«Мне рассказывали, как лютует сочинский муниципалитет, устраивая «ночи длинных ковшей»: чиновники буквально каждую неделю делают осмотр объектов и регулярно обнаруживают несогласованные самострои».
Архитектор Кирилл Трубецков, побывав в Сочи, рассуждает о новоявленном облике южной столицы и особенностях ее строительного рынка и приходит к выводу, что под красивым, ярким и современным фасадом скрывается дух минувших, казалось бы, 90-х.
Кирилл Трубецков, собственник архитектурной мастерской «Концепт»:
— На того, кто не был в Сочи лет 15-20, город производит впечатление. Сразу же отмечаю про себя: видно, куда потрачены деньги. Например, реконструировали аэропорт, построили новый железнодорожный вокзал, а дороги — не просто асфальт положили, а сделали многоуровневые развязки, путепроводы, туннели, все по последнему слову техники. (Судя по почерку, строили федеральные строительные компании — такой уровень исполнения я видел в Москве. В Питере почерк совсем другой — попроще. А если говорить про нас... то у нас пока никакого почерка нет, потому что и развязок таких нет).
Олимпийские объекты — это «вещь в себе». Такого в России не было раньше и, думаю, еще не скоро будет. Получилось целостно, современно — действительно высокий уровень. Удивительно, что Олимпийский парк был построен за какие-то 5-7 лет вообще с нуля. Я спрашивал у местных жителей, что было на его месте, говорят: «Ничего! Там болото было» (которое, кстати, имеет красивое историческое название Имеретинская низменность). На первый взгляд, такой выбор кажется странным: зачем строить на болоте, где всю инфраструктуру надо создавать заново?
Ответ на этот вопрос прояснился, когда я начал погружаться в реальную жизнь сочинского девелопмента. Оказалось, что он имеет весьма своеобразный и очень переменчивый характер.
Там, например, практически нет крупных комплексных проектов. В основном все ограничивается точечной застройкой. Высоток понастроили столько, что из самолета кажется, будто подлетаешь к Манхэттену или к Рио-де-Жанейро, ни больше ни меньше. Высотой они этажей, может, 20, но в масштабах Сочи это много.
Земля там очень-очень мелко нарезана. Создается ощущение, что это были какие-то садовые наделы. Да, рельеф местности провоцирует лоскутную нарезку, потому что невозможно выделить какую-то большую целостную площадку для застройки большого квартала или микрорайона. В лучшем случае можно объединить несколько участков, более или менее благоприятных с точки зрения рельефа и городской инфраструктуры. Таким образом современная застройка сформирована многоэтажками с апартаментами (которые, по сути, являются жилыми домами).
Еще одна особенность рынка недвижимости сочинского побережья: там нет местных крупных игроков, застройщиков и риелторов. По словам тех, кто хорошо знаком с ситуацией на местах, сделки в основном идут через частников, которые выступают посредниками при продаже. Это они истинные хозяева рынка: даже у крупных застройщиков в Сочи нет отделов продаж.
Но город растет, в отличие от многих других регионов, где продажи в депрессии. Приезжих, желающих иметь квартиру с видом на море, много. Это интересный рынок с точки зрения инвестиций, он привлекает множество новых игроков, причем не только из России.
Но все, что пытаются реализовать в Сочи «неместные» инвесторы, обречено на столкновение с интересами этих самых частников.
Естественно, идет борьба за сферы влияния: судя по косвенным признакам и по рассказам, там происходят постоянные трения между «местными» и «неместными». И на этой войне все средства хороши.
Например, мне рассказывали, как лютует сочинский муниципалитет, устраивая «ночи длинных ковшей»: чиновники буквально каждую неделю делают осмотр объектов и регулярно обнаруживают «несогласованные самострои». И если «своих» они почти не трогают (во всяком случае, не доводят ситуацию до острой фазы), то с «чужаками» не церемонятся и действуют достаточно агрессивно. Например, металлокаркас одного крупного торгового объекта был снесен буквально за две ночи без предварительного уведомления собственников.
90-е там цветут и пахнут. Новички помельче вынуждены действовать по правилам местного рынка. Они бы и хотели, может, все сделать правильно, но приходится искать обходные пути. Поэтому для «длинных ковшей» всегда остается возможность.
Но в размеренную, устоявшуюся курортную тему ворвалась современная энергичная девелоперская жизнь. И Сочи вынужден менять курс развития под влиянием современных бизнес-моделей, привнесенных компаниями-«чужаками», которые неожиданно для всех «местных» (видимо, считавших, что ничего извне у них не приживется) пустили корни. Если представить со стороны, то эта ситуация выглядит примерно так: на сочинский берег, покрытый мелким-мелким «мхом» — ростками локального строительства, вдруг заходит крупный игрок с соответствующим размахом (в основном, это федеральные компании с мощным федеральным админресурсом). Он запускает в эту поросль руки, раздвигая всех: «Так, разошлись, мелкота, сейчас мы будем тут строить». И строят.
Итак, возвращаясь к Имеритинской низменности: почему же олимпийские объекты строили на болоте? Местный рынок недвижимости достаточно инертен и мелко раздроблен — сложностей огромное количество.
Поэтому, скорее всего, строить на болоте решили, просто потому что оно ничье.
Олимпиада дала городу толчок, и сейчас он набрал обороты и продолжает развиваться. Я был готов увидеть совсем не ту красивую телевизионную картинку с олимпийских трансляций, а удручающую «картину действительности». Но нет: все развивается, вокруг олимпийских объектов крутится жизнь, там всегда много людей. Это верный признак хорошей урбанистки.
Фото: vk.com/love.sochi