для эмпирического доказательства нужно было бы кидать тела разного веса и объема в вакууме.
Другой пример связан с Альбертом Эйнштейном и гравитационными волнами, предсказанными им в общей теории относительности, — они были «пойманы» только в 2015 г., спустя больше чем 100 лет. Но если бы ученые не поверили в теоретическое предсказание, они не стали бы искать. А эмпирическое подтверждение считающейся очень перспективной теории струн, которая должна объединить релятивистскую физику и квантовую механику, на данный момент невозможно технически: для этого нужно построить коллайдер размером с Солнечную систему.
Вторая проблема с эмпирическим доказательством состоит в том, что у некоторых псевдонаучных идей оно есть. Например, известный российский химик Александр Бутлеров считал спиритизм научным — его убедили факты от «специалистов» в данной области, приезжавших в Петербург на гастроли. Его коллега Дмитрий Менделеев эти взгляды критиковал и даже создал специальную комиссию для эмпирического исследования медиумов.
— Наверняка в жизни каждого из нас бывали случаи сбывающихся астрологических прогнозов, благодаря им астрология будто бы получает эмпирическое доказательство научности. Из этого затруднения есть выход — требовать многократного подтверждения полученных данных, желательно из нескольких независимых источников. Если у эксперимента или исследования отсутствует качество воспроизводимости, мы сразу же можем опровергнуть целый ряд псевдонаучных концепций.
Например, именно отсутствие воспроизводимости позволило опровергнуть так называемую «теорию памяти воды», которую многие считают «научным обоснованием» эффективности гомеопатии. Теорию сформулировал французский иммунолог Жак Бенвенист на основании исследований, итоги которых даже были опубликованы в известном научном журнале Nature в 1988 г.
Бенвенист проводил опыты, изучающие воздействие некоторого растворенного вещества на организм. И пришел к выводу, что с уменьшением концентрации степень воздействия не меняется, что объяснил наличием «памяти» у жидкости, из которой в основном и состоит человеческое тело. Редактор журнала Nature Джон Мэддокс подверг результаты сомнению и вместе с другими учеными организовал специальную группу, чтобы воспроизвести эксперименты. Тщательные многократные попытки получить сопоставимые результаты ни к чему не привели, статью отозвали, были опубликованы опровержения.
Следующий критерий научности — это критерий фальсифицируемости. Его сформулировал Карл Поппер, философ науки XX века: «Знание является научным, если оно фальсифицируемо, то есть если вы можете предложить эксперимент, который опровергнет его основные моменты». Звучит парадоксально, но по критерию фальсифицируемости можно отбросить многие взгляды и позиции, претендующие на звание научных. Например, теории заговора, поскольку в них нельзя усомниться — их сторонники с вами сразу перестанут разговаривать.
— Возьмем в качестве примера предсказание астролога или некое магическое действие. Они, как известно, не всегда сбываются или приводят к результату. Но работает ли здесь принцип фальсифицируемости? Нет, потому что астролог, получив несбывшееся предсказание, скажет, что клиент просто сообщил неточные данные о своем рождении. А маг посетует на более сильную магию, противостоящую его действиям, — комментирует Лада Шиповалова.
Таким образом, неудачный гороскоп и несработавшая магия не станут поводами для совершенствования подходов и правил. В отличие, например, от метеорологии или предсказания природных катаклизмов.
— Если появляется новая наука, претендующая на абсолютную новизну, она должна показать, как она связана с тем, что уже существует, и почему предшествующая наука должна включаться в эту новую в качестве частного случая, — подчеркивает Лада Шиповалова.
Многие псевдоученые провозглашают себя революционерами, предлагая знание, которое официальная наука не признает, при этом они подчеркивают, что официальные ученые консервативны, сидят на своих местах и грантах и не хотят видеть новые идеи. При этом часто приводится в пример Николай Коперник. Но на самом деле и Коперник, и Галилей, опровергая геоцентрическую систему, действовали по-другому.
В предисловии к работе «Обращение небесных сфер» Коперник писал, что долго сомневался, публиковать ли эту работу, потому что взгляды, которые он высказывает, очень новы и подозрительны. Но его убедили друзья и существующие противоречия в научном знании. Затем автор отметил, что античные мыслители уже имели представление о геоцентрической и гелиоцентрической системах, так что идея о Солнце, находящемся в центре мира, не является новой. Коперник утверждал, что создал свою работу в подражание Птолемею, а не противопоставляя себя ему.
То же происходит и с Галилеем. Одна из его известных работ — «Диалог о двух великих системах мира», в которой астроном пытается сопоставить учение Птолемея и Коперника. На принципах геоцентричности настаивает католическая церковь, но научная честность не позволяет автору просто опровергнуть Коперника. Поэтому в диалоге сторонник Птолемея выглядит как простой человек, который не очень хорошо разбирается в науке, и из контекста становится ясно, на чьей стороне находится Галилей.
Также в своей лекции Лада Шаповалова привела примеры современных антинаучных учений и их деятельности. По большей части они относятся к дениализму — отрицанию основных фактов и концепций, которые являются частью научного консенсуса по предмету, в пользу радикальных и спорных идей.
Среди этих учений есть относительно безобидные, например, это сторонники теории плоской Земли, которые просто отрицают шарообразность планеты и не предлагает научно-обоснованную альтернативу. Есть и куда более опасные направления. Например, те, кто выступает против вакцин или отрицает изменения климата. Эксперт подчеркнула, что эти учения опасны не только потому, что часто поддерживаются учеными, но и потому, что могут привести к ложным выводам и жертвам.
— В 1998 году медицинский журнал «Ланцет» опубликовал статью британского ученого, хирурга-гастроэнтеролога Эндрю Вейкфилда и его коллег с доказательствами связи тривакцины MMR (против кори, краснухи и паротита) с развитием аутизма. Разразился большой скандал: позже статья была отозвана из-за недобросовестного подтверждения научных выводов, однако люди стали массово отказываться от этой прививки. Как следствие, был зафиксирован рост заболеваемости в Америке.
Один из вопиющих случаев связан с ситуацией в Южной Африке, где с 2000 по 2005 гг. почти 330 000 человек умерли от ВИЧ-инфекции, не получив вовремя специальные препараты. А не получили они их из-за позиции президента ЮАР Табо Мбеки и члена президентской комиссии по СПИДу, американского биолога Питера Дюсберга, которые отрицали связь между ВИЧ и СПИД и связывали свою позицию против вакцин с антиколониализмом.
Что касается климатических скептиков, то, утверждая свою позицию, они выступают против научного консенсуса в области климатологии, используют манипуляции и другие методы, чтобы оспорить явные факты, подтверждающие антропогенную природу изменений климата, — говорит Лада Шиповалова. — Важно отметить, что консенсус в науке не предполагает стопроцентной уверенности у всех ученых. Но, хотя не каждый климатолог полностью согласен с оценкой масштаба антропогенных изменений климата, многие понимают необходимость принятия научно обоснованных мер. Отрицая консенсус, климатические скептики способствуют закреплению негативного влияния человека на природу.
— На примере дениалистов мы видим, что наука может деформироваться, когда подчиняется политическим амбициям. А когда она становится сильно политизированной, она часто превращается в псевдонауку, — отметила эксперт. — Примеры подобной политизации уже были в истории человечества: та же мичуринская агробиология от Трофима Лысенко в противовес генетике или арийская физика времен Третьего рейха.
Когда наука становится политически ангажированной, важно, чтобы в ее рамках происходила рефлексия этой политической направленности. Ученые должны осознавать свою позицию и влияние своих выводов на политический ландшафт. Открытость обсуждению своих убеждений и их возможное влияние на общество важны для поддержания научной честности, — уверена Лада Шиповалова.
Материал подготовлен на основе выступления Лады Шиповаловой в Ельцин Центре.
Читайте также:
Детектив, основанный на реальных событиях, или как написать свою родословную
Российские ученые спрогнозировали тройную эпидемию вирусов в этом сезоне