«Закредитованность и дотационность стали нормой жизни и для регионов, и для госкомпаний. Инвестору предлагают спешно переквалифицироваться в благотворителя, так как возвратность средств сомнительна».
Дарья Годунова, управляющий партнер «Пионеры ГЧП»:
«Огромная мощь советской экономики, построенной на принципе самостоятельности, независимой от перипетий мировых катаклизмов, лежит сегодня в основе устойчивости современной России… Советская система/строй настолько глубоко въелись в ткань русского-советского общества, что обязательно проявят себя».
— Это цитата со страницы социальной сети совладельца «Русского фонда», инвестора и мецената Сергея Васильева. На днях Васильев был задержан в своем имении в Тверской области по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере.
Сегодня мода на «ошибки» 1990-х и ностальгия по мощи СССР странным образом совпала с политикой пересмотра итогов приватизации промышленных и смежных активов. Никто не спорит, что справедливость и праведный народный гнев — дело хорошее, хотя и управляемое. Как и незаконное владение, коррупция, превышение должностных полномочий — не могут оставаться безнаказанным в правовом государстве.
Как оно было до нас
Опыт передачи под государственный контроль частных промышленных производств не нов. Согласно декрету 1918 г., передаче в руки государства подлежало около 2 тыс. акционерных промышленных предприятий, к весне 1919 г. план был реализован.
Таким путем власть стремилась перейти от капитализма к построению плановой экономики, которая должна была стать основой будущего светлого коммунистического общества и справедливого распределения ограниченных ресурсов.
Как оно было уже с нами
В середине 1990-х правительство России также остро нуждалось в средствах для исполнения своих социальных обязательств. Вариантов было немного: увеличение дефицита бюджета, ликвидация льгот или продажа активов. Но тут пошли иным путем, и была придумана схема, по которой акции газовых, нефтяных и металлургических предприятий передавались коммерческим банкам в качестве залога по кредитам в пользу правительства.
Как отмечал Альфред Кох (в 1993-1995 гг. — заместитель председателя Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом), на тот момент при приватизации законодательно невозможно было досрочно продавать пакеты акций нефтяных компаний, закрепленные в федеральной собственности. Так и возникла схема залога — ведь из непроданного в общей массе оставались только активы военного комплекса.
Плюс вспомним, что земельная реформа еще не состоялась, и закладывать земельные участки было невозможно. Как невозможно было предложить банкам выгодные условия, на которые они в принципе пойдут без достойного обеспечения. В том числе именно поэтому возникает условие, где на период действия кредитного договора управление залогом осуществляет кредитор.
Прокуратура делала несколько заходов по оспариванию приватизации тех или иных активов, но в этом плане в итоге больше всего повезло налоговой службе. В декабре 2004 г. МИМНС подало иск к ЮКОСу в Арбитражный суд города Москвы с требованием уплатить около 72 млрд руб. Чем это кончилось для акционеров, все помнят.
Но ранее, в июне 2000 г., законность продажи акций того же «Норильского никеля» признала Счетная палата, которая провела проверку приватизации и вклада компании в социально-экономическое развитие региона. Проверка подтвердила соответствие условий продажи акций закону. Иск же прокуратуры по поводу незаконности приватизации «Норильского никеля» арбитражным судом в том же 2000 г. был отклонен.
Последующий интерес к теме появлялся у данных органов власти и далее, но странным образом совпадал с теми или иными политическими событиями. Например, знаменитый доклад Счетной палаты (под председательством С.В. Степашина) «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993—2003 годы» вышел в свет в октябре 2004 г., а упомянутое дело ЮКОСа были инициировано буквально параллельно в декабре.
Или вспомним «крестовый поход» на страницах девятого номера журнала «Вопросы экономики» лидера партии «Яблока» Григория Явлинского в выборном 2007 г., где автор в том числе предлагал через комплекс мер государства и бизнеса закрыть вопрос «неоднозначности прав на добро народное» с помощью компенсации:
Чтобы компенсировать обществу часть упущенной при недобросовестной приватизации выгоды, необходимы определенные обязательства в виде денежных выплат и некоторых ограничивающих условий, накладываемые на собственников приватизированных крупных хозяйственных активов.
Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения
Не каждый может разобраться в обстоятельствах, при которых приватизация в 1990-х пошла именно таким путем. Молодежь сейчас привыкла к готовым решениям. И не все хотят понимать, что социализм с принципами «справедливой» экспроприации тех или иных активов не приводит к достатку угнетенных. С исторической точки зрения, скорее, наоборот, подобный подход ведет к элементарному раскулачиванию и «этапу», а неумеренная индустриализация — к банальному голоду.
Президент РФ Владимир Путин, выступая на съезде РСПП, заявил, что передача бизнеса в госсобственность оправдана только в том случае, если действия собственника наносят ущерб безопасности страны и национальным интересам.
И правда — если посмотреть на уже сложившуюся судебную практику, то государственный контроль начал «восстанавливаться» над выборочными активами, в основном в металлургической, станкостроительной и других отраслях, тех, которые напрямую влияют на обеспечение военных и оборонных нужд. Самым ярким примером стало изъятие у собственников Соликамского магниевого завода и Челябинского электромеханического комбината (вместе с Кузнецким и Серовским заводами ферросплавов), а в целом с 2023 г. в собственность Российской Федерации было возвращено 15 стратегических предприятий в сфере ВПК общей стоимостью свыше 333 млрд руб., сообщил генпрокурор Краснов.
— — — — — — — —
>>> Читайте также: «Башкирская содовая компания», «Соликамский магниевый завод», «Кучуксульфат», «Мурманский морской рыбный порт» — неполный список предприятий, перешедших за последние несколько лет из частной собственности в собственность государственную.
— — — — — — — —
Впрочем, очень скоро пришла очередь предприятий, не связанных с ВПК: государству перешли акции холдингов «Макфа», «Агротерра» и ряда других. То есть под незаконную приватизацию или иные нарушения, помимо стратегических, могут попасть почти любые компании из пищевой, рыбопромышленной, винодельческой и других отраслей.
Но, понимая некоторое беспокойство бизнеса, Путин на недавнем ПМЭФ заявил, что «в России целесообразно принять закон, который даст ряду бизнесменов иммунитет от изъятия госактивов, полученных в ходе приватизации в 1990-е годы». Каким образом и после какого количества исков это произойдет, не уточнялось.
Близость стенда Генеральной прокуратуры к профильным площадкам все очевиднее
Но иногда активы передаются от государства обратно в частные руки. Министр финансов Антон Силуанов, например, прямо сказал на ПМЭФ, что изъятые в доход государства активы будут проданы.
Такая практика тоже была — ровно сто лет назад. Тогда из-за все того же недостатка средств в казне активы передавались обратно частным инвесторам: они должны были управлять и эксплуатировать их через концессионные соглашения. В 1923 г. Феликс Дзержинский в служебном порядке писал: «Необходимо иметь со стороны ГПУ постоянный надзор за деятельностью концессионеров в СССР. Необходимо развить целый план этого наблюдения».
В наше время все происходит более последовательно. Прокуратура присутствует в жизни инфраструктурного инвестора с «рождения» и, например, председатель РСПП Александр Шохин просит дать возможность пострадавшим от «пересмотра» собственникам компенсировать затраты по рыночной цене, через двухстороннюю реституцию, то есть право государства обратить в казну ту или иную собственность, и право текущего собственника на компенсацию по рыночной цене с учетом предшествующих затрат. Право на обращение в казну той или иной приватизированной собственности главой Союза промышленников и предпринимателей уже даже не оспаривается.
А между тем и органы исполнительной власти в лице Минпромторга, не стесняясь, подражают Генпрокуратуре и предупреждают о мерах «вплоть до смены собственника» для «проштрафившихся» предприятий ОПК, которые допускают серьезные отклонения от графика поставок.
Позиционируется такой подход как проектный менеджмент, а ставка на военно-промышленный комплекс — как драйвер экономического роста.
Логика — смирительная рубашка фантазии
Объем расходов федерального и региональных бюджетов на инфраструктуру (та, что для населения) в 2023 г. снизился и составил около 3 трлн руб., это соответствует 1,7% ВВП страны. И это меньше, чем в предыдущие годы: например, в 2020 и 2021 гг. уровень бюджетных расходов на инфраструктуру был 2,2% и 1,9% ВВП соответственно. Назвать такой подход «развитием» сложно, исходя из теории, уровень подобных расходов должен составлять 4–5 %.
Закредитованность и дотационность стали нормой жизни как для регионов, так и для госкомпаний, не говоря о населении. Так усиленно сбереженный Минфином Фонд национального благосостояния вскрыт не единожды.
Поэтому, несмотря на жгучую необходимость в частных инвестициях, в Минфине предложили на законодательном уровне ограничить расходы регионов на компенсации затрат частного инвестора по договорам о государственно-частного партнерства (ГЧП), концессионным и лизинговым соглашениям.
Ранее были приняты поправки уже Минэкономразвития, по которым совокупный размер финансового участия бюджета того или иного уровня не может покрывать все расходы инвестора на создание (реконструкцию) и эксплуатацию объекта инфраструктуры и ограничивается 80% расходов.
И буквально на днях Минэкономразвития определилось с параметрами налогового вычета за инвестиции, который президент пообещал бизнесу после повышения налогов. Вычет будет доступен только «проектам технологического суверенитета и структурной адаптации» из реестра ВЭБ.РФ.
Справка DK.RU
Проекты ГЧП не имеют прямого бюджетного финансирования как минимум до момента начала оказания услуги, поэтому их реализация требует наличия частного инвестора (оператора проекта), который платит не вместо государства, а «в срок» — различным исполнителям проекта. Потраченные средства (с прибылью) оператор рассчитывает вернуть от государства или потребителя не «когда-нибудь потом», а в гарантированные сроки, согласно порядку, установленному контрактом между государством и бизнесом.
Заместитель председателя Правительства РФ Марат Хуснуллин ответственно считает, что частные вложения в инфраструктуру открывают новые возможности для развития территорий, промышленности и торговли. Это с одной стороны. А с другой:
- юристы сбились со счета по искам о пересмотре права собственности на инфраструктурные активы, включая акции, приобретенные через биржевые торги;
- государство в лице профильных министерств намеренно снижает долю своего участия в реконструкции уже своей же инфраструктурной собственности, без гарантии возвратности вложений со стороны заинтересованного частного партнера;
- сужается круг возможных льгот и вычетов;
- а инвестору предлагается спешно переквалифицироваться в благотворителя, так как возвратность средств, при таких методах ставится под сомнение, не говоря уже о доходности и новом налоговом бремени.
Добавим размер сегодняшней процентной ставки, реальный уровень инфляции и рост цен на строительные материалы, сопутствующие эксплуатационные расходы от тарифов до зарплат работников.
«Барышня спрашивают: для большого или малого декольте им шею мыть?»
Но не надо отчаиваться, выход всегда есть, например, в качестве альтернативы массовому предпринимательству глава Минвостокразвития предлагает культуру служения и созидания через патриотический социализм.
А задача социализма, как завещали еще не похороненные, — это «переход всех средств производства в собственность всего народа, а вовсе не в том, чтобы суда перешли к судовым рабочим, банки к банковским служащим, чтобы превратить землю, предприятия в собственность Советской республики» (В.И. Ленин, Выступления на заседании Совнаркома, 4 марта 1918 г., собрание сочинений, том 35).
— — — — — — — —
Ранее на DK.RU:
«Бизнес находится в состоянии третьей мировой». Андрей Бриль — о защите от санкций
— — — — — — — —