У предпринимателей, вступающих в объединения, три цели — защита бизнеса, лоббизм и общение в клубе по интересам, где можно найти деловых партнеров. Каждый получает свое. Первая часть спецпроекта DK.RU
На фото (слева направо): Михаил Черепанов (СОСПП), Андрей Беседин (УТПП), Евгений Артюх (Опора России), Леонид Гункевич (Деловая Россия)
Омбудсмен Борис Титов уподобил отношения власти и бизнеса грузовику, где за рулем — президент. Предприниматели могут ехать в кабине, в кузове или стоять на обочине. Тому, кто в кабине, удобно давать советы шоферу. Но если отношения с водителем не заладились, он отправит пассажира в кузов, где маневры ограничены, или высадит на обочину — оттуда и криков не слышно.
Задача бизнеса — удержаться в кабине.
Основными конкурентами за пассажирские места считают большую четверку бизнес-объединений: Торгово-промышленную палату, Союз промышленников и предпринимателей, «Деловую Россию» и «Опору России». Вопрос — кто останется на обочине?
Последние шесть лет Уральской торгово-промышленной палатой (УТПП) руководит Андрей Беседин — за это время ее численность увеличилась на 30%. Предыдущий руководитель, занимавший это кресло 20 лет, успел испортить отношения с политической и деловой элитой области, руководством Российской ТПП и собственными сотрудниками, написавшими письма в ФСБ, ГУВД и прокуратуру с просьбой вывести их руководителя на чистую воду. Конфликт мешал работе, и часть функций, связанных с международными контактами, взял на себя Союз промышленников и предпринимателей.
«Уральская торгово-промышленная палата — старейшая организация в «большой четверке» — правопреемница Свердловского отделения ТПП СССР, преобразованного в 1959 году в Уральскую ТПП, — говорит г-н Беседин. — В то время Палата была единственным объединением промышленников в регионе. И сейчас среди ее членов много крупных предприятий — Уралвагонзавод, УГМК, Группа Синара, предприятия РУСАЛа и другие, средний и малый бизнес».
Одна из функций УТПП, специализирующейся на внешних связях, — гасить конфликты между ее участниками и разбирать споры. Эти направления — медиацию и третейский экономический суд — в палате считают принципиально важными. По словам Андрея Беседина, крупнейшие предприятия из ТОП-100, оценив преимущества третейского разбирательства, стали включать в свои договоры условие, что все споры будут решаться в стенах палаты.
Усилиями новой команды УТПП, занимавшая в 2011 г. 57–58 место среди региональных палат, к 2017 г. вошла в первую тройку и четыре года назад разделила внешнеторговые полномочия со Свердловским областным союзом промышленников и предпринимателей (СОСПП). По словам вице-президента союза Михаила Черепанова, в сфере экспорта и внешних связей СОСПП решил отойти на шаг назад, отдав лидерство палате, чтобы исключить лишнюю конкуренцию. При этом бизнес-объединения создали общую комиссию, которую возглавляют три сопредседателя — Михаил Черепанов (СОСПП), Андрей Беседин (УТПП) и Андрей Соболев (областной министр международных и внешнеэкономических связей).
Частичный отказ от полномочий в Союзе промышленников объясняют нежеланием распылять силы. Это отвлекает организацию от основной миссии — выстраивать отношения с региональной властью, в том числе через отраслевые комитеты, состав которых периодически меняется.
«СОСПП взвалил на свои плечи основной груз в этой сфере, но бенефициарами его усилий становятся все бизнес-объединения, — поясняет г-н Черепанов. — И поскольку есть задачи, которые лучше решать совместными усилиями, в последние годы мы уходим от конкуренции друг с другом и деструктивных отношений у нас нет».
Участники других бизнес-структур соглашаются, что крупные металлургические и машиностроительные компании, входящие в СОСПП, сформировали сильную экспертную базу из корпоративных юристов, экономистов и «джиарщиков», которую не могут позволить себе объединения с меньшими бюджетами. В связи с этим совместная борьба за общие интересы приобретает дополнительный смысл.
По словам г-на Черепанова, итогом взаимных договоренностей стал меморандум о сотрудничестве, который подписали все участники «большой четверки», поделив компетенции и сферы влияния.
«Деловая Россия» появилась в 2001 г., «Опора России» — в 2002 г. Несколько раньше Владимир Путин заявил, что будет встречаться не с отдельными предпринимателями, а только с делегациями от бизнес-объединений. Предполагалось, что бизнес должен ходить к президенту тремя колоннами: крупные компании — РСПП, средние — «Деловая Россия», малые и микро — «Опора России». Попутно Кремль намеревался переформатировать Союз промышленников, где в то время собирались «красные директора», а представители частного капитала были в меньшинстве. Процессом руководил Владислав Сурков (тогда — зам. руководителя администрации президента).
Участники событий говорят, что поначалу в руководство «Опоры России» командировали сотрудников администрации президента.
«Работа, которую начал Сурков, а Володин продолжил, подразумевала, что общественных организаций-посредников между властью и гражданским обществом должно быть много, — рассуждает глава свердловской «Деловой России» Леонид Гункевич. — Поскольку бизнес постоянно ведет войны (и маркетинговые, и всякие прочие), людям все равно приходится объединяться, чтобы отстаивать свои интересы».
По словам Евгения Артюха, возглавлявшего отделение «Опоры России» в Екатеринбурге больше 15 лет, в начале пути федеральные руководители решили собрать в новую структуру уже действующие общественные организации, в том числе отраслевые, но НП «Опора», которое они создали, оказалось неработоспособным.
«Со всей страны привлекли организации с разными стратегическими установками и получился большой колхоз, — вспоминает г-н Артюх. — Когда первые лица это поняли, они начали строить всероссийскую организацию, основанную на членстве, — с общей идеологией, единым руководством и партийной дисциплиной».
Со временем «Опора России» превратилась в группу организаций под зонтичным брендом.
Говоря об отличиях новых объединений от Торгово-промышленной палаты и Союза промышленников, их руководители подчеркивают, что и в «Опоре России», и в «Деловой России» нет наемных менеджеров — всеми процессами управляют владельцы компаний. Такая схема добавляет сложностей, поскольку модель отношений «начальник — подчиненный» не работает.
«Одно дело, когда ты у себя в компании — царь и бог: приказал — сотрудники выполняют, — говорит г-н Гункевич. — А тут — сто человек, равных тебе, с которыми надо договариваться, иначе все разбегутся».
Такие же проблемы были и в центральном аппарате. В первый год из «Деловой России» ушел Владимир Мельников («Глория Джинс»), а следом за ним — кондитер Андрей Коркунов, решивший, что в «Опоре России» ему будет комфортнее.
Поначалу эти объединения были непримиримыми конкурентами. Апогеем противостояния стала история с бизнес-омбудсменом. Глава «Опоры России» Сергей Борисов, предложивший Владимиру Путину создать в стране такой институт уполномоченного по защите прав предпринимателей, рассчитывал, что эта должность достанется человеку из его команды. И рейтинговое голосование, в котором участвовали РСПП, РТПП, «Опора России», «Деловая Россия» и АСИ, было в пользу г-на Борисова.
Однако президент назначил Бориса Титова — первое лицо «Деловой России», и Сергей Борисов публично высказывал сомнения в компетентности омбудсмена.
«С первых дней Борисов и Титов боролись за свое влияние на власть, их отношения были напряженными, чтобы не сказать — конфликтными, — говорит Евгений Артюх. — Однако со временем конкуренция потеряла остроту. Сейчас обе организации работают в общей проблематике, повестка дня — одна и та же, как и выводы, к которым они приходят. Каждый на своей площадке открывает свой бином Ньютона».
По поводу института омбудсмена мнения расходятся. Одни считают, что он не нужен вообще, другие — что не нужен, но пусть будет.
Читайте также: Что у бизнес-объединений общего с профсоюзами и кто настоящий бенефициар / МНЕНИЯ
Бизнес не готов уходить в оппозицию даже при очевидных разногласиях с властью. Неприятности Михаила Ходорковского* начались с его доклада о коррупции в стране, сделанного по поручению Союза промышленников на встрече с Владимиром Путиным в 2003 г. В ответ президент напомнил г-ну Ходорковскому*, что его компания недоплачивает налоги. Через восемь месяцев главу ЮКОСа арестовали.
«Возможно, если бы не президентские амбиции Ходорковского*, такой реакции бы не было, — считает Вячеслав Брозовский, глава компании Brozex и член СОСПП. — Но вполне определенно утверждать этого нельзя».
После истории с «ЮКОСом» гарантом благонадежности РСПП стал Александр Шохин, возглавивший организацию в 2005 г.
«Сегодня он ездит на машине управления делами президента и считает себя кем-то вроде внештатного сотрудника администрации. У Шохина в голове штамп, что он — представитель власти. Это его паттерн, — считает участник СОСПП из промышленного холдинга, пожелавший остаться неназванным. — Поэтому Шохин не более оппозиционен, чем любой министр правительства».
Бизнес обязан сотрудничать с властью, какой бы она ни была, иначе ему будет плохо, соглашается Михаил Черепанов. А если бизнесу плохо, значит, усилия объединения были напрасными. При этом руководство союза не склонно считать свою организацию придатком власти.
«Мы защищаем интересы бизнеса, говорим чиновникам нелицеприятные вещи, и власти это не нравится, — уточняет г-н Черепанов. — Но всегда есть граница, которую лучше не переходить. Негативные эмоции, которые иногда прорывались в выступлениях членов СОСПП, только мешали делу. В таких случаях эффект получается обратный — руководство региона перестает нас слышать и договориться с ним уже намного сложнее».
Если бизнес ссорится с властью, его лоббистская деятельность, зависящая от работы с чиновниками, заканчивается. С этим соглашаются все. По словам Евгения Артюха, взаимоотношения «Опоры России» со свердловскими чиновниками испортились из-за его политической деятельности. В декабре 2015 г. руководитель екатеринбургской «Опоры России» стал председателем «Партии пенсионеров за справедливость», которую он собирался вести на выборы в Госдуму.
«Занимаясь политикой, я говорил вещи, неприятные региональной власти, — поясняет г-н Артюх. — И ее негативная реакция распространялась и на наше объединение предпринимателей, хотя у меня хватало ума разделять эти направления».
«Нам нет смысла закусываться с властью, — рассуждает Леонид Гункевич. — Мы говорим: «Путин — наш президент!» «Деловая Россия» работает с теми, кто принимает решения. Сегодня это — люди из «Единой России». Согласны мы с политикой ЕР или нет — пофиг! Это цинично, но рационально. Меня устраивает такой подход — он позволяет не врать и не юлить. И когда меня упрекают в излишней лояльности, я соглашаюсь: «Да, я очень-очень-очень-очень-очень лоялен власти».
Предприниматель Дмитрий Головин, в прошлом — член «Опоры России», уверяет: беда всех бизнес-объединений — в том, что они донимают власть просьбами, хотя должны требовать.
«Еще в 2009 г. на одном из мероприятий «Опоры» Сергей Борисов (тогда — ее президент) предложил: давайте будем критиковать Медведева, а Путина — не будем. Я не выдержал, вскочил и спрашиваю: «Какой в этом смысл?» А тот: «Вы хотите конфликтовать с властью или конструктивно работать?» То же самое, что спросить, какая нога мне больше нравится — левая или правая. С властью можно и договариваться, и давить на нее различными методами».
Г-н Головин полагает, впрочем, что давить на власть научилась только организация Алексея Навального*.