Предприниматель из Екатеринбурга и именитый раллийный гонщик рассказывает, как восстанавливался после аварии на трассе и почему мечту о золоте Чемпионата мира пока пришлось отложить.
В широких кругах Дмитрий Тагиров известен не как совладелец концерна «Росграфит», а как спортсмен — абсолютный чемпион России по ралли, победитель ралли Кубка Европы и призер ралли чемпионата мира. После 2012 года уральский гонщик не давал интервью, не рассказывал о больших призах и высоких достижениях. Потому что в один момент ничего этого в его жизни не стало. После трагедии на трассе Дмитрий Тагиров вывел простое правило, которому чужой опыт никогда не научит: живи здесь и сейчас.
Я однажды отчетливо понял, что все бренно и в любой момент может прекратиться. Сейчас я не строю слишком далеко идущих планов, как бывало раньше. Проведя полноценный сезон на чемпионате мира по ралли в 2011 году и возвратившись с заключительной гонки в Уэльсе, я светился, мои глаза горели, меня распирало от счастья — известное многим ощущение, что теперь то я точно знаю секрет успеха. Я был настроен выступать в следующем сезоне, и мне нужна была только победа.
Когда ты в течение трех-четырех дней бьешься за доли секунды, когда целая команда пашет на износ, а от каждого движения рулем в гонке зависит жизнь — в таких условиях начинаешь видеть себя насквозь, как рентгеном просвечиваешь.
Это очень интересные ощущения, которых в обычной жизни и обычных обстоятельствах не испытать совершенно точно. В такие моменты рождаются простые и понятные решения, как ты должен себя вести и как должна работать команда. Это настолько заходит на подкорку, что ты уже не можешь себе позволить сработать на 99 процентов — только на 100. Кто то спросит: «А где же запас на непредвиденные обстоятельства?» Да не должно быть такого. Если так все время опасаться, то ты не покажешь свой максимум, но свой максимум тебе покажут другие.
Мы проговаривали детали сотрудничества со спонсорами, горели желанием победить, строили планы. Но все они рухнули. Травм на соревнованиях у меня не было никогда, а тут один лишь случай — и вот все только что было хорошо и враз стало плохо. Дилер мотовездеходов пригласил меня протестировать новейший багги, подобрать оптимальные настройки, и, когда я свою работу выполнил, за руль сел друг. Предчувствие меня не обманывало, и справа садиться я не хотел: погоняй, мол, сам, а я пока другими делами позанимаюсь. Он был настойчив, и другу я отказать не мог: если что, помогу и подскажу. В итоге получилось так, что на предельной скорости он не справился с управлением, а переворот получился на мою сторону. Защитный каркас багги лопнул и сложился, и, хотя мы были в спортивной защитной экипировке, травма у меня оказалась очень сложной: плечевые связки были перерезаны, ключица лопнула вдоль и, как двумя саблями, порезало все ткани, что вокруг. Результат — правая рука просто висела и не шевелилась вообще.
Оперировали в Челябинске. В ближайших планах и далекой перспективе мне предстояло не только в офисе у компьютера по клавиатуре стучать — речь шла о спортивной карьере. Просто так к первому фельдшеру под нож я лечь не имел права, к тому же в травмпункте, куда меня доставили, мне стали говорить: «Подождите, вот завтра сходите сдадите одни анализы в одном месте, другие во втором, затем в третьем месте сделаете рентген…» Какой там «завтра»: состояние было такое, как будто кинжал в мозг во-ткнули! В Челябинске же врач был с хорошими рекомендациями, он как на передовой оперировал и ставил людей после сложных травм каждый день. Словом, вечером меня перевернули на треке — рано утром я уже лежал на операционном столе.
Доктор меня обнадежил, что через месяц я буду в строю. Наверно, глядя в мои полные отчаяния глаза, хотел подбодрить. Шли дни, а ничего не менялось – и через месяц, и через два он сказал мне то же самое: «Еще месяц надо потерпеть». Руку я вообще не чувствовал — можно было иголкой колоть. Что и говорить, она не работала совсем: не мог ни кружку поднять, ни телефон. Злился! Реабилитация была долгая: каждый день через боль делал специальные упражнения. Спустя полгода кое как, еле еле рука начала приходить в действие. И хотя полностью она не восстановилась до сих пор, но я доволен, потому что разница с тем, что было, колоссальная.
Я даже такой мысли не допускал, что с гонками придется завязывать. Я думал только о том, что надо быстрее восстанавливаться. Эта сверхзадача — победить на чемпионате мира — очень помогла, потому что это сильная мотивация. Никому — ни друзьям, ни родственникам — я не говорил, что рука не восстанавливается полностью. Спрашивали: «Болит?», я отвечал: «Болит, но в общем все нормально».
Но боль была такая, что толком я и спать не мог. К тому же и лежать было невозможно: первый месяц дремал сидя, проваливался в сон на минуту, на две. Все было как в тумане. Не дай бог никому пережить такое.
Я понимаю, что бывают травмы и сложнее, но никогда и представить не мог, что плечевой сустав — такой важный и нужный и столько работы всякой выполняет! Каждое движение вызывало адскую боль, острую — сразу в мозг.
Психологически было тоже очень тяжело. И я решил наперекор судьбе поехать на гонку чемпионата России в Карелию. Штурманом позвал брата, а он пришел в ужас: «Какие тебе гонки?!» Но я сказал, что поедем тихонечко, просто мне это надо. Он отговаривал, не соглашался, но потом, видимо, понял, что для меня это действительно очень важно. Каждый раз, когда я включал пятую передачу, от резкой боли у меня по две струйки вытекало из глаз.
Я никогда ни у кого такого не видел и за собой никогда не замечал ничего подобного. Когда заканчивали гонку, я уже просто выл! Конечно, ни о каких претензиях на лидерство и речи не шло — рука служить отказывалась, хотя об этом никто не знал, кроме брата. Но тем не менее мы вели гонку грамотно и приехали вторыми. И это было для меня победой: это значило, что я могу дальше участвовать в ралли. Правда, если психологически мне заметно полегчало, то физически – стало хуже. Потому что руку я перегрузил, и она восстанавливалась еще дольше.
Но главное, что я все мобилизовал и в себе, и вокруг, виду не подавал и шел к своей цели. А другого варианта у меня и не было. Спрашивал постоянно доктора, что еще можно сделать. Он говорил: «Ну что еще… холодец ешь».
Я не верю в сглазы. Может быть, они и есть — я не думаю об этом. Я верю только в собственную силу: хочешь сделать больше — вставай раньше, работай дольше.
Тогда мне было не до переосмысления жизни — ключевым моментом была борьба. Но переосмысление пришло позже. Я стал, наверное, еще более категоричен. Стал практичнее и приземленнее.
После того случая я осознал, что за отпущенный мне промежуток времени я сделаю ровно то, что сделаю. Но одно я знаю точно: я сделаю это так, как надо, «зэ бэст» — как и привык.
Тогда же я стал думать, что мне уже не 20 лет, когда море по колено. Конечно, мне хотелось реализовать себя как выдающегося спортсмена, были предложения от серьезных команд, были бюджеты. Ну а дальше что? И я принял решение с головой уйти в бизнес и брать новые высоты там. К тому моменту у нас был и опыт, и навыки, и сильная команда. И если попытаться, условно говоря, выиграть чемпионат мира в бизнесе, то есть стать лидером в своей отрасли на мировом рынке, — то риска не меньше, экстрима не меньше, ответственности не меньше, чем в большом спорте.
Сначала ралли для меня было способом отвлечься, отдохнуть от работы. Но гонки меня быстро увлекли. А если чем то занимаюсь, то подхожу к делу системно и всесторонне, и каждый следующий сезон заканчивался выигранным титулом все большего достоинства. До вершины я дошел сравнительно быстро: соревнований по рангу выше чемпионата мира по ралли — просто не существует. Чтобы сделать следующий шаг и попасть в топ мировых пилотов, надо было абсолютно все время посвящать гоночному процессу, быть всегда на колесах. Но я принял решение, что мне важнее сейчас быть здесь и развивать производство.
Да, на подкорке сидит, что осталось что то недоделанное, недосказанное. Но я дверью не хлопал, не уходил, я просто сказал, что пока беру паузу. Сейчас по здоровью я ощущаю себя даже лучше, чем в 2012 году, а по ментальности — стал мудрее и взвешеннее. И если мне удастся все задуманное в бизнесе — в гоночное кресло обязательно вернусь.
Колонка вышла в журнале «Бизнес и Жизнь», автор текста — Полина Борисевич.