Иностранный менеджер обходится работодателю в 1,5-3 раза дороже российского. Управленцы, которые работали в транснациональных компаниях или внедряли системы управления (производство, финансы, прод
Время международных авантюристов, устремившихся в Россию с падением железного занавеса, закончилось после кризиса 1998 г. Им на смену пришли профессиональные экспаты, которые умели себя продать и просили дорого. С новым кризисом цены начали пересматривать.
Больше 50 сотрудников строительной компании Bouygues, не дождавшись проекта «Екатеринбург-Сити», уехали в Туркменистан, где возводят административные здания по заказу правительства. Во французской гимназии, которую открывали для детей сотрудников Bouygues, теперь учатся один американец и два чеха. Остальные — местные. По данным дипломатических представительств и рекрутинговых агентств, в кризис число экспатов, работавших в иностранных и екатеринбургских компаниях, сократилось в разы. Лишились мест даже менеджеры уровня Марка Алана Буша, который с 2005 г. руководил компанией «КИТ-Кэпитал», — контракт с ним совет директоров расторг 1 октября 2008 г.
Из двух стратегий — привлекать на работу экспата или готовить управленца на месте из числа российских сотрудников — иностранные компании чаще выбирают вторую. В екатеринбургском гипермаркете Auchan французов уже нет — Филипп Ландроен уехал в Москву, его помощник — в Омск, остальные работают консультантами в регионах. Место управляющего ТЦ «МЕГА» Майкла Нильссона, когда тот пошел на повышение, заняла его заместитель лилия ненашева. Из старожилов, работающих в Свердловской области с 90-х гг., остался только Альбрехт Ренкер, директор компании «Дюккерхофф — Сухой Лог». При советской власти он учился в харьковском институте на технолога по производству цемента, а в 90-е гг. приехал в Россию как представитель западного концерна Dyсkerhoff в поисках объектов для инвестиций — одним из них стал Сухоложский цементный завод. С тех пор г-н Ренкер проживает в Свердловской области. «Кого поставят руководить предприятием, во многом зависит от стоимости бизнеса, — считает Николя Фреал, генеральный директор рекрутинговой компании Brainpower (Екатеринбург). — Собственники Ural Boeing Manufacturing (UBM) или Areva T&D, вложившие в эти предприятия большие деньги, предпочитают, чтобы финансовыми потоками распоряжались их люди. Это неудивительно, если учесть, что на заводе Areva T&D (бывший «Альстом-СЭМЗ». — Прим. ред.) в 2001 г. был конфликт собственников».
Соотечественников на ключевые посты назначают не только западные компании. Директором местного представительства фармдистрибьютора Shreya Corporation (Индия) с 1998 по 2008 г. работал Манодж Кумар (сказавший как-то: «В России все хорошо, только правительство плохое»), позже его сменил Нарендра Кумар. Это традиция — каждый из 36 офисов Shreya Corporation в России возглавляет индус. Считается, что такой подход делает отношения между директорами более понятными.
Как правило, иностранные фирмы не требуют, чтобы их сотрудники в Екатеринбурге знали русский язык: обычно те разговаривают с коллегами с помощью переводчика, как строители Bouygues, или по-английски, как служащие отеля Hyatt. Ограждают экспатов и от контактов с региональной властью. Оформлением разрешительных документов и другими формальностями занимаются нанятые юристы. По словам Дитмара Гюнтера, директора магазина OBI, все вопросы, связанные с регистрацией земельного участка и строительством нового здания OBI рядом с ТРЦ «Карнавал», решал московский офис. Бьорну Ликману, возглавляющему IKEA, помогает руководство ТЦ «МЕГА».
По мнению самих иностранцев, русский язык дает преимущества в кризисы, когда стандартные решения не работают. Игроки фармацевтического рынка помнят, как в конце 1998 г. Манодж Кумар объезжал аптеки, чтобы выяснить, с кем можно работать без предоплаты (давать деньги вперед могли только 20% точек), а с кем — нет. Информацию, полученную у заведующих, он проверял, наблюдая за действиями фармацевтов.
Невозвращенцы
Эйчары международных компаний не советуют экспатам, отработавшим за рубежом больше пяти лет, возвращаться и продолжать карьеру на родине. Считается, что в чужой среде они получили профессиональную и личную деформацию, несовместимую с прежними установками и культурой. Обычно таким людям предлагают новый контракт за границей. Николя Фреал: «Это как приговор. Человеку объявляют: вам придется ехать дальше, потому что адаптироваться в собственной стране будет непросто. И это правда. Объехав двенадцать стран, я не перестал быть французом в душе, но избавился от некоторой «французскости», нелюбимой другими национальностями, — культурные наслоения сделали меня гражданином мира. В этом есть и положительная сторона — я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам».
Г-н Фреал — странствующий экспат, который сам ищет работу (иногда работа находит его). До появления в Екатеринбурге он представлял интересы разных фирм в Москве, Санкт-Петербурге и Алма-Ате. В августе 2010 г., когда его миссия в Brainpower закончится, Николя Фреал отправится в Китай или Аргентину (если предложение будет выгодным — останется в России).
Транснациональные компании воспитали генерацию сотрудников, кочующих из страны в страну. По словам Эрика Бриссе, генерального директора завода Areva T&D, для вчерашних студентов это шанс сделать быструю карьеру, перешагнув несколько ступенек. Окончив университет, он два года провел в Италии, два года — в Испании, год — в Германии и шесть лет — в России, где французская компания Lesaffre купила и реконструировала завод «Кургандрожжи». Опыт руководившего предприятием г-на Бриссе заинтересовал кадровую службу холдинга Areva T&D, искавшую замену немцу Петеру Иэришу, который работал на екатеринбургском предприятии с 1996 по 2006 г. Эрик Бриссе: «Трудно найти иностранных менеджеров, согласных отправиться в Россию. Их пугает холодный климат, отсутствие комфорта и трудный для изучения язык (даже буквы не латинские!). О Екатеринбурге они ничего не слышали. А молодой специалист может приехать и получить в управление крупное промышленное предприятие — в Европе ему пришлось бы ждать этого лет десять».
Где находится Екатеринбург, и правда знают не все. Оливье Бризу, который прежде делал бизнес во Франции, США, Гонконге, Японии и африканских странах, думал, что Екатеринбург находится в Германии (где-то между Гамбургом и Фрайбургом). Шинейд ОРэйлли-Хенелл, директор номерного фонда отеля «Хаятт Ридженси Екатеринбург», говорит, что до приезда на Урал никакой информации о городе у нее не было. Для компании Hyatt, открывающей отели по всему миру, перемещения сотрудников из страны в страну (не меньше двух лет на новом месте) — обычная практика. Г-жа ОРэйлли-Хенелл приехала из Ирландии с мужем и маленьким ребенком. Пока дочь не достигнет школьного возраста, место проживания для супругов значения не имеет. Когда настанет время выбирать школу, а затем — высшее учебное заведение, от поездок в экзотические страны придется отказаться.
Иностранцы выигрывают 2:1
Испытанием, которого иностранные менеджеры не могли предвидеть, стали конфликты собственников. Роли экспатам доставались разные. В центре громкого скандала оказался Петер Иэриш, которого иностранные акционеры отправили на завод «Альстом-СЭМЗ» в качестве специалиста по маркетингу. В 2001 г. г-н Иэриш обнаружил, что директор завода Анатолий Кузницын
Зеркальным отражением этого сценария стал конфликт акционеров Верх-Исетского металлургического завода, директор которого Владислав Кавтрев вывел цех холодного проката в дочернее предприятие «ВИЗ-Сталь» и в 1997 г. втайне от акционеров продал его итало-швейцарскому металлотрейдеру Duferco за $75 тыс. Афера открылась четыре года спустя, когда КРУ Минфина Свердловской области (случайно) выявило 18 сделок отчуждения имущества в пользу предприятия «ВИЗ-Сталь», где генеральным директором стал итальянец Массимо Денти. Г-н Денти настаивал, что Duferco — добросовестный приобретатель. Судебные разбирательства завершились в пользу российских акционеров, но компания Duferco опротестовала решение суда и в 2006 г. продала «ВИЗ-Сталь» Новолипецкому металлургическому комбинату за $550 млн. Несколько раньше Массимо Денти стал почетным консулом Италии в Екатеринбурге. Конфликт на заводе он прокомментировал скупо: «Несмотря на все сложности, для меня это был очень интересный период. Как руководитель, я столкнулся с нетипичными проблемами, которые требовали нестандартных решений. Более того, в той непростой ситуации я нашел новых друзей».
Еще более занимательной оказалась борьба за предприятие «Русский Хром 1915» между иностранными акционерами (50% — хорваты, 50% — итальянцы) и Сергеем Гильваргом — главой совета директоров Ключевского завода ферросплавов (КЗФ). У руководства предприятий был взаимный интерес. Хорватский бизнесмен Данко Кончар собирался купить КЗФ, чтобы перерабатывать окись хрома в металлический хром, пользующийся большим спросом на мировом рынке. Г-ну Гильваргу контроль над «Русским Хромом 1915» помог бы перекрыть поставки сырья европейским конкурентам. В начале 2005 г. СМИ сообщили, что г-н Кончар намерен продать ему свои 50% акций, однако тот эту информацию опроверг. Попытки Сергея Гильварга принудить хорватов к сделке через суд ничем не закончились.
С весны 2005 г. в Интернете начали появляться сообщения об экологической катастрофе на «Русском Хроме 1915» — руководство завода обвинило в нападках г-на Гильварга. Осенью в конфликт вмешалась природоохранная прокуратура, после чего губернатор Эдуард Россель заявил, что «Русский Хром 1915» пора закрывать. К тому времени Данко Кончар купил за $469 млн южноафриканскую компанию Samancor Chrome, владеющую 70% мировых запасов хромовой руды, а бизнес в России решил свернуть и в феврале 2006 г. уступил свои 50% акций Сергею Гильваргу. Г-н Россель, посетивший завод в июне, работу новых собственников одобрил. Итальянцы торговались с г-ном Гильваргом еще два года и продали свой пакет летом 2008 г., накануне кризиса. Аналитики посчитали цену сделки заниженной в три раза.
Русские жены как двигатель сотрудничества
Экспат может задержаться в России на неопределенный срок (или остаться навсегда), если заведет семью. Глен Колини, американский адвокат, работавший в нью-йоркском офисе юридической компании Salans, говорит, что на его решение жить в Санкт-Петербурге повлияла женитьба. Г-н Колини: «Моя жена из Уфы, мы встретились в Москве, куда она часто приезжала в командировки. А я тогда работал в Нью-Йорке и бывал в России по служебной надобности. Сейчас у нас двое детей. 50% моей практики приходится на Россию, остальное — Украина, Киргизия, Казахстан, Китай и немного — Монголия». В мае 2010 г. Глен Колини подписал соглашение о сотрудничестве с екатеринбургской фирмой «ЭНСО», чтобы передать часть заказов уральским юристам, и предложил местным чиновникам написать закон о государственно-частном партнерстве, что, по его мнению, упростит сотрудничество иностранных компаний с властными структурами.
Экспаты говорят, что русские жены изменили их представления о России, снабдив инструкциями, как действовать в предполагаемых обстоятельствах, — их советы помогают иностранцам оценивать ситуацию с разных точек зрения. Благодаря жене Эрик Бриссе, подписавший контракт с компанией Areva T&D на три года, научился понимать своих сотрудников и русскую культуру. Оливье Бризу, консультирующий французские компании, которые выходят на местный рынок, считает, что в России начал жить заново: «Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не встретил девушку, которая работала в культурной миссии «Альянс». Она замечательно говорила по-французски, и сначала мы были деловыми партнерами — любовь началась позже, а поженились мы два года назад. Чтобы открыть бизнес в России, я продал половину своей квартиры на юге Франции, а вторую половину заложил в банке. Банкиры говорили мне, что я сумасшедший, раз решил закопать эти деньги в Уральских горах».
Когда Павел Чернавин, президент завода «Автомобили и моторы Урала» (АМУР) и друг г-на Бризу, сказал, что ищет европейских партнеров для СП, которое будет выпускать грузовики, тот отправился в Париж на переговоры с руководством компании Renault Trucks (с 2001 г. принадлежит Volvo Group). Ему говорили, что затея безумная и ни «Рено», ни «Вольво» проект не одобрят. Оливье Бризу: «Моя удача заключалась в том, что у вице-президента «Рено Тракс» — русская жена. Он меня выслушал и заинтересовался, но, посетив Новоуральск, сказал: ваш проект очень сложный, нужно проконсультироваться со шведской стороной. В конце концов решение одобрили везде. Оказалось, что «Вольво» хочет только одного — управлять проектом, если он окажется успешным».
По версии французской стороны, сотрудничество АМУРа и Renault Trucks начнется со сборки грузовиков в Новоуральске из комплектующих, сделанных во Франции и Испании. Затем завод привлечет производителей гидравлического оборудования из Чехии и Словении для выпуска спецтехники, которую сегодня делают на базе ЗИЛа. ЗИЛ постепенно заменят на «Рено». По мнению г-на Бризу, покупателями автомобилей будут страны Африки, Азии и Латинской Америки. Третий этап подразумевает сборку автомобилей из комплектующих, сделанных в России. Когда это будет, Оливье Бризу сказать не берется.
Самин Турдикулов управляющий директор «Энтека Капитал»
На Урале я — экспат. Родом из Узбекистана. Сейчас — партнер в финансово-консалтинговой компании. Прежде чем попасть в Екатеринбург, полтора года учился на МВА в Великобритании и одновременно работал в Royal Bank of Scotland (RBS) и финдиректором в партнерской компании. Эту компанию мы с товарищами создали сами. Процедура регистрации во всех инстанциях и открытие счета в банке заняли четыре часа. Посреднику, который нам помогал, заплатили 40 фунтов стерлингов (около 1 800 руб.). Все сделали онлайн — в электронной версии. Процедуры очень простые — необходимую литературу, понятно и доходчиво написанную, можно получить в любом банке или на почте. Требований по величине уставного фонда не было (наш уставный фонд составил 10 фунтов стерлингов — около 450 руб.).
Надо отметить, что законодательство в Великобритании намного мягче российского. Английское право помогает разрешать конкретные проблемы, а не формулирует правила поведения и жизни на будущее, как в России. Британцы сами шутливо говорят: «У нас есть один закон — закон рынка. Если у тебя есть продукт и ты можешь его продать, у тебя все хорошо. Иначе ты банкрот!»
С чиновниками мы общались всего один раз. Проверок миграционных служб не было, а полицейские в Шотландии занимаются уголовными вопросами. Налоговиков я не видел и не слышал, просто отправлял по электронной почте отчеты после уплаты налогов. Один раз в офис приходили пожарники — наши устные ответы их удовлетворили. Людям там доверяют.
Вернувшись в Россию в конце 2008 г., я стал задумываться о собственном бизнесе. Летом прошлого года с партнерами из Москвы мы организовали компанию в сфере финансового консалтинга. Я намеренно остался в Екатеринбурге — здесь есть не только неудовлетворенный спрос на наши услуги, но и большой потенциал роста рынка.
Источник: «ДК».
Иностранный менеджер обходится работодателю в 1,5-3 раза дороже российского. Управленцы, которые работали в транснациональных компаниях или внедряли системы управления (производство, финансы, продажи, маркетинг, персонал), ценятся выше. Менеджеры из Восточной Европы с таким же набором компетенций обычно запрашивают более скромную сумму. По мнению рекрутеров, оптимальный вариант — экспат, добившийся успехов в России. Ольга Бердникова, директор ATLANTA Personnel: «Для иностранных специалистов и менеджеров Россия — настоящий Клондайк. Большинство экспатов находятся практически на полном обеспечении компаний-работодателей — тратить свою заработную плату им не нужно. Как правило, они приезжают в Россию на 2-3 года подзаработать. Помимо денег иностранцы приобретают бесценный опыт управления в наших реалиях, что помогает им продвигаться по служебной лестнице у себя на родине или в более благоприятных для бизнеса странах. Тем самым они повышают свою капитализацию на международном рынке труда».
Однако в отличие от Москвы, где головные офисы зарубежных компаний работают с экспатами, подразделения в регионах чаще возглавляют российские менеджеры. Главная задача приглашенного иностранца — внедрить корпоративные стандарты и подготовить преемника.
Больше 50 сотрудников строительной компании Bouygues, не дождавшись проекта «Екатеринбург-Сити», уехали в Туркменистан, где возводят административные здания по заказу правительства. Во французской гимназии, которую открывали для детей сотрудников Bouygues, теперь учатся один американец и два чеха. Остальные — местные. По данным дипломатических представительств и рекрутинговых агентств, в кризис число экспатов, работавших в иностранных и екатеринбургских компаниях, сократилось в разы. Лишились мест даже менеджеры уровня Марка Алана Буша, который с 2005 г. руководил компанией «КИТ-Кэпитал», — контракт с ним совет директоров расторг 1 октября 2008 г.
Из двух стратегий — привлекать на работу экспата или готовить управленца на месте из числа российских сотрудников — иностранные компании чаще выбирают вторую. В екатеринбургском гипермаркете Auchan французов уже нет — Филипп Ландроен уехал в Москву, его помощник — в Омск, остальные работают консультантами в регионах. Место управляющего ТЦ «МЕГА» Майкла Нильссона, когда тот пошел на повышение, заняла его заместитель лилия ненашева. Из старожилов, работающих в Свердловской области с 90-х гг., остался только Альбрехт Ренкер, директор компании «Дюккерхофф — Сухой Лог». При советской власти он учился в харьковском институте на технолога по производству цемента, а в 90-е гг. приехал в Россию как представитель западного концерна Dyсkerhoff в поисках объектов для инвестиций — одним из них стал Сухоложский цементный завод. С тех пор г-н Ренкер проживает в Свердловской области. «Кого поставят руководить предприятием, во многом зависит от стоимости бизнеса, — считает Николя Фреал, генеральный директор рекрутинговой компании Brainpower (Екатеринбург). — Собственники Ural Boeing Manufacturing (UBM) или Areva T&D, вложившие в эти предприятия большие деньги, предпочитают, чтобы финансовыми потоками распоряжались их люди. Это неудивительно, если учесть, что на заводе Areva T&D (бывший «Альстом-СЭМЗ». — Прим. ред.) в 2001 г. был конфликт собственников».
Соотечественников на ключевые посты назначают не только западные компании. Директором местного представительства фармдистрибьютора Shreya Corporation (Индия) с 1998 по 2008 г. работал Манодж Кумар (сказавший как-то: «В России все хорошо, только правительство плохое»), позже его сменил Нарендра Кумар. Это традиция — каждый из 36 офисов Shreya Corporation в России возглавляет индус. Считается, что такой подход делает отношения между директорами более понятными.
Как правило, иностранные фирмы не требуют, чтобы их сотрудники в Екатеринбурге знали русский язык: обычно те разговаривают с коллегами с помощью переводчика, как строители Bouygues, или по-английски, как служащие отеля Hyatt. Ограждают экспатов и от контактов с региональной властью. Оформлением разрешительных документов и другими формальностями занимаются нанятые юристы. По словам Дитмара Гюнтера, директора магазина OBI, все вопросы, связанные с регистрацией земельного участка и строительством нового здания OBI рядом с ТРЦ «Карнавал», решал московский офис. Бьорну Ликману, возглавляющему IKEA, помогает руководство ТЦ «МЕГА».
По мнению самих иностранцев, русский язык дает преимущества в кризисы, когда стандартные решения не работают. Игроки фармацевтического рынка помнят, как в конце 1998 г. Манодж Кумар объезжал аптеки, чтобы выяснить, с кем можно работать без предоплаты (давать деньги вперед могли только 20% точек), а с кем — нет. Информацию, полученную у заведующих, он проверял, наблюдая за действиями фармацевтов.
Невозвращенцы
Эйчары международных компаний не советуют экспатам, отработавшим за рубежом больше пяти лет, возвращаться и продолжать карьеру на родине. Считается, что в чужой среде они получили профессиональную и личную деформацию, несовместимую с прежними установками и культурой. Обычно таким людям предлагают новый контракт за границей. Николя Фреал: «Это как приговор. Человеку объявляют: вам придется ехать дальше, потому что адаптироваться в собственной стране будет непросто. И это правда. Объехав двенадцать стран, я не перестал быть французом в душе, но избавился от некоторой «французскости», нелюбимой другими национальностями, — культурные наслоения сделали меня гражданином мира. В этом есть и положительная сторона — я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам».
Г-н Фреал — странствующий экспат, который сам ищет работу (иногда работа находит его). До появления в Екатеринбурге он представлял интересы разных фирм в Москве, Санкт-Петербурге и Алма-Ате. В августе 2010 г., когда его миссия в Brainpower закончится, Николя Фреал отправится в Китай или Аргентину (если предложение будет выгодным — останется в России).
Транснациональные компании воспитали генерацию сотрудников, кочующих из страны в страну. По словам Эрика Бриссе, генерального директора завода Areva T&D, для вчерашних студентов это шанс сделать быструю карьеру, перешагнув несколько ступенек. Окончив университет, он два года провел в Италии, два года — в Испании, год — в Германии и шесть лет — в России, где французская компания Lesaffre купила и реконструировала завод «Кургандрожжи». Опыт руководившего предприятием г-на Бриссе заинтересовал кадровую службу холдинга Areva T&D, искавшую замену немцу Петеру Иэришу, который работал на екатеринбургском предприятии с 1996 по 2006 г. Эрик Бриссе: «Трудно найти иностранных менеджеров, согласных отправиться в Россию. Их пугает холодный климат, отсутствие комфорта и трудный для изучения язык (даже буквы не латинские!). О Екатеринбурге они ничего не слышали. А молодой специалист может приехать и получить в управление крупное промышленное предприятие — в Европе ему пришлось бы ждать этого лет десять».
Где находится Екатеринбург, и правда знают не все. Оливье Бризу, который прежде делал бизнес во Франции, США, Гонконге, Японии и африканских странах, думал, что Екатеринбург находится в Германии (где-то между Гамбургом и Фрайбургом). Шинейд ОРэйлли-Хенелл, директор номерного фонда отеля «Хаятт Ридженси Екатеринбург», говорит, что до приезда на Урал никакой информации о городе у нее не было. Для компании Hyatt, открывающей отели по всему миру, перемещения сотрудников из страны в страну (не меньше двух лет на новом месте) — обычная практика. Г-жа ОРэйлли-Хенелл приехала из Ирландии с мужем и маленьким ребенком. Пока дочь не достигнет школьного возраста, место проживания для супругов значения не имеет. Когда настанет время выбирать школу, а затем — высшее учебное заведение, от поездок в экзотические страны придется отказаться.
Иностранцы выигрывают 2:1
Испытанием, которого иностранные менеджеры не могли предвидеть, стали конфликты собственников. Роли экспатам доставались разные. В центре громкого скандала оказался Петер Иэриш, которого иностранные акционеры отправили на завод «Альстом-СЭМЗ» в качестве специалиста по маркетингу. В 2001 г. г-н Иэриш обнаружил, что директор завода Анатолий Кузницын
Зеркальным отражением этого сценария стал конфликт акционеров Верх-Исетского металлургического завода, директор которого Владислав Кавтрев вывел цех холодного проката в дочернее предприятие «ВИЗ-Сталь» и в 1997 г. втайне от акционеров продал его итало-швейцарскому металлотрейдеру Duferco за $75 тыс. Афера открылась четыре года спустя, когда КРУ Минфина Свердловской области (случайно) выявило 18 сделок отчуждения имущества в пользу предприятия «ВИЗ-Сталь», где генеральным директором стал итальянец Массимо Денти. Г-н Денти настаивал, что Duferco — добросовестный приобретатель. Судебные разбирательства завершились в пользу российских акционеров, но компания Duferco опротестовала решение суда и в 2006 г. продала «ВИЗ-Сталь» Новолипецкому металлургическому комбинату за $550 млн. Несколько раньше Массимо Денти стал почетным консулом Италии в Екатеринбурге. Конфликт на заводе он прокомментировал скупо: «Несмотря на все сложности, для меня это был очень интересный период. Как руководитель, я столкнулся с нетипичными проблемами, которые требовали нестандартных решений. Более того, в той непростой ситуации я нашел новых друзей».
Еще более занимательной оказалась борьба за предприятие «Русский Хром 1915» между иностранными акционерами (50% — хорваты, 50% — итальянцы) и Сергеем Гильваргом — главой совета директоров Ключевского завода ферросплавов (КЗФ). У руководства предприятий был взаимный интерес. Хорватский бизнесмен Данко Кончар собирался купить КЗФ, чтобы перерабатывать окись хрома в металлический хром, пользующийся большим спросом на мировом рынке. Г-ну Гильваргу контроль над «Русским Хромом 1915» помог бы перекрыть поставки сырья европейским конкурентам. В начале 2005 г. СМИ сообщили, что г-н Кончар намерен продать ему свои 50% акций, однако тот эту информацию опроверг. Попытки Сергея Гильварга принудить хорватов к сделке через суд ничем не закончились.
С весны 2005 г. в Интернете начали появляться сообщения об экологической катастрофе на «Русском Хроме 1915» — руководство завода обвинило в нападках г-на Гильварга. Осенью в конфликт вмешалась природоохранная прокуратура, после чего губернатор Эдуард Россель заявил, что «Русский Хром 1915» пора закрывать. К тому времени Данко Кончар купил за $469 млн южноафриканскую компанию Samancor Chrome, владеющую 70% мировых запасов хромовой руды, а бизнес в России решил свернуть и в феврале 2006 г. уступил свои 50% акций Сергею Гильваргу. Г-н Россель, посетивший завод в июне, работу новых собственников одобрил. Итальянцы торговались с г-ном Гильваргом еще два года и продали свой пакет летом 2008 г., накануне кризиса. Аналитики посчитали цену сделки заниженной в три раза.
Русские жены как двигатель сотрудничества
Экспат может задержаться в России на неопределенный срок (или остаться навсегда), если заведет семью. Глен Колини, американский адвокат, работавший в нью-йоркском офисе юридической компании Salans, говорит, что на его решение жить в Санкт-Петербурге повлияла женитьба. Г-н Колини: «Моя жена из Уфы, мы встретились в Москве, куда она часто приезжала в командировки. А я тогда работал в Нью-Йорке и бывал в России по служебной надобности. Сейчас у нас двое детей. 50% моей практики приходится на Россию, остальное — Украина, Киргизия, Казахстан, Китай и немного — Монголия». В мае 2010 г. Глен Колини подписал соглашение о сотрудничестве с екатеринбургской фирмой «ЭНСО», чтобы передать часть заказов уральским юристам, и предложил местным чиновникам написать закон о государственно-частном партнерстве, что, по его мнению, упростит сотрудничество иностранных компаний с властными структурами.
Экспаты говорят, что русские жены изменили их представления о России, снабдив инструкциями, как действовать в предполагаемых обстоятельствах, — их советы помогают иностранцам оценивать ситуацию с разных точек зрения. Благодаря жене Эрик Бриссе, подписавший контракт с компанией Areva T&D на три года, научился понимать своих сотрудников и русскую культуру. Оливье Бризу, консультирующий французские компании, которые выходят на местный рынок, считает, что в России начал жить заново: «Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не встретил девушку, которая работала в культурной миссии «Альянс». Она замечательно говорила по-французски, и сначала мы были деловыми партнерами — любовь началась позже, а поженились мы два года назад. Чтобы открыть бизнес в России, я продал половину своей квартиры на юге Франции, а вторую половину заложил в банке. Банкиры говорили мне, что я сумасшедший, раз решил закопать эти деньги в Уральских горах».
Когда Павел Чернавин, президент завода «Автомобили и моторы Урала» (АМУР) и друг г-на Бризу, сказал, что ищет европейских партнеров для СП, которое будет выпускать грузовики, тот отправился в Париж на переговоры с руководством компании Renault Trucks (с 2001 г. принадлежит Volvo Group). Ему говорили, что затея безумная и ни «Рено», ни «Вольво» проект не одобрят. Оливье Бризу: «Моя удача заключалась в том, что у вице-президента «Рено Тракс» — русская жена. Он меня выслушал и заинтересовался, но, посетив Новоуральск, сказал: ваш проект очень сложный, нужно проконсультироваться со шведской стороной. В конце концов решение одобрили везде. Оказалось, что «Вольво» хочет только одного — управлять проектом, если он окажется успешным».
По версии французской стороны, сотрудничество АМУРа и Renault Trucks начнется со сборки грузовиков в Новоуральске из комплектующих, сделанных во Франции и Испании. Затем завод привлечет производителей гидравлического оборудования из Чехии и Словении для выпуска спецтехники, которую сегодня делают на базе ЗИЛа. ЗИЛ постепенно заменят на «Рено». По мнению г-на Бризу, покупателями автомобилей будут страны Африки, Азии и Латинской Америки. Третий этап подразумевает сборку автомобилей из комплектующих, сделанных в России. Когда это будет, Оливье Бризу сказать не берется.
В Великобритании экспату проще
Самин Турдикулов управляющий директор «Энтека Капитал»
На Урале я — экспат. Родом из Узбекистана. Сейчас — партнер в финансово-консалтинговой компании. Прежде чем попасть в Екатеринбург, полтора года учился на МВА в Великобритании и одновременно работал в Royal Bank of Scotland (RBS) и финдиректором в партнерской компании. Эту компанию мы с товарищами создали сами. Процедура регистрации во всех инстанциях и открытие счета в банке заняли четыре часа. Посреднику, который нам помогал, заплатили 40 фунтов стерлингов (около 1 800 руб.). Все сделали онлайн — в электронной версии. Процедуры очень простые — необходимую литературу, понятно и доходчиво написанную, можно получить в любом банке или на почте. Требований по величине уставного фонда не было (наш уставный фонд составил 10 фунтов стерлингов — около 450 руб.).
Надо отметить, что законодательство в Великобритании намного мягче российского. Английское право помогает разрешать конкретные проблемы, а не формулирует правила поведения и жизни на будущее, как в России. Британцы сами шутливо говорят: «У нас есть один закон — закон рынка. Если у тебя есть продукт и ты можешь его продать, у тебя все хорошо. Иначе ты банкрот!»
С чиновниками мы общались всего один раз. Проверок миграционных служб не было, а полицейские в Шотландии занимаются уголовными вопросами. Налоговиков я не видел и не слышал, просто отправлял по электронной почте отчеты после уплаты налогов. Один раз в офис приходили пожарники — наши устные ответы их удовлетворили. Людям там доверяют.
Вернувшись в Россию в конце 2008 г., я стал задумываться о собственном бизнесе. Летом прошлого года с партнерами из Москвы мы организовали компанию в сфере финансового консалтинга. Я намеренно остался в Екатеринбурге — здесь есть не только неудовлетворенный спрос на наши услуги, но и большой потенциал роста рынка.
ТОП-10. Самые влиятельные иностранные менеджеры Свердловской области
|
Персона
|
Организация
|
Должность
|
|
Гэри Бейкер
|
Ural Boeing Manufacturing (UBM)
|
Генеральный директор
|
|
Майкл Нильссон
|
Торговый центр «МЕГА»
|
Региональный управляющий сетью
|
|
Альбрехт Ренкер
|
«Дюккерхофф — Сухой Лог»
|
Директор
|
|
Эрик Бриссе
|
Areva T&D
|
Генеральный директор
|
|
Нарендра Кумар
|
Shreya Corporation
|
Директор
|
|
Дитмар Гюнтер
|
OBI
|
Директор магазина
|
|
Бьорн Ликман
|
IKEA
|
Директор магазина
|
|
Мэтью Грэппо
|
«Хаятт Ридженси Екатеринбург»
|
Генеральный менеджер
|
|
Николя Фреал
|
Brаinpower
|
Генеральный директор
|
|
Оливье Бризу
|
«Урал-Атлантик»
|
Президент
|
Источник: «ДК».