DK.RU побывал на двух аэрационных станциях Екатеринбурга, куда попадают все канализационные стоки, чтобы посмотреть, что происходит с нечистотами, и в каком состоянии их сбрасывают в реки.
Как рассказывают в Музее истории города, когда Екатеринбург только строился, о водопроводе и канализации никто не задумывался — жители брали воду из Исети и ее притоков, а также из колодцев. Стоки сбрасывали в реку. В итоге в XVIII-XIX вв. основными загрязнениями Исети были не заводские сбросы, а органические. Горожане устраивали выгребные ямы, откуда нечистоты попадали в подземные источники. Так что кишечные инфекции были верными спутниками жителей Екатеринбурга и приводили к высокой детской смертности.
В XIX веке городские власти занялись обустройством ключей, ставили насосы, чтобы упорядочить забор воды. Но на всех ее не хватало. В начале ХХ века стали появляться проекты водопроводов: одни предлагали брать воду из ключей и пускать ее по трубам в дома. Другие хотели использовать воду из Исети, но не давали ответа на резонный вопрос — как ее очищать? К слову, воду из реки врачи не рекомендовали пить еще в XVIII веке. А пробы воды из Исети, взятые в 1879 г. характеризовали ее как «грязный бульон», который имеет «грязно-желтый навозный отстой». Проект инженера Павловского предполагал прокладку двух труб от ключа: по первой будет идти питьевая вода, по второй — техническая (для мытья посуды, стирки и т.п.).
Но денег на реализацию замыслов в городской казне традиционно не было. В итоге состоятельные горожане покупали воду у водовозов, остальные использовали дары Исети — на свой страх и риск.
В начале ХХ века население города резко выросло — до 50 тыс. человек, и вопрос с водопроводом встал ребром. В итоге в 1925 г. был создан водоканал, на первых порах основным источником питьевой воды был Верх-Исетский пруд. Годом позже появилась примитивная канализация, которая понадобилась из-за старта в городе высотного строительства — тогда начали возводить Центральную гостиницу, бани на ул. Куйбышева, и все стоки попадали в Исеть. Санврачи все это оперативно запретили, и в городе обустроили яму с еловыми ветками, где стоки отстаивались, обеззараживались хлорной известью и уже потом сбрасывались в реку.
Централизованная канализация появилась в городе только в 1930 г. — ее протяженность была порядка 10 км. Ассенизаторы тогда всерьез к системе не относились, конкурента в ней не видели — продолжали работать вручную (стоки из выгребных ям откачивали ковшиками в бочки) и получать за труды неплохие деньги. Однако канализационная сеть росла уверенными темпами и вскоре покрыла весь город. DK.RU побывал на двух аэрационных станциях, куда попадают все канализационные стоки Екатеринбурга, и увидел, что делают с нечистотами, и в каком состоянии их сбрасывают в реки.
Южная аэрационная станция. Сюда стекается 85% городских стоков (со всех районов, кроме Уралмаша и Эльмаша) — порядка 400 тысяч кубов в год.
Сточная вода сначала идет на механическую очистку — в решетном отделении ее процеживают, удаляют крупный мусор (ветки и т.п.).
Работают четыре решеты из нержавеющей стали, полностью автоматизированные. Мусор перегружают в банки, где его пересыпают хлорной известью и везут на полигон ТБО. По словам сотрудников, в отбросах иногда попадаются золотые украшения и деньги. Запах здесь весьма сильный.
Далее — песколовка. Здесь из сточной жидкости вылавливают крупные минеральные вещества типа песка, который оседает на дне. Далее скребковый механизм дважды в сутки проходит по дну и забирает осадок. Запах на этом этапе тоже впечатляет.
Потом сточные воды идут в первичные отстойники — всего их 12. Глубина — 4 метра, диаметр — 40 метров. На этом этапе удаляют взвешенные вещества, на все про все уходит 2-4 часа.
Осветленная вода переливается в лоток, осадок убирают трижды в сутки скребковым механизмом, расположенным в подводной части, и отправляют на обезвоживание. На этом этапе вода очищается на 50%. Пахнет здесь уже получше.
Дальше осветленная вода идет на биологическую очистку — в аэротэнки. Их 11 штук, каждый глубиной около 5 метров, 114 метров в длину.
Вода здесь бурлит — происходит подача воздуха, необходимого для жизни активного ила (это различные примитивные микроорганизмы типа инфузории туфельки, которые питаются загрязнениями из стоковой воды — углекислота, фосфорные соединения нужны им для жизни). Этап длится 4-6 часов.
Воздух в аэротэнки подает воздуходувная станция. Три агрегата работают, три — в резерве.
После вода идет во вторичные отстойники — их 15. Глубина — около 4 метров, диаметр — 40 метров. Здесь ил отстаивается в течение 3-5 часов, оседает, его удаляют и отправляют обратно в аэротэнки. Вода собирается в лотки и идет на хлорирование, а потом сбрасывается в Исеть. Сотрудники станции говорят, что, в принципе, здесь можно купаться — вода по качеству как в реке, а по некоторым показателям даже лучше.
Чайки прилетают на станцию кормиться — вылавливают подходящий для себя корм из сточных вод. Особенно много птиц у вторичных отстойников.
Сотрудники станции также рассказывают, что чайки оккупировали заброшенное здание на территории — если человек пытается туда войти, птицы нападают, кричат.
Зимой процесс не останавливается, лишь немного замедляется. В летний период температура сточной воды составляет порядка 18 градусов, в зимний — около 14.
Цех механического обезвоживания осадков. Сюда поступают излишки ила (в сутки его образуется около 100 тонн). Запах здесь чарующий, пожалуй, самый сильный, причем раньше работа в цехе шла вручную — 100 сотрудников заливали сырой осадок в открытые барабаны.
Сейчас работает четыре новых машины. Высушенный осадок 4-го класса опасности, вредный для человека. На станции пытались использовать его с умом — смешивали с торфом и пробовали выращивать на получившейся смеси газоны. Но запах не дает развернуться в этом направлении.
В итоге осадок вывозят на специализированный полигон, расположенный в направлении Березовского.
Северная аэрационная станция. Сюда стекается 15% городских стоков — из районов Уралмаш и Эльмаш и с промпредприятий, которые работают на этой территории.
Станция прошла модернизацию — все оборудование импортное, процессы полностью автоматизированы, данные выводятся на компьютер. Сотрудников на станции 66, работают они в четыре смены (на Южной аэрационной станции — 150 человек). Старые сооружения, построенные в 1975 г., не задействованы уже восьмой год, но их планируют тоже модернизировать — тогда мощность станции увеличится. Сейчас она составляет 140 тыс. кубов в сутки.
Территория станции — 21 га.
Сначала сточная вода приходит в приемный резервуар насосной станции, которая находится в километре отсюда. Там крупные отходы ловит специальная граблина с прозорами в 40 мм. Потом воду подают на аэрационную станцию.
Первый этап на станции — здание решеток. Решетка (всего их четыре — две рабочие и две резервные) — это круглый барабан с прозорами 6 мм. В центре — металлическая воронка со шнеком — винтовым стержнем как в мясорубке. Сточная вода попадает внутрь, мусор задерживается, поднимается по шнеку, потом его промывают, обезвоживают и отправляют наверх — в зону пресса.
В итоге промытый спрессованный обезвоженный мусор идет в контейнер и на вывоз.
Далее — песколовки. Они аэрируемые — в таких задерживается больше песка и более мелкой фракции, чем в неаэрируемых. Сточная вода проходит от входа к выходу, песок оседает на стенки и стекает в приямки, куда опущены песковые насосы. Там круглосуточно ходит скребок, каждый час песок по трубопроводам отправляют в пескопромыватель.
В пескопромывателе песок оседает на дно. Включается мешалка, чтобы не оседала органика, подается вода. Когда уровень песка достигает 1,5 куба, он уплотняется, датчик дает команду на включение шнека. В итоге получается черный песок, который идет на вывоз. Эти участки самые грязные, запах неприятен, но терпим.
Далее вода идет в первичные отстойники — здесь оседает оставшаяся взвесь. Тоже ходят скребки: сверху собирают плавающую фракцию, понизу — взвесь, которая осела на дно. Здесь тоже есть приямки, как в песколовках — взвесь попадает в них и удаляется через насосную станцию в илоуплотнитель. Дальше идет на механическое обезвоживание.
Осветленная сточная вода после первичных отстойников поступает в аэротэнки-нитриденитрификаторы, где происходит основная биологическая очистка. Здесь два коридора — для удаления аммонийного азота. Он опасен для водоемов – вызывает эвтрофикацию (бурно растут водоросли, которые забирают кислород у живности — рыбок, дафний). Технология новая, отмечают на станции. На старых сооружениях просто подают воздух.
Вторичные отстойники такого же типа, что и первичные. Нужны для отделения активного ила от очищенной сточной воды. Здесь круглосуточно ходит скребковая система, ил оседает и возвращается в аэротэнки. Вода на выходе прозрачная на 40 см (на старых очистных сооружениях — на 20 см), пахнет речкой.
Прежде чем сбросить воду в водоем, ее обеззараживают — на Северной станции это делают не хлоркой, а ультрафиолетом. Говорят, через месяц после перехода на такую технологию река Камышинка ожила — в ней появилась рыба, рачки. Система обеззараживания такова: вода подается в канал, который делится еще на два канала. В них опущены банки ультрафиолетовых ламп — всего ламп 504. Вода проходит через них, идет в камеры, а потом в подземный канал и в реку. По словам сотрудников станции, выше по течению качество воды в Камышинке хуже.
Отметим, что два года назад городские власти говорили о планах усилить мегаполис по части инженерных сетей. Речь шла о проработке проекта строительства коллектора глубокого заложения на Юго-Западе — для отведения хозяйственно-бытовых стоков.
«Он будет подцеплять планировочные районы ВИЗ-Правобережный, Широкую Речку, Академический, Солнечный, весь Горнощитский луч и отводить стоки на Южную аэрационную станцию. Сейчас прорабатывается техническое задание на технико-экономическое основание этого коллектора. Он городу нужен, потому что сети, которые идут в центральной части, перегружены. Подобный объект есть в Москве, в Питере тоже начинают такой проектировать», — пояснял и.о. начальника МБУ «Мастерская генерального плана» Габдрахманов.
Скорость возведения коллектора будет зависеть от финансирования, добавляли городские чиновники, на его создание потребуется порядка 4 млрд руб. Однако с того момента подвижек в этом направлении не замечено.
Фото: Игорь Черепанов / DK.RU, Музей истории Екатеринбурга