«Мы решили, что АТН не будет карманной телекомпанией банка. Так и было» — Владимир Фролов

В январе ушел из жизни журналист Эдуард Худяков. На Урале его чаще всего вспоминают как ведущего телекомпании «Авторские телевизионные новости» (АТН).

Той журналистики, которую делал Худяков, давно нет — это был конец 1990-х, цензуры со стороны власти как бы не было, можно было говорить и писать все что угодно. Но и отвечать за свои слова приходилось. Журналистов били, жгли их машины, да и, что скрывать, убивали.

Что касается цензуры, то частные СМИ принадлежали тогда известным бизнесменам, и они, понятно, «цензурили» свои активы на полную катушку. Но далеко не все. Как раз АТН были примером, когда инвесторы оставляли журналистам максимум свободы, и это приводило к логичному результату — первым местам в телевизионных рейтингах.

Инвестором АТН выступил Владимир Фролов — глава известного в те годы банка «Северная казна». Он рассказал DK.RU, как это было, и мы вместе поностальгировали о том, какой была когда-то журналистика в России.

Владимир Фролов, экономист и финансист, совладелец и председатель совета директоров банка «Северная казна» (в 2008 г. продан Альфа-банку):

Старт

1997 год. Я — председатель совета директоров банка «Северная казна». Завод «Русские самоцветы» перестал обслуживать кредит. Дело житейское. Времена бурные. Бывают и кассовые разрывы, и другие причины. Нормальный банк не дает крупные бланковые (не обеспеченные залогом) кредиты. В обеспечение того кредита — здание в центре Екатеринбурга на 8 марта рядом с дендрарием.

Нормальный заемщик в случае проблем с кредитом идет в банк и садится за стол переговоров. Не с руководителем кредитной службы (там все просто — заберу залог, продам его и погашу кредит), а с руководителем банка. Если речь идет о большой сумме. Поверьте, нормальный банкир не хочет разорения клиента. Все разорятся, и с кем работать? Поэтому идут переговоры и поиск приемлемого для обеих сторон выхода из этой сложной ситуации.

Но в те времена красные директора считали банки за перхоть и просто исчезали из поля зрения. Не отвечали на звонки. Прятались.

Исчез и мой голубчик. Я сам пришел к нему на завод. Зашел в кабинет и объяснил ему ситуацию. Предложил договариваться. Договорились. Отдал не все здание, а лишь второй этаж в счет погашения кредита, и завод не закрылся, а продолжил работать дальше. Так разрешилась та ситуация.

Не знаю от кого эту историю узнал известный журналист Александр Пашков. Мы давно были знакомы и приятельствовали. Он пришел ко мне и начал расспрашивать о «Русских самоцветах». Резко ответил ему, что я не сливаю информацию в прессу о работе банка. Он замахал руками и сказал, что речь идет о другом. Мол, слышал, что банку принадлежит сейчас второй этаж «Русских самоцветов», и там можно было бы разместить телекомпанию. Об идее создания такого проекта мы раньше много говорили как о некоем фантастическом.

Ответил ему, что даже Россель с Чернецким уже пару лет пытаются получить лицензию и у них ничего не получается (для Областного телевидения и 41 канала), а ему до лицензии как до Луны. Пашков шутливо сказал, что через пару недель он ее зубами вырвет из Москвы и привезет мне. Счел это бредом и согласился, что если принесет, то будет на этих площадях телекомпания.

И что вы думаете? Через пару недель прибыл с лицензией телекомпании АТН. Я, честно говоря, под(как бы покорректнее выразиться)одурел. 

Расспросил его, как он умудрился добыть лицензию. В Москве у него близкий друг Борис Резник, очень известный известинский журналист. Он открывал Пашкову все нужные двери в Москве. Но камнем преткновения была разрешительная подпись Генштаба. Там все застревали на годы.

Пашков, будучи собкором «Известий» по Уралу, попросил помочь в этом многотрудном деле военного корреспондента того же издания. Договорились с пресс-секретарем начальника Генштаба Анатолия Квашнина о встрече прямо у них в здании. Прихватили выпить, закусить. В конце рабочего дня началась под водочку и хорошую закуску неторопливая беседа о роли прессы в армейских делах. Когда обстановка дошла до нужного градуса, спросили: а слабо ли хозяину кабинета пригласить шефа? Пригласил. Пришел. Подняли тост за то, что не побрезговал их компанией. Начальник сразу спросил, что им надо от него? Пашков начал рассказывать, что на далеком Урале делают телекомпанию, пытался сказать о ее целях и задачах. Квашнин прервал — где бумага, которую надо подписать? Тут же за рюмкой водки и подписали.

Выхода у меня не было. Раз обещал, надо делать. Открыли канал. Пашков стал директором компании АТН. Вскоре получили лицензии Областное телевидение и 41 канал.

Первой нашей звездой стал Сергей Плотников. Журналист, пишущий о криминале. У него был полный стол информации о той бурной бандитской жизни девяностых на Урале.

Плотников сделал передачу о временах, когда я еще работал директором вычислительного центра при администрации Свердловской области на Октябрьской, 3. Наш центр был рядом с Белым домом. 10 июня 1993 г. я сидел в своем кабинете и вдруг — ужасающий грохот. Как позже оказалось, выстрелили из гранатомета по Белому дому. Целились в окно. Но не попали, а граната прилетела в стену между окнами.

Спустя несколько лет после того выстрела Сергей Плотников взял интервью у раненого бандита, который и пальнул из гранатомета. Этого бандита хотели убрать, чтобы спрятать концы в воду, но только тяжело ранили. Вскоре после интервью он умер. Репортаж имел оглушительный успех.

Был и другой репортаж, нашумевший не меньше, и даже, по словам Пашкова, позже показанный одной из американских телекомпаний в Нью-Йорке. Встреча в лесу высокопоставленного офицера МВД с известным в Екатеринбурге бандитом. Этот снятый сюжет подкинули Сергею доброхоты одной из силовых структур. Было на АТН еще много интересных и жутких историй о бандитской жизни Екатеринбурга девяностых. Пашкову удалось собрать талантливую команду. О компании заговорили. Но пока еще не очень громко.

Начались выборы губернатора. Аркадий Чернецкий зарубился с Эдуардом Росселем. Я позвонил Владимиру Тунгусову (отвечал за кампанию Чернецкого) и Алексею Воробьеву (за кампанию Росселя). Меня культурно послали подальше. Что такое АТН в сравнении с 41 каналом и Областным телевидением? Пыль на дороге.

Ведущая канала Оксана Куваева по заданию АТН достаточно часто посещала Госдуму РФ и как-то встретила в коридоре лидера ЛДПР Владимира Жириновского. Спросила, будет ли он участвовать в выборах губернатора Свердловской области? Жириновский сделал удивленные глаза — он ничего не слышал об этих выборах. И вдруг неожиданно (наверное, и для самого себя) заявил, что обязательно будет. Приехал в Екатеринбург и успел зарегистрироваться кандидатом на выборах губернатора. Элла Памфилова тогда еще не сидела на проверке подписей. Вольфович прибыл с кучей денег для своей рекламной кампании на местном телевидении. 41 канал и Областное телевидение по понятной причине ему отказали.

Мы встретили Жириновского с распростертыми объятиями. Он сел и под камеру несколько часов толкал речуги, как он станет губернатором и что сделает с Росселем и Чернецким. Они у него посидели в тюрьме, пожили в доме престарелых, поели манную кашку на воде, повалялись у Вольфовича в ногах, умоляя о пощаде. Все это запустили в эфир. Тогда Жириновский был мегазвездой в политике России. Нас смотрела вся область не отрываясь.

Сразу звонки от Тунгусова и Воробьева с требованием прекратить это безобразие. Я напомнил им их слова, что мы телекомпания с рейтингом ниже плинтуса, нас никто не смотрит, и чего в этом случае беспокоиться. Кроме того, это реклама и мы лишь продаем время. За содержание не отвечаем.

Общими усилиями Чернецкого и Росселя Жириновского все же сняли с выборов. Но он оплатил время, и его рекламные ролики крутились дальше. Нас слезно просили их убрать. Связались с Жириновским. Сказал, что можно снять. Даже не попросил вернуть деньги за неиспользованное время. Прямо скажу, по тем временам немалые.

После этого началась борьба за рекламное время на АТН между оставшимися кандидатами. Победил Россель. Более длинным рублем. На АТН был показ подсчета голосов в прямом эфире с участием Росселя и его команды. Такой формат появился в России впервые. Называлась передача «Ночь после выборов». Потом федеральные каналы слизали ее у нас.

Худя

Одной из наиболее ярких фигур на АТН был Эдуард Худяков, совсем еще молодой парень. Он пришел спустя год после открытия компании. Все в то время звали его не иначе как Худя. Абсолютно не вписывающийся в тогда еще не забытый советский стандарт — говорящая голова, непрерывно долдонящая, что Волга впадает в Каспийское море. Приблизительно такими же были и местные каналы. Кроме «Четверки». Там тоже уже было относительно современное телевидение. Но конкуренцию с АТН и они не выдержали. Не сразу, но со временем мы обогнали их по всем рейтингам.

О Худе. Умный, ироничный, с прекрасным юмором, хорошо подвешенным языком, дерзкий и отчаянно смелый. Он очень быстро стал номером один среди телевизионных ведущих города.

Полагаю, что здесь будет уместна цитата Пашкова:

Помню, как генерал Макашов, как его называли тогда, крайний националист, выдвинул себя кандидатом в президенты и в прямом эфире, разъяренный, буквально нападал на Эдуарда — мол, я заплатил за агитационную передачу, а ты мне задаешь провокационные вопросы. Худяков ему ответил — вы заплатили за время, а не за содержание. Этого принципа Эдик придерживался всегда. Его профессиональная въедливость в рискованных темах, граничащая иногда с полным отсутствием чувства самосохранения, меня всегда поражала и вызывала уважение. С другой стороны, он никогда не подличал в отношении своих визави в студии, и они это тоже ценили.

Что мне запомнилось. Как-то на меня вышли из АТН с идеей, что надо начать публиковать гороскопы. Я аж присел от неожиданности. Категорически против. Но они не отступали и настаивали. Мол, народ ждет. Это повысит рейтинги. Пригласили Анну Кирьянову. Помнится мне, что она в советское время окончила в университете философский факультет, где изучала марксистско-ленинскую философию, а после в капиталистическое время переключилась на гороскопы. Приобрела известность. Заломила с АТН атомные деньги. Тут же сидел Худя. Сказал, что за 10% этой суммы сам будет писать гороскопы и выдавать их в эфир.

Когда он садился за гороскопы, то собиралась вся компания. Худя читал очередной гороскоп, а народ покатывался от хохота. Но достаточно серьезные люди говорили мне, что они постоянно слушают атээновские гороскопы, и абсолютно все сбывается. Действительно это стало высокорейтинговой передачей.

Но бесшабашная смелость Худи приводила и к трагическим последствиям. На него напали в лифте и нанесли несколько ножевых ранений. Привлекли самых лучших хирургов. Спасли, и вроде даже без каких-либо для него последствий.

Немного забегу вперед. Я уже продал АТН (чуть позже расскажу об этом). Новый владелец АТН купил еще телеканал в Брянске, снял все самое ценное оборудование на АТН и перевез его в Брянск. А в 2000 г. выдвинул кандидатом в губернаторы своего протеже Юрия Демочкина. Его конкурентом был Юрий Лодкин.

Всю выборную кампанию возглавил Худя. У меня была возможность посмотреть эти репортажи. Словами не передать. Что-то за гранью. После он освоился в этой роли и, насколько я понимаю, стал этим зарабатывать на хлеб с маслом и икрой. С Худей эпизодически перезванивались. Редко.

1998 год

Был звездным для меня и для «Северной казны». Я вовремя понял, что пирамиде ГКО осталось жить недолго, а значит, после обрушения — девальвация и громадная инфляция. Дал команду максимальное количество денег банка перекрутить из рублей в доллары. В «Казне» это восприняли за блажь. Чудит, мол, начальник. Приходилось всех подпинывать и постоянно давить на членов правления банка. Нехотя, но перекручивали. В мае назанимали у других банков доллары с последующим возращением долга в сентябре в рублях по курсу мая. С приличным процентом за кредит, но в рублевом исчислении.

Март месяц. Приехал в Москву. Встретился с Сергеем Глазьевым. Тогда у нас были приятельские отношения. Он в Думе возглавлял комитет. Рассказал ему о моих размышлениях по поводу обрушения пирамиды ГКО. Пирамида рублевая, деньги свои, российские. Можно ЦБ пока их еще рисовать. Но сколько веревочке ни виться, а конец будет. Назвал предполагаемую мной дату. Считал, что обрушат в то время, когда уважаемых людей из бизнеса не будет в стране. Они тогда еще что-то значили. Обычно богатые отдыхают в последние две недели августа. Я считал, что уедут, за неделю расслабятся, а 24-го в понедельник можно будет и обрушить пирамиду.

Ошибся лишь на одну неделю. Обрушили 17 августа. Не дали уважаемым людям даже одной недели на отдых. Только уехали, и сразу как обухом по голове.

Глазьев еще в марте мне сказал, что его приятель тоже размышляет над этими вопросами. Даже что-то пишет. Встретился с ним. Офис на Новом Арбате. Он показал мне свою рукопись на эту тему. Пожаловался, что никто ее не печатает. У меня в то время был свой журнал «Налоги России». Предложил опубликовать.

Приехал в Екатеринбург. Внимательно еще раз прочитал его рукопись. Первая часть классная. Вторая — бред. Мол, банкир Смоленский из СБС-агро захватит всю власть в России и прочие нелепые фантазии. Первую часть опубликовал (немного подправив). Вторую выкинул. Тогда еще сотовая телефония не была в широком употреблении, а мой автор уехал отдыхать за границу. Связи нет. Согласовать текст не удалось. После он прочитал опубликованную мной статью и стал крыть матом за то, что я не согласовал с ним все правки. Но после кризиса везде ссылался только на текст в нашем журнале. Спасибо, правда, так и не сказал.

Начиная с марта 1998 г. и имея телеканал, я начал делиться своими мыслями с народом о предстоящем кризисе. Попал в разряд городских сумасшедших. Когда же грянул кризис, то сразу выбился в пророки и мыслители.

Сделали много передач с Худей на тему кризиса. Аншлаг полный. Смотрели все.

Заблажил руководитель филиала московского банка, у которого в мае мы взяли достаточно много долларов, а в сентябре, как и было предусмотрено договором, отдали обесценившиеся рубли. Глава филиала банка нанял тучу пиарасов (асов черного пиара — это слово придумал я, чем и горжусь) для сочинения обо мне всяких гадостей. Наверное, получил в Москве по шапке и начал отмываться. Но это финансовый бизнес. Очень жесткий. Кто умнее, прозорливее, грамотнее, тот и процветает на рынке. Если бы я ошибся в прогнозе, то жаловался бы на жизнь я, а не он.

Пригласил этого руководителя филиала на дебаты. Конечно, на АТН. Вроде согласился. Я волновался. Лоб в лоб. Пришел пораньше. Решил прогуляться по дендрарию. В конце парка ближе к цирку стоял мусорный бак. В нем рылся бомж. На счастье, на удачу в предстоящей дискуссии дал ему самую крупную на то время денежную купюру. Тот взял, положил в карман и продолжил рыться в мусорном баке, даже не посмотрев на меня.

Мой оппонент не явился. Испугался. А я принес все документы. Продемонстрировал их зрителям в прямом эфире. Объяснил все детали сделки. После этого гражданин заткнулся. А вскоре его уволили.

Кризис в разгаре. Ежедневно вечером в информационной программе я выходил в эфир и называл прогнозируемый мною курс рубль-доллар на завтра. Рубль болтался в широком диапазоне. То взлетал на каких-то слухах резко вверх, то стремительно падал вниз. Но я не ошибся ни разу. Разве что допускал микроскопическую погрешность. Читал всю текущую экономическую информацию, новости, аналитику, а вечером бегом на телевидение с очередным прогнозом. За пару недель — как выжатый лимон. Устал. Остановился. Больше прогнозов не давал. Да и рынок потихоньку успокаивался. Кстати, некоторые из моих адептов на этих прогнозах неплохо заработали.

Наш банк стал на слуху, и народ потянулся в «Казну». Плюс в сентябре 1999 г. первыми в России мы запустили интернет-банк, написанный под руководством Сергея Горелова, возглавлявшего тогда отдел разработки, а в 2000 г. уехавшего в США. Абсолютно новая услуга. Клиенты хлынули к нам рекой. Быстро дотянулись до банка номер один на Урале.

Позже эту эстафету подхватил Алексей Романчук. В 2003 году он написал новый, ставший легендарным интернет-банк, и мы удержали лидирующие позиции в российской технологической гонке в сфере удаленного доступа в банк.

Читайте также на DK.RU: Малые банки сегодня способны заменить динозавров. Как модернизировать банковскую систему — Владимир Фролов и Алексей Романчук

Финиш

Оказалось, что банковский бизнес и владение телевизионной компанией — вещи несовместимые. Скажем, репортеры АТН накопают какой-то компрометирующий факт на нашего банковского клиента и выпустят его в эфир. Конечно, я не мог контролировать этот бурный информационный поток. А клиенты же считали, что это моя осмысленная злонамеренная позиция, и закрывали у нас счета.

Тут очень кстати позвонил Алексей Воробьев. Сказал, что если я согласен, то Россель договорился с Виктором Вексельбергом о покупке канала за сумму, которую я назову. Но в рамках разумного. Я назвал. Вексельберг согласился. Приехали граждане оформлять покупку. Начали наезжать, что, мол, шум в студиях выше нормы, хотя звукоизоляция была на самом высшем уровне. То, мол, оборудование не то.

Мне все это надоело и я публично объявил, что продаю канал. В течение часа его купил Павел Федулев. Так завершился один из проектов, коих в моей жизни было немало.

Позже мне позвонил Воробьев и спросил, почему я не продал канал Вексельбергу. Объяснил. Провели у Вексельберга расследование. Оказалось, что посланные им «специалисты» пытались построить откатанную схему в свой карман.

Всем основным участникам АТН были выплачены достаточно крупные премии за этот легендарный на то время проект, и я навсегда распрощался с телевизионным бизнесом. С некоторой грустью.

Послесловие

Девяностые годы — это живое время. Чиновники не сидели за высокими заборами, а были доступны для заинтересованной в общении с ними публики. Обсуждали с ними какие-то вопросы, спорили, ссорились, но в тюрьмы за свободомыслие не сажали.

Система была незрелая. Во многих вопросах неумелая, дурацкая, уродливая, но имела очевидный потенциал для своего развития. Мощно работала обратная связь между обществом и властью. Именно в марте 1998 г. нам удалось продавить и организовать голосование в Госдуме по реформированию налоговой системы. Кризис отодвинул принятие нового Налогового кодекса на 1 января 2001 г.

Помнится, еще на берегу мы договорились с Пашковым, что АТН не будет карманной телекомпанией банка, а станет действительно независимой и модной. На АТН побывали почти все знаковые фигуры федеральной и уральской элиты — Жириновский, Зюганов, Немцов, Явлинский, Хакамада, значимые местные политики, известные артисты, художники, писатели, ученые.

Все звезды (не только здесь перечисленные, но и другие тоже) после нашего с Пашковым ухода с канала сразу поблекли. Потухли. Больше уже не было той творческой атмосферы, как на АТН. Причина, на мой взгляд, очевидна. Им больше нигде не дали такой свободы. 

Сам канал тоже стал незаметен, захирел, исчез из поля зрения заинтересованной публики. Впрочем, как и все нынешнее российское телевидение, куда пришли одиозные граждане, а продвинутый российский народ дружно переместился в интернет.

Те же Худяков или Плотников всегда ощущали, что на АТН нет цензуры. За все, что будет сказано в эфире, они отвечают лишь перед законом, а не перед какой-то «крышей». Вся остальная ответственность — на руководителях. Мало кто знает, что по даче Пашкова стреляли бандиты, а его машину однажды демонстративно сожгли перед окнами его кабинета.

После рейдерской атаки на «Северную казну» банковский рынок тоже поблек и начал стремительно чахнуть технологически. Новые финансовые инновации стали появляться только у команды из «Северной казны», оставшейся со мной. Из известного, написанного нами, это платформа банка Точка, сделанная нашей командой в 2009-2011 гг. и в 2013 г. проданная Точке. Эта платформа два года стояла и в Инбанке, но они решили написать свою, якобы более продвинутую, а на нашей прекратили работать. Но ничего толком у них не получилось. Работают на коробочном интернет-банке. Сейчас Инбанк вне клиентского интереса.

Я уверен, что Екатеринбург себя еще покажет с самой лучшей стороны, в том числе и на финансовом небосклоне обязательно вспыхнет сверхновая звезда. Урал богат на талантливых людей.