Глава Сбербанка заявил, что совсем скоро специалистов по праву с рынка труда прогонят роботы. Эксперты поясняют, что все не так просто: понятия «норма», «мораль», «совесть» не перевести на язык машин.
В начале 2017 года стартовало массовое применение технологий, основанных на искусственном интеллекте. В январе зампред правления Сбербанка Вадим Кулин заявил, что робот-юрист оставит без работы 3000 сотрудников финансовой организации, а уже в середине года Герман Греф сообщил, что несколько сотен юристов уволены из банка, так как с их функциями справляется искусственный интеллект.
В прошлом году 450 юристов, которые у нас готовят иски, ушли в прошлое, были сокращены, — заявил Греф.
Глава Сбербанка при этом отметил, что юристы без знаний искусственного интеллекта и понимания того, как работают современные технологии уже не нужны — им стоит «забыть профессию». Это заявление взволновало юридическое сообщество, обсуждение того, что сотрудники юротделов могут быть заменены роботами, стало повсеместным, пишет «Форбс».
Машины против людей
Заместитель министра юстиции Юрий Любимов на конференции по LegalTech в «Сколково» отметил:
Сейчас модно говорить обо всем, что связано с LegalTech, но мы не должны ставить роботизацию единственной задачей по развитию правовой системы.
По его мнению, системы на базе искусственного интеллекта могут выполнять разве что сервисные функции и упрощать жизнь юриста.
Того же мнения придерживается заместитель министра юстиции Денис Новак: «У технологий, использующих нейронные сети, большой потенциал. Действительно, при обобщении информации они могут подмечать определенные закономерности». Однако часто забывают о том, что юристы нужны не только для сверки данных.
У того же нотариуса, который, как сейчас говорят, может быть заменен электронной системой, главной задачей является не идентификация лица. Прежде всего нотариус обязан разъяснить смысл и значение проекта сделки и проверить, соответствует ли ее содержание намерениям сторон, — подчеркнул Новак, сказав, что такая задача вряд ли под силу «электронному нотариусу».
Замминистра высказал свое мнение и относительно использования ИИ в судебном процессе. По его мнению, нельзя на каждый случай предусмотреть норму права, которая все учтет. Если не учитывать особенности в поведении сторон и обстоятельства, то это может привести к несправедливому результату.
Сегодня законодатель делегирует суду достраивание правовой нормы. Суд смотрит, нет ли чего-то особенного в поведении сторон. И иногда интуитивно подходит к решению, — отметил Новак.
Антон Иванов, бывший председатель Высшего арбитражного суда (упразднен в 2014 году) тоже уверен, что адепты новых тенденций склонны преувеличивать влияние изменившихся условий на право и общество. Он поясняет, что для того, чтобы перевести нормы на компьютерный язык, нужно изменить множество знаков — это титаническая задача. Иванов подчеркивает, что очень сложно, если вообще возможно, перевести на язык машин такие понятия, как «злоупотребление правом», «внутреннее убеждение судьи».
Сложнее всего машинизировать свободную волю человека. Жизнь многогранна, а жесткое следование нормам раздражает людей. Государство, где правила будут устанавливать роботы, будут полицейским. А полицейское государство никому не нравится, — заявил Антон Иванов.
Также он добавил, что полная «машинизация» невозможна, пока люди действуют нелогично.
Так что о массовом сокращении юристов речь вряд ли идет, — успокоил юристов Антон Иванов.
Дело не в замене?
Антон Пронин, директор центра юридических технологий фонда «Сколково», уверен, что неправильно сосредотачиваться на замене человека системой с ИИ:
У LegalTech сейчас две ключевые задачи. Во-первых, это автоматизация процессов. К слову, в различных сферах хозяйственной деятельности (ретейл, финансы, управление предприятием) с этой целью уже много лет используется программное обеспечение. Юриспруденция, вероятно, одна из немногих отраслей, в которой это пока не так распространено.
Пронин привел в качестве удачного примера автоматизации сколковского резидента, который создал решение, позволяющее организовать работу с документами в компании, учитывая при этом влияние внешних событий.
При согласовании договора ситуация может внезапно поменяться: закончился срок доверенности, подписант недоступен, изменились отдельные условия. Эти события требуют гибкого подхода к автоматизации процессов. Исследовательская компания Gartner специально для таких случаев ввела понятие «событийность». Flexbby позволяет учитывать все эти нюансы при автоматизации, — рассказал Антон Пронин.
Еще один пласт задач лежит в области технологий для принятия решений. Речь в данном случае идет не о том, чтобы правосудие осуществляли роботы. Искусственный интеллект может применяться как помощник, источник second opinion (второе мнение), как консультант, не принимающий решений, отметил эксперт.
Например, компания «Правовед.ру», создала робота-юриста, который отвечает пользователям сайта на различные вопросы из сферы защиты прав потребителей. Робот подсказывает правовые аспекты, при этом общаться с ним можно на естественном языке. Однако сам процесс принятия решений — всегда будет оставаться за человеком, поскольку мы не сможем оцифровать такие понятия как «норма», «мораль», «совесть». Они алогичны и не поддаются переводу на машинный язык, — заключил Антон Пронин.