По корпоративной легенде Наталья Наумкина заинтересовалась смазочными материалами в середине 90-х гг., когда ее компания «Румата» удачно продала два вагона солидола.
«Румата» поставляет промышленным предприятиям УрФО наливные масла - автомобильные, индустриальные, гидравлические, энергетические, пластичные и пр. «Румата», ЛУКОЙЛ и «Сибнефть» стартовали на неф¬тяном рынке почти одновременно — в 1993 г., констатирует Наталья Наумкина, директор «Руматы». Правда, с достоинством добавляет она, капитал и возможности были разные, но до сих пор каждый остается лидером на своем участке:
– Стартовым поставщиком для нас был «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт». Но зацикливаться на пермском гиганте мы не стали. Ассортимент расширяли по заявкам. Сейчас компания работает примерно с двумя сотнями марок отечественных масел для 10 тыс. малых, средних и крупных компаний, большей частью машиностроительных. Непрофессионалу такое количество даже трудно представить. Есть продукты очень тонкой очистки, которые производят в Москве для оборудования пищевой промышленности. Эти масла такие чистые, что можно запросто намазывать на хлеб. Ярославцы перегоняют нефтепродукты в белое масло, которое используют при производстве, например, свечей. Более распространенное трансформаторное масло возят из Ангарска. Но самые массовые виды продукции производят недалеко от Екатеринбурга — в Тюмени, Перми, Орске, Уфе.
Географию поставок можно, конечно, расширять. Но экстенсивное развитие — не наш путь. С тезисом, что главная стратегическая задача в бизнесе — захват новых рынков, я принципиально не соглашаюсь. У меня другой взгляд на развитие. Бывает, люди в той же Европе содержат сверхдорогой эксклюзивный отель, и это их бизнес, и он прекрасен, он приносит доход. Они свое дело любят и не собираются захватывать мировую сеть отелей. Им совершенно это не нужно. Так и у нас на рынке своя ниша, мы не хотим заниматься импортом масел, есть другие фирмы, которые на этом специализируются. А мы совершенствуем основной вид своей продукции — дистрибуцию, услуги по снабжению.
Единственное исключение «Румата» сделала для Тюменской области, двинувшись на север — в тундру. Покорение Сибири началось как бы случайно. На одной из вечеринок знакомые предприниматели, торговавшие запчастями для автомобилей, заметили между прочим: почему компания до сих пор не захватила север? И мы решили попробовать свои силы, создав склад «Руматы» в Тюмени. Северные территории оказались перспективными, правда, со своими особенностями. Производственных мощностей в Тюмени меньше, чем на Урале, зато много автомобилей. И, несмотря на разлившееся под землей море нефти, качественных нефтепродуктов не хватает. Конкуренция невелика — пока средний бизнес боится заходить на непредсказуемый Тюменский Север. Нормальные дороги там существуют, только когда лежит снег. Растаял — и даже направления не осталось, сплошная трясина. Но я не считаю, что это рисковый регион. Просто там своя специфика, сложившаяся с советских времен. До сих пор все построено на личных связях, знакомствах, симпатиях. Чужаков пускают неохотно. Мы, впрочем, никого не подкупали и не подмасливали. Все дивиденды зарабатываются на репутации, которую создают наши сотрудники. Мы выращиваем их сами.
В «Румате» не существует научных систем тестирования при приеме на работу. Но есть два железных правила. Рабочим на складе запрещено пользоваться ненормативной лексикой. Нецензурное слово — повод для увольнения. У менеджеров оценивают другие слова. Обычно я прошу кандидата написать авторизованный очерк своей жизни. Претенденты смущаются, но, делать нечего, излагают. А я проверяю содержание и грамматические ошибки. Написавшего «карова» до продажи нефтепродуктов не допускаем — человек, не знающий русского языка, в нашей компании работать не должен. Но главное — не правописание, а логика: насколько человек владеет языком, креативно или стандартно мыслит, последовательно излагает идеи. Я считаю, что такой метод подбора персонала оправдан. Бывают совершенно не¬ожиданные вещи, когда из бывшей медсестры получается отличный менеджер по продажам масла. Она и с клиентом работает внимательно — словно лечит. Я вообще убеждена, что людей надо искать в разных сферах. Когда мы хотим найти готовых работников среди специалистов, то наживаем больше проблем. Тот, кого можно перекупить, никогда не будет хорошо работать.
Тем более что «Румата» живет по своим законам, не зависящим от моды. В корпоративные игры мы не играем, с тарзанки не прыгаем, кодекс чести не разрабатываем. MBA не заканчивали. Я считаю, это вредно, потому что не поправляет головы. Учиться нужно тому, что необходимо сейчас, а ликвидировать пробелы в знаниях сразу во всех направлениях — бессмысленно. Десять лет назад я решила выяснить, что такое корпоративная культура, и пошла на специальные курсы. Оказалось, культуры этой и у нас много. Это как вещь, данная нам в ощущениях. Можно немножко ею поуправлять, но изменить очень сложно, потому что корпоративная культура напрямую зависит от руководства. А переделать человека, особенно руководителя, почти невозможно.