«Нефтегазовый бизнес совсем не самый маржинальный. Сегодня наша добыча обеспечивает примерно $2-2,5 тыс. ВВП на жителя страны. Больше не сделать, как ни крутись, большая добыча — уже убыток».
Андрей Мовчан, финансист, СЕО Movchan’s Group, на своей странице в Facebook делится мыслями о маржинальности нефтегазового сектора:
— Сибирь все-таки немного не Россия (или много, не знаю, как измерить), а Владивосток — не Москва. Вот, например, я в Москве никогда не слышал раньше про сеть магазинов электроники DNS. А между тем она больше «М Видео».
Совладелец и генеральный директор сети — Дмитрий Алексеев — живет во Владивостоке. Если бы владельцем такой сети (больше 1200 магазинов, собственные производства, дискаунтеры и пр.) был москвич, он ездил бы, наверное, в черном «Майбахе» или «Бентли», в сопровождении охраны, с водителем. Он был бы всегда невероятно занят, опаздывал на встречи на час-другой, и это еще если повезло договориться о встрече. Он бы все знал лучше всех и обязательно всем это показывал бы.
Дмитрий заехал за мной в гостиницу сам, за рулем «Ленд Крузера», потому что мы договорились снять наш разговор для его YouTube канала. Общение с ним было легким (смесь «питерской» интеллигентности, «европейской» простоты контакта, «программистского» подхода — четко, быстро, по делу — вот бы все наши бизнесмены были такими), а разговор — трудным: я напоролся на целый набор концепций, часть из которых меня (страдающего от джет-лага и белкового удара, полученного за ужином в ресторане, где на первое, второе и третье крабы) застала врасплох.
Об одной из них хочу написать здесь особо: Дмитрий сказал, что нефтегазовый бизнес — самый маржинальный, и потому какой смысл говорить о диверсификации, проще добывать нефть и газ, а остальное покупать за рубежом.
Я, кажется, не вполне внятно ответил ему в процессе беседы, но такой bold statement требует ответа, и у меня есть целых три больших «нет» на его идею.
Нет 1: нефтегазовый бизнес, конечно, маржинален, особенно когда нефть стоит дорого. Но, увы, он совсем не самый маржинальный бизнес. Вот, например средний возврат на активы у компании «Газпром» за последние 10 лет (это уже после кризиса 2008 года!) — 8%, у «Яндекса» — 20%, у «Магнита» (казалось бы, ритейл, да еще растущий, это низкодоходный бизнес) — 12%. Это в России, а за рубежом есть Baidu, с возвратом 23%, Apple — 20%, даже «Самсунг» (неповоротливый и громадный) — 11%.
Так что торговать продуктами питания, делать телефоны и даже организовывать онлайн-торговлю существенно выгоднее, чем качать нефть, даже сегодня. Это, кстати, касается не только возврата на активы (здесь могли бы возникать искажения из-за долговой нагрузки), но и возврата на капитал: 12,15% у «Газпрома» или 13,6% у «Лукойла» против 18,5% у Сбербанка, 27% у «Магнита», 26,5% у «Яндекса», 36% у «Байду», 40% у «Эппла», 14,6% у «Самсунга».
Аналогичная ситуация и у инвесторов в акции: соотношение P/E у «Газпрома» сегодня меньше 4, у «Лукойла» 6 с копейками, в целом по миру в нефтегазе оно около 11, в то время как у «Самсунга» 14, «Магнита» 16, «Эппла» — 22.
Читайте также: «В ПРБ (Прекрасной России Будущего) все процедуры разумны, но как туда попасть?»
Нет 2: мало того, что нефтегазовый бизнес совсем не самый маржинальный, а даже наоборот. Сам нефтегазовый бизнес достаточно хорошо сегментируется и добыча и транспортировка (наши российские коньки) — самые маломаржинальные. Даже здесь мы могли бы перерабатывать больше, я уже не говорю о производстве изделий из нефтепродуктов (пластмасс в первую очередь). Мы же импортируем огромные объемы пластика в форме упаковки, тары, авторучек, медицинских изделий, корпусов и так далее. Нефтехимию в стране можно было бы развить на порядок лучше, чем сейчас.
Нет 3: любой бизнес, связанный с природными ресурсами, имеет предел масштабирования, определяемый объемом возможной добычи этих ресурсов. Россия сегодня добывает углеводороды более или менее близко к пределу своих возможностей. Можно было бы добывать больше, но это значило бы добывать в убыток и/или добывать так варварски, что количество запасов сокращалось бы слишком быстро — то есть тоже в убыток, но только отложенный.
Сегодня наша добыча углеводородов при вполне благоприятных ценах на рынке обеспечивает нам примерно 2-2,5 тыс. долларов ВВП на жителя страны. Больше этот объем не сделать, как ни крутись — он будет «дышать» вслед за ценой на нефть, его можно, наверное, растить на 1-2% в год за счет новых методов добычи, но не более того. Если мы хотим реально растить ВВП, то должны делать что-то еще, что точно будет не «нефтегазом».