«Чтобы узнать, кто загрязняет реку, достаточно медленно проплыть на лодке вдоль берега»

Рынок оборудования по очистке сточной воды промышленных предприятий достаточно молодой. В Германии, к примеру, озаботились чистотой воды в водоемах лишь в 1970-х. «До этого в Рейне можно было чуть ли не фотопленку проявлять, настолько он был грязный, — приводит пример Марина Чеботаева, генеральный директор «Энвиро-Хеми ГмбХ». — А сейчас вода Рейна по многим показателям вернулась в состояние 1900 года, и видовой состав рыб почти полностью восстановился». По словам эксперта, это удалось благодаря очень жестким природоохранным законам.

Россия в этом плане отстает минимум на двадцать лет. Здесь все еще мало специалистов, знакомых с современными технологиями, да и законы пока плохо работают. Зато перспективы для бизнеса, связанного с очисткой воды — отличные.

Марина Чеботаева рассказала в интервью DK.RU о том, как небольшой компании удается заключать контракты с транснациональными корпорациями, кто загрязняет воды Исети и других российских рек, и сможет ли Россия реализовать свои преимущества, связанные с огромными запасами пресной воды.

Как меняются приоритеты

Немецкая компания «ЭнвироХеми ГмбХ» является крупным мировым поставщиком сооружений по водоподготовке и очистке промышленных сточных вод. Российская «дочка» была открыта в 2002 г. Хотя офис находится в Екатеринбурге, работает он по всей России, а также в странах СНГ. Число реализованных российским представительством проектов уже достигло 130-ти, в их числе — очистные сооружения на заводах «Мираторга», «Данона», «Хохланда», «Кока-Колы», «Тойоты», на шахтах СУЭКа. Среди клиентов компании — все пивоваренные концерны мира.

Складывается ощущение, что экологические проблемы, связанные с промышленностью, начали решать «сверху» — то есть сначала стали штрафовать виновников выбросов вредных веществ в атмосферу. Проблема стоков была не настолько серьезна?

— Очистка сточных вод в современной России долго была неприоритетной задачей для промышленных предприятий — еще 15-17 лет назад про нее вспоминали в последнюю очередь. Но водное и природоохранное законодательства в последние годы сильно изменились, и контролирующие органы реально стали проверять и штрафовать предприятия, зачастую на очень большие деньги. Поэтому компании вынуждены думать про снижение объемов потребляемой и сбрасываемой воды.

В начале 2000-х европейские технологии воспринимались в России, как сказка. В первые семь-десять лет мы были как бы учителями, помогали специалистам на предприятиях находить информацию и осваивать процесс очистки. Сейчас уже все изменилось, на предприятиях появились специалисты, которые отлично знают современные технологии.

Очистка сточной воды — тема интересная: с одной стороны, это небольшой рынок, с другой, без него не может существовать сегодняшняя промышленность. Потому что любой завод производя продукцию параллельно производит и сточную воду. И чем он сложнее, тем сложнее по составу сточная вода. В России это интересно еще и тем, что здесь на рынке очистного оборудования мало профессионалов.

Сейчас много говорят про нефть, про газ, но на самом деле самый ограниченный ресурс в мире сегодня — это питьевая вода. Ее очень мало. В тех странах, в которых есть пресная вода, есть и потенциал развития. России в этом отношении сильно повезло, у нас более 20% мировых запасов пресной воды. Да, определенную часть ее мы уже загадили, но тем не менее.

К каким производителям вы пошли в первую очередь, когда открылись?

— Мы начали с пищевой промышленности, потом была упаковка, автомобильная промышленность, сейчас наступает очередь металлургии. Да, в этой отрасли более сложные задачи, но и более интересные. Кроме того, у металлургов сейчас нет другого пути, они вынуждены строить хорошие очистные сооружения. Потому что и закон стал суровее, и население стало активнее защищать свои права.

— Разве транснациональные корпорации не имеют централизованных подрядчиков? Зачем им заказывать очистные у вас, если они могут договориться напрямую с европейским поставщиком?

— Зачастую иностранной компании, у которой есть производство в России, удобнее работать с российским поставщиком. Потому что у французской фирмы, например, нет офиса в России. А значит, фирма не является членом СРО, у нее нет допуска на проектные и монтажные работы, нет возможности оперативно сделать анализы, еще какие-то трудности возникают. А у нас есть и офис, и лаборатория, мы можем конфиденциально сделать анализы сточной воды, поставить пилотные установки, своевременно поставить реагенты, оказать сервисные услуги. Понятно, что это удобнее.

Бывает и так, что компании заключают глобальные соглашения, и тогда ты являешься глобальным поставщиком на определенном рынке.

Типовой проект очистки сточной воды при помощи метан-реактора

Всех посчитают

С 1 января 2018 г. вступила в силу новая редакция закона «Об охране окружающей среды». В ней более жестко обозначены субъекты, которые обязаны следить за выбросами — как в атмосферу, так и в почву, зафиксированы более жесткие санкции, ставки и коэффициенты для предприятий, оказывающих негативное влияние на среду. В ближайшие два года также будут введены более серьезные штрафы за загрязнение воды.

Как вам кажется, эти меры будут работать?

— Конечно, будут. Используя водное законодательство, законодательство в области охраны окружающей среды и в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения уже сегодня можно приостановить деятельность любого предприятия, если оно сбрасывает неочищенную или недостаточно очищенную сточную воду. Если этот сброс будет зафиксирован.

Почему чаще говорят про загрязнение атмосферы, чем воды и почвы? Может быть, сброс грязных вод менее заметен?

— На самом деле, сброс неочищенной сточной воды порой трудно не заметить. Вода в реке меняет цвет, становится мутной, появляется неприятный запах. И заморы рыбы бывают, и сине-зеленые водоросли начинают ускоренно размножаться.

Понятно, что предприятия такие инциденты стараются скрыть, и нужен постоянный мониторинг сбрасываемой предприятием воды, особенно в поверхностные водоемы. Законодательство в этом направлении сегодня развивается, в ближайшие несколько лет предприятия должны будут установить онлайн-датчики на выпускных трубах. Сегодняшние технологии не позволяют замерить концентрацию всех загрязняющих веществ в потоке, но достаточно измерить электропроводность, чтобы понять: грязная вода или нет. А чем загрязнена вода, уже по факту можно разобраться с помощью традиционных анализов и отбора проб. В Германиях такие счетчики уже давно стоят.

Там, наверное, и штрафы несоизмеримые?

— Немаленькие, причем часть руководство предприятия будет платить из своего кармана.

Что еще хорошо в Германии: за несколько лет до вступления в силу нового закона предприятия получают соответствующие уведомления. Например, им сообщают: в 2020 году мы запретим сбрасывать серу свыше такого-то предела. И предприятия к 2020 году построят новую ступень на очистных сооружениях. Так они реально добиваются того, чтобы вода в реках стала чище.

Многие жалуются на то, что в России нормы такие жесткие, что зачастую вода, которая уходит с производства, чище, чем та, которую они забирают.

— Да, это серьезная проблема. У нас в России требования к качеству сточной воды по некоторым параметрам в десять, а иногда в сто и более раз жестче, чем в Европе и в мире. И иногда эта «доочистка» — чистить глубже, чем в Европе — увеличивает стоимость очистной станции на 30-40%. Нам-то, конечно, хорошо, ведь чем сложнее очистные, тем они дороже, но для предприятия это накладно. Простой пример с металлами: почистили воду от металлов до тех норм, которые требует закон, сбросили в реку, а вода тут же эти металлы набрала обратно до предела растворимости соединения. Ведь окружающая среда работает по законам химии и физики. Огромная проблема с очисткой от сульфатов и хлоридов.

Каким образом будут брать под контроль предприятия, их ведь много?

— Так многие уже посчитаны, на большинстве давно контролируется объем и качество сточной воды. Проблема в том, что в последние годы появилось много маленьких предприятий — вот был большой завод, сдал в аренду площади — и возникло много тех, кто не посчитан. Поэтому в Екатеринбурге речка Исеть такая грязная, и воздух такой грязный.

А кто, получается, загрязняет Исеть?

— Все маленькие и большие производства, у которых есть незарегистрированные сбросы (трубы), по которым в Исеть сбрасывается вода. Я думаю, это еще и автомойки, и неочищенные ливневые стоки.

Их просто поймать невозможно?

— Я думаю, надо на лодке пару раз медленно проплыть вдоль берегов реки, если разговор идет об Исети в Екатеринбурге.

Настоящие детективы

«Энвиро-Хеми» работает с разными очистными станциями. Это могут быть сооружения на 5 «кубов» в сутки для небольших производств или огромные станции на 3-5 тыс. куб. м в час — для металлургических или нефтехимических. Принцип очистки тоже разный — от биологической до мембранной и физико-химической. Для каждого предприятия создается индивидуальный проект — потому что различается как объем сброса сточных вод, так и их состав.

Что именно вы продаете? Готовые станции или, может быть, как подрядчик строите инфраструктуру?

— Мы продаем очистные сооружения «под ключ», с проектированием, монтажом, пуско-наладкой. Все трубопроводы, кабели, ток, сжатый воздух предприятие подводит на площадку самостоятельно.

Все современные станции очистки автоматические. Человека сознательно исключают из процесса?

— Не все, конечно. Но наши — максимально автоматизированы для эффективного использования электроэнергии, реагентов. На современных станциях очистки зачастую человек нужен на пару часов в сутки. И то для того, чтобы привезти и поменять реагенты, произвести ППР, все остальное сделает автоматика. Это очень высокотехнологичная отрасль.

А что, если у компании уже есть свои сооружения, и они хотели бы частично заменить оборудование?

— Как правило, такой вопрос возникает, если у производства очень старые очистные станции, построенные в 1970-80-е. Насосы, воздуходувки там очень неэффективны, они работают постоянно на полную мощность, плюс может не быть автоматического дозирования реагентов. В этом случае, если есть здание и емкости в хорошем состоянии, мы можем убрать старую начинку и поставить наше оборудование. Кроме того, мы можем помочь предприятию разобраться в целом с системой водопотребления-водоотведения на производстве.

На Урале еще много огромных предприятий, со сложными производственными циклами. У заводов с 70-80-летней историей инфраструктура переделывалась не раз, зачастую без проектной документации, и изменения не были нигде зафиксированы, специалисты также меняются, поэтому бывает так, что специалисты не знают, где проложены трубопроводы, сколько воды приходит на тот или иной участок, сколько сбрасывается. Максимум, водомер стоит на входе на завод, но что потом с поступившей водой происходит — никто не знает. Это реально серьезная проблема на предприятиях с историей. И в этом случае мы можем проконсультировать, оптимизировать водопотребление-водоотведение. Ведь каждый лишний перекачанный и очищенный литр воды означает более высокую себестоимость продукции. Одно условие — чтобы нам, как врачу, специалисты сообщили всю имеющуюся информацию.

Кстати, порядок не всегда наводят только потому, что нарушение законов приводит к огромным штрафам (я знаю случаи, когда предприятия платили в бюджет 100-200 и более млн руб.), а еще и потому, что меняется корпоративная культура. На таких предприятиях неприлично не соблюдать природоохранное законодательство.

От чего зависят такие огромные штрафы?

— Природоохранные органы по своим методикам считают ущерб окружающей среде. Есть определенные нормы сброса, и в зависимости от превышения ПДК применяются коэффициенты. Поэтому понятно, почему предприятия не всегда готовы раскрывать реальную ситуацию с очисткой и сбросом сточной воды.

— Даже вам?

— Даже нам. Иногда я чувствую себя настоящим детективом, пытаясь разобраться в томах представленной информации. Ведь очистные сооружения будут работать хорошо, если в основу проекта заложены реальные данные.

Очень многие сейчас говорят о «нулевом сбросе» — что можно постоянно использовать в производственном цикле одну и ту же воду, не сбрасывая ничего в окружающую среду. Это реальность или миф?

— Да, сейчас модно говорить о том, что можно построить такое производство, с которого никогда никакая вода сбрасываться не будет. Но иногда для того, чтобы добиться нулевого сброса, ты должен приобрести такое оборудование и такие реагенты, при производстве которых наносится еще больший ущерб окружающей среде. Земля — это же единая экосистема. Хорошо, сбросов сточной воды может и не быть. Но отходов-то не избежать — что делать с осадками, шламами, солями? Я думаю, что мода на «нулевой сброс» скоро пройдет. Законы физики, химии, биологии не отменить. Очистные сооружения работают на базе этих законов.

Но мы предлагаем энергоэффективные очистные сооружения, которые позволяют вернуть максимальное количество технической воды в оборотные циклы предприятия, на которых образуется минимальное количество отходов, которые улавливают и возвращают в производства ценные вещества.

То есть, для вашего бизнеса вступление в силу новых природоохранных законов — это возможности?

— Конечно, представьте, какое количество промышленных предприятий есть и сколько строится новых, а каждый новый инвестиционный проект — это новые очистные сооружения.

А у нас вообще строится много заводов? В каких сферах?

— Много, и в разных отраслях. Горнодобывающая промышленность, пищевая промышленность: молокозаводы, сырзаводы, мясокомбинаты, фармацевтика. С 2002 по 2007 гг. был бум строительства пивзаводов, они покупали самое лучшее и современное оборудование. Продолжается модернизация металлургических предприятий, машиностроительных заводов. Вот говорят, что у нас нет современной промышленности — ну не убедить меня в этом. Я-то бываю на многих предприятиях, и вижу уровень сегодняшнего российского производства. Причем выбираются и внедряются самые передовые технологии, потому что иначе не выжить на современном рынке.

А о каких суммах мы говорим? Во сколько обойдется предприятию установка современной системы очистки вод?

— Минимальная стоимость очистных сооружений, с которыми мы работаем, 200 тыс. евро. Самый распространенный вариант — сооружения за 2-3 млн евро. Это, например, очистные сооружения для молокозавода с объемом переработки молока больше чем 300 тонн в сутки.

Модульные очистные сооружения: когда необходимость в очистке сточных вод отпадает, их можно переместить на другую площадку

Как немцы дополняют русских

Помимо руководства «Энвиро-Хеми ГмбХ» Марина Чеботаева является уполномоченным российско-германской внешнеторговой палаты. Это самая крупная европейская лоббистская организация в России, состоящая почти из 900 членов. Г-жа Чеботаева убеждена, что немецкий бизнес готов работать в России:

— В России сейчас работает около 5600 немецких фирм. Это огромный слой бизнесменов и бизнесов. Немецкие компании вообще чемпионы по инвестициям в Россию. Они не только продают современное оборудование и технику, но и активно строят новые производства. Поэтому понятно, что немецкий бизнес очень болезненно воспринял политическое обострение в отношениях между нашими странами в 2014 году, а в связи с введением двухсторонних санкций часть представительств вынуждены были закрыться.

— Сейчас ситуация меняется?

— Да, стала выправляться. С 2015 г. ежегодный объем немецких инвестиций в Россию составляет около 2 млрд евро. Можно назвать очень крупные проекты, реализуемые в России немецким бизнесом в последнее время. Например, «Фольксваген» вложил в строительство заводов, транспортной и логистической инфраструктуры на территории нашей страны более $1,75 млрд. Заключено соглашение о строительстве завода легковых автомобилей Mercedes-Benz в Московской области с объемом инвестиций более 250 млн евро. BMW также намерен построить автосборочный завод полного цикла в России.

Но мы знаем, что основу немецкой экономики составляют малые и средние предприятия Германии, и они также инвестируют в реальную экономику России. Обычно это проекты от 2-3 до 30 млн евро.

И все же — зачем им Россия? Есть другие рынки, более понятные, предсказуемые.

— У России много конкурентных преимуществ на мировых рынках, о которых мы почему-то не любим говорить или забываем. На эту тему я могу говорить часами, поэтому назову только парочку: в России сосредоточено больше 20% мировых запасов многих полезных ископаемых и пресной воды, у нас неплохие налоговые ставки и высокий уровень образования населения. Такие условия редко где встречаются.

Конечно, постсоветская нестабильность пугает, но по большей части, мне кажется, немецкие топ-менеджеры не боятся России, они реально любят здесь жить и работать и отлично это делают.

Есть же такое мнение, что немец с русским никогда не договорится, что у нас совершенно разная организация труда, жизни, разный менталитет…

— Нет, по моему личному опыту, русские немцев отлично дополняют, и наоборот. Если посмотреть на историю взаимоотношений наших стран, то можно заметить, что когда русские и немцы дружат, то это приводит к подъему экономики и культуры в обеих странах. А охлаждение в самом худшем случае приводит к мировым войнам. И поэтому лучше бы Германии с Россией не ссориться. А с точки зрения ведения бизнеса русские плюс немцы — это идеальный вариант, по-моему. Немцы — инженерно дотошные, а мы добавляем энергию, эмоции, драйв.