«Мы верим, что при помощи современных средств реабилитации можно не только вернуть полные функции руке, но и в чем-то даже превзойти возможности обычного человека» — компания «Моторика».
Вместе с благотворительным проектом «Екатерининская ассамблея» мы погружаемся в сложную тему протезирования. Благополучателем ассамблеи в 2019 г. стал Фонд «Жизнь в Движении», который занимается реабилитацией детей, имеющих патологии опорно-двигательной системы. Но часто бывает так, что наряду с нижними конечностями ребенку необходимо протезирование рук. Тогда специалисты фонда обращаются к компаниям смежных направлений. Одна из них — компания «Моторика».
«Моторика» начинала как разработчик робототехники. Сегодня это единственная компания в России, специализирующаяся на изготовлении высокотехнологичных роботизированных протезов верхних конечностей. За три года оборот компании вырос в девять раз — до 60 млн руб. в год. Сегодня «Моторика» работает не только в России: в прошлом году был открыт филиал в Китае, в этом году откроется офис в Европе.
О том, с какими трудностями пришлось столкнуться, выходя на столь специфический рынок, насколько важна социальная составляющая этого процесса и как современное общество относится к подобного рода «гаджетам», DK.RU рассказал генеральный директор компании «Моторика» Илья Чех.
— Учитывая, что я по образованию инженер, тема робототехники мне всегда была интересна. Проект по протезированию сразу был связан с робототехникой. Мы хотели показать возможности современной 3D-печати, которая позволяет создавать индивидуальные изделия, готовые к эксплуатации: достал из принтера и сразу можно пользоваться — без каких-либо доработок. Первое время это был чисто социальный проект. Примерно через полгода, по мере того как мы начали погружаться в рынок, мы поняли, что никто в России (да и за рубежом тоже) не занимается подобными разработками, особенно детским протезированием — развито лишь взрослое. Решили сделать проект коммерческим и запустили стартап. Начали мы с детей, сейчас постепенно двигаемся во взрослый сегмент.
Какая альтернатива была у детей, нуждающихся в протезировании, до ваших разработок?
— Либо косметические протезы, которые просто имитируют часть тела (технически они неподвижны), либо подложка под культю, которой можно прижимать какие-то предметы. Но это, конечно, совсем не то.
Какова доля рынка у вас на сегодняшний день?
— По детским протезам на сегодняшний день мы занимаем 80% российского рынка, практически все дети в РФ ходят с нашими протезами. Разумеется, есть и те, кто хочет носить «косметику» — это выбор каждого. По взрослому направлению начали работать с прошлого года, наша доля здесь — 15-20%, будем ее наращивать.
Чем отличается работа с детьми от работы со взрослыми?
— Взрослые более консервативны, им главное, чтобы было удобно, они менее заинтересованы в технической начинке протеза, поэтому не все хотят роботизированные изделия. Многие думают, что они слишком сложны, что в них невозможно разобраться, боятся их. Дети же, напротив, открыты ко всему новому, им интересны все технические новинки, гаджеты, их увлекает сам процесс ношения, а само наличие протеза они уже воспринимают не как физический недостаток, а как современный высокотехнологический девайс. И это здорово.
С какими трудностями столкнулись при выходе на рынок?
— Самое сложное, наверное, было разобраться, как вообще работает эта сфера. Не было четко сформулированной инструкции для разработчиков протезов: что сделать, чтобы выйти на рынок, какие сертификаты нужны и нужны ли они вообще. Одно министерство говорило, что ничего не надо, другое, что надо. Примерно год мы выясняли все эти нюансы. Ведь протезное обеспечение в России бесплатное, и нам нужно было «вписаться» в сферу социального страхования. Это, наверное, был самый сложный момент.
Чем отличаются роботизированные протезы от той же «косметики»?
— Процесс создания роботизированного протеза очень индивидуален, главное требование, чтобы сохранялась активность мышц. Наши протезы позволяют выполнять различные функции: брать предметы, помогать себе в быту, плюс еще ряд дополнительных функций. Мы оснащаем протез PayPass и NFC-модулем, функцией сбора данных об использовании протеза. Стараемся сделать из него высокотехнологичный гаджет, которым в будущем можно будет управлять с телефона через WI-FI.
Бытует мнение, что установка протеза, особенно сверхтехнологичного и инновационного, крайне затратное мероприятие. Из каких факторов складывается цена изделия?
— Если брать детские протезы, то мы не продаем приспособление отдельно, мы предлагаем полное годовое обслуживание. В него входит: изготовление протеза по индивидуальным параметрам, реабилитация, техническая поддержка, различные активности для детей и родителей. Сегодня стоимость детских протезов варьируется от 120 до 180 тыс. руб. в зависимости от типа устройства. Цена роботизированных протезов для взрослых начинается от 250 тыс. руб. и может доходить до 1 млн руб. Это разовая оплата на весь год для детей, и на два года для взрослых. Цены на подписку меняются, поскольку технические возможности развиваются стремительными темпами. Разумеется, все это оплачивает государство.
Расскажите про техническую оснащенность протезов.
— У нас собственное программное обеспечение. Есть более-менее универсальные модули: модуль кисти, модуль заряда и так далее. Механически протезы плюс-минус одинаковы, но программно мы фактически под каждого человека, исходя из его потребностей, образа и темпа жизни, модерируем ПО. Стараемся максимально персонифицировать виды схватов, которые нужны человеку, стиль управления, который будет ему удобен, и так далее.
У нескольких человек сейчас даже есть специальный чип в протезе, с помощью которого можно оплачивать покупки наподобие приложений в современных смартфонах. Это очень удобно.
Как выходите на конечного потребителя? С какими трудностями сталкиваетесь?
— В основном через социальные сети и наш сайт. Сейчас уже понемногу начинаем работать через государство. Мы в качестве партнеров ищем специализированные центры, которые занимаются этим вопросом непосредственно в регионах, работаем с ними, оставляем у них буклеты с нашими разработками, чтобы они могли предложить их тем, кто к ним обращается.
Сам процесс взаимодействия происходит следующим образом: например, клиент (если это ребенок, то его родители) нашел информацию о нас в интернете, пришел в соответствующую социальную структуру и сказал, что хочет именно такой роботизированный протез, а представители этой структуры связываются с нами. Напрямую пациенты, как правило, на нас не выходят.
Как происходит сервисное обслуживание, если протез-гаджет вышел из строя, к примеру?
— Есть гарантийное обслуживание, есть постгарантия. В России гарантия — год. За границей при частных продажах мы иногда делаем расширенную гарантию — за дополнительные деньги. Например, в Индии даем гарантию на пять лет.
В целом, мы спокойно относимся к тому, чтобы починить протез или даже заменить протез, обновить ПО. Если, конечно, клиент не сам разбил его о стенку.
Как происходит процесс адаптации к протезу?
— Реабилитация, тренировки — это один из ключевых параметров для последующего использования протеза. Если человек научится правильно пользоваться протезом, то он будет каждый год возвращаться за новым устройством. У нас есть специально разработанные собственные уникальные методики по реабилитации. Есть партнерский реабилитационный центр, где можно пройти реабилитацию. Сейчас экспериментируем с созданием виртуальных тренажеров для взрослых — тоже очень интересное отдельное направление.
Сколько времени занимает создание высокотехнологичного протеза?
— Примерно две-три недели в зависимости от нашей загрузки. Сейчас, к концу года, срок может увеличиться до трех-четырех недель. Процесс выглядит так: нам приходят фотографии культи, по фото мы создаем ее трехмерную модель, проектируем индивидуальный протез. Потом все это отправляется на печать, покраску, сборку. Какие-то индивидуальные элементы дизайна наносим уже на полностью собранное устройство. Затем идет непосредственно сама процедура протезирования. Ее уже осуществляем либо мы, либо партнеры в регионах.
Есть ли ограничения по применению роботизированных протезов: возраст, состояние здоровья и так далее?
— По большому счету, нет. Главное, чтобы оставалась подвижность суставов. Если протез кисти – подвижность запястного сустава, если протез предплечья - подвижность локтевого сустава. Также важно, особенно для роботизированных протезов, наличие импульсов при сокращении мышц. Зачастую при электротравмах бывает, что мышца физически остается, но выжигается электроактивность, и мы просто не можем снять импульсы, отвечающие за управление роботизированным протезом.
Как менялось отношение общества к протезированию за все время, что вы этим занимаетесь?
— Отношение постепенно меняется. Год от года негативных мнений становится все меньше по сравнению с тем, что было, когда мы только зашли на рынок. Раньше многие говорили: не надо выделяться, инвалид — вот и сиди дома, не выпендривайся. Кто-то не верил, что такие вещи действительно работают. Мы много рассказывали про наши протезы, занимались их популяризацией, социальной адаптацией людей с ними. И это работает.