Глава Минпромторга Денис Мантуров дал интервью, в котором рассказал о импортозамещении и экспорте. В частности, он рассказал, что создано за 2 года и о том, в каких отраслях без импорта не обойтись.
Денис Мантуров рассказал в интервью «Коммерсанту», что после присоединения Крыма к РФ, последовавших за этим санкций и девальвации рубля отечественной промышленности пришлось учиться существовать в условиях импортозамещения. Во многом зарубежные технологии и импортная продукция сейчас недоступны, россиянам приходится создавать свои новые компетенции или вспоминать старые, до этого вытеснявшиеся иностранными конкурентами. Министр рассказал, что удалось создать за 2 санкционных года, в каких отраслях нужно импортозамещение, a в каких без него можно и обойтись, a также о том, как Россия сама может стать экспортером промышленной продукции.
Министр уточнил, что стоит отделять программу импортозамещения (отраслевые планы), которые были утверждены в прошлом году, от политики импортозамещения, которая «проходила красной нитью через все программы и стратегии начиная еще с 2004 года».
«С учетом того, что в отраслевых планах представлена продукция, не имеющая аналогов, и ее нужно разрабатывать «с нуля», наиболее ощутимая отдача от реализуемых проектов будет в 2017–2018 годах. Тем не менее в совокупности с позитивным влиянием девальвации в ряде отраслей уже удалось превзойти целевые показатели 2015 года по снижению доли импорта. В тяжелом машиностроении (7%), фармацевтике (7%) и автопроме (4%) она сократилась в диапазоне 4–7% и более чем на 10% в транспортном (12%) и сельхозмашиностроении (12,5%), а также в строительно-дорожной технике (15,5%). Замещение по остальным секторам промышленности — на уровне плана или чуть лучше. А если говорить собственно о политике импортозамещения, то примеров отраслей, где она реализуется, очень много, от фармацевтики до авиапрома, не говоря про судостроение и автопром», - рассказал Денис Мантуров.
Министр уточнил, что при разговоре об автопроме следует помнить, что 90% реализуемых на российском рынке автомобилей производятся на территории России, с тем или иным уровнем локализации.
«Что касается планов, которые были утверждены в прошлом году, мы запустили в работу порядка 900 проектов. И в этом году будет дополнительно дан старт еще более чем 400, в следующем — оставшимся, которые были отражены и зафиксированы в плане импортозамещения», - уточнил Мантуров.
В прошедшем году на проекты импортозамещения из бюджета было выделено 53 млрд рублей, из Фонда развития промышленности – 20 млрд рублей. Общий объем инвестиций в реализацию этих проектов достиг 560 млрд руб., это и бюджетные источники, и кредиты, и собственные средства предприятий.
Министр уточнил, что помимо финансовых вливаний предприятиям оказывают еще и нефинансовую поддержку за счет административных и регуляторных механизмов.
«Я имею в виду меры стимулирования, особенно через закон о стандартизации, который принят и вступает в силу. Мы сейчас это будем активно применять с учетом внесения изменений в ФЗ-44, который регламентирует госзакупки», - уточнил Денис Мантуров.
В 2016 году из бюджета правительство запланировало направить на программу импортозамещения 70 млрд руб., в том числе финансирование из Фонда развития промышленности, который докапитализировали еще на 20 млрд руб. Сегодня все проекты, которые проходят через фонд, направлены так или иначе на цели импортозамещения.
Министр рассказал, что сейчас заметен прогресс в привлечении иностранных инвесторов и развитии локализованного производства:
«Такие примеры есть. DMG Mori в Ульяновске построил завод и перевел сюда выпуск целой линейки станков, которые не будут теперь производиться в Европе, а именно: универсальные токарные и фрезерные станки, обрабатывающие центры серии Ecoline. Но самое главное, о чем мы договорились с компанией, заключая специнвестконтракт (СПИК), это основание инжинирингового центра: наши российские разработчики будут участвовать в создании технологического оборудования на базе технологий, которые привносит немецко-японский концерн».
Автопром - отдельная тема
На вопрос о том, нет ли у правительства опасений, что с «Автотора» могут уйти производители вслед за General Motors, министр ответил:
«Я не могу исключить никакие варианты. Могу сказать лишь, что мы никому специально не создаем преград. Если компания готова реализовывать с государством согласованный путь развития, всегда найдем решения для нее, потому что мы заинтересованы в этом сегменте автопрома. Это серьезный мультипликатор: чем выше уровень локализации, тем больше добавленная стоимость для экономики. Поэтому мы всегда готовы идти по отношению к автопрому на максимальный компромисс».
Среди ключевых тезисов, на которых будет основана обновленная стратегия автопрома, которая появится к осени, названы глубокая локализация через создание производств комплектующих в России для того, чтобы хеджировать риски волатильности. Правительство рассчитываете это осуществить даже при небольших объемах производства:
«В прошлом году у нас было продано 1,6 млн машин — это достаточно большой объем, который позволяет поставщикам рассчитывать на достойное место на рынке. (…) Некоторые автоконцерны пришли на наш рынок быстрее, чем за ними стали подтягиваться их комплектаторы. В то же время ряд производств компонентов, которые живут вместе с рынком и быстро локализовались, показывают рост (объем производства комплектующих для автомобилей за первое полугодие 2016 года в денежном выражении вырос на 9,7%, до 151 млрд руб.). Но мы хотим увеличить уровень присутствия автокомпонентщиков на российском рынке и готовы создавать для них дополнительные условия — в том числе и через СПИКи (специнвестконтракты)».
Производство автокомпонентов на экспорт с учетом себестоимости, считает министр, вполне реально:
«Это один из стимулов для производителей организовывать у нас в стране выпуск в секторе машиностроения в целом. Сегодня мы конкурентны с точки зрения условий, от коммунальных расходов до заработной платы. Экспорт машин в целом — это второе стратегическое направление. Цель — повысить его долю с 7,7% до 25% к 2025 году. Будем создавать для этого все условия. И третье — конечно же, нахождение оптимального баланса мощностей для того, чтобы компании были заинтересованы не просто в сохранении производств, а в дальнейшем их наращивании, для того чтобы удовлетворять спрос нашего рынка и экспорта. Вот эти направления мы будем в октябре вносить в правительство».
«Нет задачи замещать все»
На вопрос о том, в каких отраслях на данный момент сохраняется провал по импортозамещению, глава ведомства ответил:
«Нужно разделить в целом подходы к импортозамещению. Мы же не ставим перед собой задачу заместить все. Иначе у нас было бы не 1730 проектов, а гораздо больше. Мы нацелены на импортозамещение в тех отраслях, где от этого заметен экономический эффект и где продукция не просто заточена на российский рынок или на рынок ЕАЭС, а имеет существенный экспортный потенциал. Именно такие проекты мы будем поддерживать в 20 отраслях, где сформирован план импортозамещения».
Кроме того, подчеркнул министр, импортозамещение напрямую влияет на вопросы национальной безопасности.
«Мы исходим из того, что вне зависимости от политической конъюнктуры мы должны обеспечивать себя производством тех компонентов, той продукцией, которая сегодня закупается или закупалась на Украине. Поскольку у нас, по сути, остается полтора года, за это время мы закроем последний сегмент, в котором имели зависимость,— в части газотурбинного морского двигателя. Дальше то же самое по странам НАТО, где ввели определенные ограничения по поставке. Это тоже чувствительный аспект».
Денис Мантуров говорит, что импортозамещение для России важно с точки зрения достижения технологической независимости по ключевым сегментам оборонно-промышленного комплекса.
«Но это далеко не единственная задача. Если говорить в приложении ко всем отраслям, то здесь цель перекликается с тем, о чем вы сказали — нужно стремиться к созданию собственных продуктов, по ценовым и качественным характеристикам не уступающих иностранным аналогам. Именно на это ориентированы 20 отраслевых планов импортозамещения, сформированные в прошлом году».
Мантуров подчеркивает, что «нет задачи вслепую заместить все и вся»:
«Вы упомянули авиапром, это очень хороший пример того, насколько размыты границы производства высокотехнологичной продукции. Главная задача в гражданском авиапроме — создавать конкурентоспособные на мировом рынке самолеты и вертолеты, привлекательные и для России, и для зарубежных авиакомпаний. Иначе производство воздушных судов не имеет шансов на рентабельность. Сегодня ни одна авиационная держава не обходится без очень глубокой интеграции в международную кооперацию. Технологические и финансовые риски авиационных программ настолько велики, что производители вынуждены искать партнеров по всему миру. И Россия, нужно сказать, один из таких надежных партнеров. У нас успешно работают инжиниринговые центры Airbus и Boeing, созданы СП по обработке титановых изделий, производятся отдельные компоненты. Точно так же мы готовы взаимодействовать в обратном направлении, развивая собственное производство. Могу сказать, что ряд российских поставщиков сильно прибавили и в технологиях, и в качестве. В частности, они выражают намерение производить комплектующие для SSJ 100. Для них участие в кооперации по нашему ближнемагистральному самолету — возможность доказать свою конкурентоспособность и стать частью международных проектов».