Проблема памятников архитектуры стоит на повестке всех крупных городов России и мира, и Екатеринбург тут не исключение. Фундаментальный вопрос заключается в том, что вообще считать памятником.
Сегодня в обиходе сразу несколько терминов, например «памятник архитектуры» или «объект культурного наследия». Кто принимает решение о присвоении именно таких статусов и кто в дальнейшем курирует архитектурные сооружения — лично мне непонятно. Пока в нашем городе я вижу лишь убийства зданий, а вместе с ними гибель и прилегающих районов. Я не преувеличиваю: вещи надо называть своими именами. Мне, например, искренне жаль, что Екатеринбург навсегда утратил некоторые деревянные дома. Они были очень красивы и могли быть успешно вписаны в ландшафт современного города.
Но если честно, я не уверен, что в Екатеринбурге есть настоящие здания-памятники. Нет, кто-то может считать памятником любой каменный дом XIX в., где, проезжая, останавливался революционер или научный деятель. Мнений тут много, и спорить не хочется. Но объективно самый главный стиль нашего города — эклектика. Сочетание самых разных стилей. Это, с одной стороны, наш минус. Ведь в Екатеринбурге нет таких знаковых сооружений, как Зимний дворец или Кремль. Но с другой стороны, эклектика — большой плюс: у нас нет жесткой доминанты, которая задает ритм жизни окружающему пространству, как, например, в Петербурге. Мы свободны в формировании городской среды, и каждое новое поколение может создавать свою среду.
Примечательными в нашем городе можно считать здания эпохи конструктивизма начала и середины XX в. Их действительно много, они представляют настоящий архитектурный ансамбль. Эти здания, несомненно, памятники. Но — памятники материальной и духовной нищеты. Они строились по принципу «дешево и сердито» и по своей философской и концептуальной компоненте должны были способствовать формированию нового коммунистического общества. Об этом говорят и их внешний вид, и внутренняя планировка. Правда, «новый человек» так и не появился, и такие строения стали неудобными, нефункциональными.
Сегодня город борется за качество среды обитания, но его развитие в принципе невозможно в условиях разрушающегося архитектурного ландшафта. Но что же мы видим: здания в удручающем состоянии, они разрушаются. И вместо того чтобы заново застроить эти территории, мы боремся за их сохранность. Наверное, неслучайно они находятся в таком виде: если здание не несет функциональной нагрузки — в нем нет жизни.
Дело ведь не только в памятниках: под вопросом будущее центральной части города. Здесь много одноэтажных трущоб, куча ветхого жилья, которое давно исчерпало свой ресурс, морально устаревшие промышленные предприятия. Другими словами — места под застройку хоть отбавляй. Здесь могут появиться огромные новые кварталы, отвечающие требованиям современного человека. Вместо этого в городе спекулируют на разговорах о выносе новой застройки на периферию. Но ведь, не развивая центр, не восстанавливая инженерную и транспортную инфраструктуру, будет деградировать вся агломерация в целом! И это не путь крупнейшего города мира, к статусу которого мы так стремимся.
Все эти проблемы надо решать комплексно и в кратчайшие сроки. Многие ждут, что решение примет государство, в крайнем случае — девелоперы. На мой взгляд, это неправильно. Будущее нашего города должно определяться сообща на основании идей, предлагаемых экспертами: архитекторами, психологами, социологами — всеми теми, кто разбирается в современном стиле жизни. Лично у меня есть большая претензия к проектному и архитектурному сообществу. Оно демонстрирует тотальную импотенцию и не предлагает решений по ключевым проблемам: новое функциональное назначение памятников, таких как комплекс конструктивистских зданий и т. п., какая жизнь в них должна идти. Сегодня девелоперы оказались заложниками ситуации: они готовы тратить собственные деньги, готовы привлекать инвестиции, готовы строить, но в условиях жесткого противостояния и отсутствия общественного консенсуса привлекать инвестиции невозможно. Думаю, что это временно. Общественное согласие надо вырабатывать.
Колонка написана специально для «Делового квартала».