«Депутаты не заинтересованы во взаимодействии с избирателями. В итоге в городе исчезают скверы, рушится транспортная система, не вывозится мусор и снег». Как наладить коммуникацию мэрии и общества?
Обновление команды администрации Екатеринбурга осенью 2018 г. мало что изменило в коммуникациях мэрии и общественности. Напротив, за последнее время количество публичных скандалов выросло: мусорная реформа, отмена востребованных маршрутов общественного транспорта, разногласия по поводу строительства храма рядом с театром Драмы и обустройства площадей, разруха в ЦПКиО… По просьбе DK.RU кандидат политических наук, исследователь города и гражданский активист Дмитрий Москвин рассказал, как возможно исправить ситуацию.
— Вопрос всех перечисленных проблем не только в неумении и нежелании власти вести диалог с людьми — хотя, на мой взгляд, это решающая причина. Дело в том, что часть людей, принимающих решения, стали отставать в профессиональных компетенциях. В условиях стремительно развивающихся знаний о городе и новых технологиях нужно ходить на различные форумы и конференции, ездить на стажировки, изучать опыт не только российских, но и зарубежных городов. При этом участие высокопоставленных чиновников в мероприятиях, где эксперты делятся опытом и знаниями, чаще всего протокольное и кратковременное. Зарубежные стажировки для них отрезаны по политическим причинам.
Соответственно, возникает серьезный разрыв между возможным и планируемым. Когда нынешние муниципальные чиновники дают комментарии, ставят цели и задачи, мы часто видим архаичное представление о городе.
Когда руководство мэрии говорит о задачах, которые ставят перед ЦПКиО, проявляется не просто архаичное, а непрофессиональное представление о том, каким должен быть современный парк в мегаполисе, тем более с такими сложностями, как Екатеринбург.
Нам надо отдавать себе отчет в том, что настоящих парков в городе нет, за последние три десятка лет шло только сокращение зеленых зон во всех районах города. У нас даже деревья обрезать и лечить не умеют. При этом в городе мощное сообщество ландшафтных дизайнеров, ботаников, проектировщиков, но муниципалитет не только задание грамотно сформулировать не может, он вообще не проявляет заинтересованности в приглашении этих людей в качестве исполнителей и консультантов.
Нехватку знаний и навыков можно компенсировать, если бы власть была готова слышать критическое мнение и вникать в альтернативы. С этим сложно не только в Екатеринбурге, но и в других городах, например, в Перми. Там ученые дали обоснованные рекомендации, почему для растительности в городе вредно убирать опавшую листву, сделали отсылки к мировому опыту. Но чиновники категорически упираются и не хотят отказываться от уборки листвы. Почему? Ответ прост: на это выделяется бюджет — и можно осваивать огромные деньги.
Как только речь касается благоустройства и экологии, вам возразят: «Будьте вы хоть нобелевскими лауреатами, у нас тут свое бюджетное финансирование, которое важно освоить».
Раз у чиновников нет готовности отказываться от бюджета, то нет и задачи слушать профессионалов, создавать площадки соучаствующего проектирования, что-то делать вместе с людьми и хотя бы слышать их, когда речь идет об инициативах, затрагивающих большое количество жителей.
Российские бюрократы мыслят примерно одинаково: у них очень много ограничений, поэтому они будут перестраховываться сотни раз. Да, позитивные примеры сотрудничества мэрии и общественности есть. Это Казань и отчасти Санкт-Петербург, где районные администрации готовы взаимодействовать с городскими активистами и искать интересные способы провести те или иные проекты. Но как только спадает контроль, чиновники пытаются все сделать так, как хотят: вырубить деревья или убрать только что созданную общественную зону. Так, например, происходит в Вологде, где по инициативе «Проектной группы 8» горожане проектировали новые общественные пространства, пользовались ими, а потом приезжала техника по указу мэрии и все выкорчевывала под разными предлогами.
Неготовность и нежелание городских администраций выходить на системный и отлаженный диалог — общероссийская проблема. Обсуждение благоустройства с гражданами возможно в том случае, когда есть конкурентная борьба, прямые выборы и возможность формировать органы власти. Которые понимают, что через 4-5 лет им придется держать ответ перед гражданами, и не факт, что их переизберут.
Пока же нынешняя властная вертикаль выстроена таким образом, что чиновник всегда оказывается жертвой. Соответственно, он будет пытаться обезопасить себя так, как только сможет. Любой прямой контакт с людьми для него — угроза: мало ли что? Мало ли, обвинят в коррупции, отстаивании чьих-либо интересов?
Исходя из сложившегося в России контекста, надо содействовать появлению нового общественного института — городской медиации. Для нас это новое явление, хотя уже в нескольких странах осуществляется обучение медиации как профессии в университетах. Городской медиатор — это человек, который помогает налаживанию диалога между разными сторонами в городском конфликте, помогает вовремя найти союзников разным инициативам.
Он не занимает чью-либо сторону, он содействует здоровому развитию общественных отношений. В конкурентной среде в городском медиаторе заинтересованы все: власть, бизнес, сообщества, культуртрегеры. В Екатеринбурге схожими компетенциями обладают представители Центра прикладной урбанистики. И случай с ЦПКиО (так же, как и с Шарташским лесопарком) мог бы стать кейсом соучаствующего проектирования и создания действительно новой парковой зоны для горожан.
Недавно фонд «Город может» начал осваивать компетенции городской медиации. Например, он провел мероприятие по поводу будущего пешеходного участка на улице Красноармейская. В кафе собрались местные жители, представители бизнеса, девелоперы, профессионалы в дизайне и строительстве. И все вместе попробовали создать сценарий развития улицы. Хорошая инициатива, хотя чувствуется проблема в технологии, а главное, фонд в данной истории выступает как заинтересованное лицо, а не нейтральная сторона.
В Екатеринбурге есть Школа главного архитектора, где девелоперы сталкиваются с молодым поколением проектировщиков и архитекторов. Девелопер получает проект, который отталкивается от разговора и взаимодействия с местными сообществами и разными субъектами городской жизни. Это образовательный формат, но в его рамках создаются альтернативы. Девелопер понимает, что возможно сделать иначе, и другое. Это ценный опыт, и прекрасно, что ШГА теперь проходит в разных городах России.
Пока подобные форматы единичны — прямого взаимодействия с чиновниками практически не происходит. Конечно, периодически они создают общественные советы при разных структурах, но, как правило, это попытка окружить себя людьми, которые не скажут ничего критического, будут зависимы от действий этих же чиновников.
На примере администрации Екатеринбурга мы видим, что за четыре месяца работы нового кабинета он не предпринял никаких действий, даже попыток что-то обсудить. Единственный формат якобы взаимодействия с екатеринбуржцами — тайные встречи мэра с депутатами гордумы по вечерам. Что они там обсуждают и почему, остается неизвестным — официальных релизов по этому поводу никто не делает. Но почему-то для мэрии такой формат кажется адекватным и правильным.
При этом надо помнить, что большинство депутатов, особенно избранных по партийным спискам, вообще не заинтересованы во взаимодействии со своими избирателями. Есть районный депутат, у которого несколько месяцев после избрания даже электронного адреса не было.
В итоге в городе исчезают скверы, начинается точечная застройка, рушится транспортная система, не вывозится мусор и не убирается снег, — а депутаты все в белом и с ясными глазами обсуждают историю ГУЛАГа, православные праздники и горят ли окна в кабинете Высокинского.
На примере борьбы за скверы и парки города мы видим: любые попытки создать формат взаимодействия, в котором было бы учтено мнение граждан, пресекаются на корню или превращаются в откровенное манипулирование. Например, если общественное обсуждение в интернете назначено на новогодние праздники, а информация об этом появляется неделей ранее, то нельзя считать это серьезным разговором с людьми.
Запросы растут со стороны сформировавшихся городских сообществ. Но чиновники научились игнорировать их: «Вас тысяча, а их полтора миллиона, и им без разницы. Чего вы от нас хотите? С вами неинтересно вести диалог».
Как правило, треть людей ничего не знают о городских проблемах, еще треть будет пассивной. Степень ответственности народа пока крайне низка — это постсоветский и авторитарный синдром.
Если смотреть в будущее, то решать проблему отсутствия диалога придется системно. И в его основу надо закладывать систему доверия. Сейчас российское общество испытывает колоссальный дефицит доверия — людей к друг другу, общества к государству, чиновников к горожанам. Уже сейчас надо стараться избегать фейковых форматов диалога: за два часа невозможно не только сообщество создать, но и обменяться здравыми мнениями. А, к сожалению, именно по такому пути ринулись районные администрации в обсуждении проектов благоустройства. Вспоминаем недавнее обсуждение реконструкции площади Обороны.
В любом случае уже есть богатый мировой опыт, и на очередном витке догоняющей модернизации нам не останется ничего другого, как снова перенимать его. Я уверен, что уже нынешняя молодежь, с рождения освоившая новые технологии коммуникации, очень быстро сформирует и новые принципы местного самоуправления.
И вся эта архаика обвалится моментально, потому что в ее основе только неинформированность людей, манипуляции и низкая компетентность. Все это, на самом деле, преодолимо.