Почему бизнес на Урале случайно «попадает» на тысячекратный рост арендных ставок, а огромные торговые центры исчезают из списков налогоплательщиков? Алексей Головченко, «ЭНСО» / ИНТЕРВЬЮ.
На фоне борьбы с тяжелыми формами проявления коррупции в деловом сообществе вновь заговорили про законодательное оформление такого явления как лоббизм. Первые подобные попытки предпринимались вскоре после развала СССР, и вот уже 20 лет работа эта наталкивается, очевидно, на самое сильное лобби в современной истории нашей страны: лобби тех, кто не хочет, чтобы лоббизм стал законным явлением. В интервью DK.RU Алексей Головченко, управляющий партнер юридической фирмы «ЭНСО», рассказал, почему борьба с нелегальным лоббизмом и коррупцией эффективна только если перестать сопротивляться природе этого явления, но направить ее в нужное русло.
Как сейчас выглядит проблема лоббизма?
— Если коротко, то первые инициативы принятия закона «О лоббизме» имели место в Госдуме еще в 1995 г., и за эти годы, несмотря на многочисленные попытки, закон о порядке продвижения интересов коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей в органах госвласти и местного самоуправления так и не был принят. Последняя попытка вынести его на рассмотрение в парламенте состоялась летом 2015 г., но и она не увенчалась успехом. Итог — в стране по-прежнему отсутствует официальное связующее звено между инициативными общественными организациями, бизнесом и властью.
В отношении вопроса о лоббизме оформилось два лагеря. В первом влиятельные чиновники и крупные предприниматели, они знают нужные лазейки, общаются с нужными людьми и используют свои связи для решения своих вопросов, им легальный лоббизм не нужен. Вторые — это основная масса предпринимательского сообщества, для которых коррупция в нынешнем ее виде является серьезной проблемой и которые объективно заинтересованы в регулировании этого явления.
Зачем нам вообще закон о лоббизме? Если его так долго не принимают, может и не судьба?
— По факту, лоббистская деятельность в России была и есть, просто она остается непубличной и весьма закрытой для всех, кто не участвует в процедурах принятия решений. Нет до конца четко структурированных правил между чиновниками и предпринимателями. Неизвестно, кто и в какое время был инициатором того или иного законопроекта и какими путями добивался его принятия.
Если мы хотим, чтобы в России была работающая система контроля общества за властью, лоббизм и развивающийся сейчас институт оценки регулирующего воздействия (ОРВ) – первые инструменты для этого. Необходимо создавать новые методы и способы воздействия на власть, получения и учета обратной связи от бизнес-сообщества.
Тогда мы со временем придем к практике схожей с американской системой лоббизма, когда контакты бизнеса и чиновников строго регламентированы и законны, а нарушение этих правил не выгодно никому. Ведь за это чиновник лишается своего места, а организация-лоббист несет убытки, измеряемые миллионами долларов.
А нынешние механизмы получения властью обратной связи от бизнес-сообщества вас не устраивают?
— А у нас что-то реально работает? Какие есть механизмы? Анкетирование? Я честно скажу: я выбрасываю все анкеты, которые мне приходят на заполнение по этой теме. Не раз уже спрашивал: вот напишу я честно, что именно не работает, что конкретно изменится? Ничего! Я знаю, что эта информация нужна просто для галочки, а не для того, чтобы улучшить ситуацию.
Считается, что лоббизм — это механизм западной демократии, малоприменимый в наших условиях.
— Все эти «особые условия» капитализма в России заканчиваются, как только нефть падает ниже $90 за баррель. Пока нефть дорогая, у нас вообще нет никакой государственной экономической политики, вообще экономики нет. Есть перекачивание ресурсов и перераспределение ренты. Мы только сейчас начинаем строить экономику. И выбор у нас простой: либо конкурентные правила игры, либо мы станем чем-то вроде огромного Гондураса по уровню экономического развития.
Да, в России традиционно сильна центральная власть, что, конечно, влияет на происходящее, но это не уникальное российское условие. Главное, чтобы эта самая сильная центральная власть в лице администрации президента выбирала верный для страны вектор: учитывать мнение общественных организаций, поддерживать инициативы бизнес-сообщества и ограничивать наиболее зарвавшихся коррупционеров. Без сильной центральной воли ничего не изменится.
Оставим за скобками тот факт, что политика и мнение администрации президента изменчивы. И векторы у нас меняются часто. В плоскости проблемы лоббизма остается самый больной вопрос: если коррупционеры нарушают «обычные» законы, почему они будут соблюдать условный «закон о лоббизме»?
— Потому что сработают два фактора. Первый — четко прописанная ответственность за неисполнение норм закона. Но это механика. А есть куда более важная вещь: легализация механизмов, на которых держится коррупция, так, чтобы действовать легально предпринимателю стало выгоднее, чем через коррупцию. Когда борются с коррупцией запретительными и карательными методами, никто не учитывает, что коррупция жива, потому что так проще и выгоднее, для предпринимателя коррупция – это наиболее простой путь решения его бизнес-задач. И тогда, естественно, он выбирает этот вариант. Если решить вопрос легально станет проще, выгоднее и эффективнее — вот тогда все изменится. А пока что сегодня в любой проект закладывается коррупционная составляющая не менее чем 10-20%, это приемлемая цена.
В свое время, в начале 2000-х, когда менялась система налогообложения, многие тоже не верили, что бизнес начнет массово платить налоги. Но это оказалось выгодно, систему создали так, что большинству нашлись комфортные налоговые режимы. Теперь тоже самое надо сделать в сфере продвижения интересов бизнеса во власти.
В каких вопросах сейчас бизнесу на Урале наиболее остро нужна работа лоббистов?
— Таких вопросов много. Например, уже звучавший в прессе вопрос про арендные ставки на землю в области. В методике расчета ставки арендной платы прописано лишь, что этот показатель определяется постановлением правительства Свердловской области. Но никакие критерии не заданы. Это позволяет правительству устанавливать ставки произвольно: сегодня может быть 100 руб., а завтра 100 тыс. руб. Я не утрируют, именно в тысячу раз. И это узаконенный беспредел, создающий среду для коррупции.
Или вот еще пример: в соответствии с изменениями в законодательстве с 2015 г. со всех так называемых объектов капитального строительства в области (объекты нежилой недвижимости площадью свыше 5 тыс. кв. м.) должен платиться налог в размере 1% от их кадастровой стоимости. Причем в 2016 г. его размер уже вырос до 1,5%, а в 2017 будет 2%. Для небольшого торгового центра это примерно 10 млн руб. дополнительных платежей. Всех плательщиков такого налога заносят в специальный список. Сейчас в области реально порядка 350 подобных объектов, но в списке — а значит платят налог — только 42 объекта.
А как платят все остальные?
— Это неправильный вопрос. Правильный вопрос — кому платят все остальные? Если у нас будет закон, то предприниматели смогут придти к лоббисту и сказать: смотри, есть проблема, реши ее в моих интересах. Лоббист подпишет с предпринимателем договор, его услуги и основания работы будут официальны, и он сможет, оперируя законом, пойти к чиновникам, разбираться, требовать документы и т.п.
А еще важно, что если таких лоббистов будет много, то создастся конкуренция лоббистских структур и публичность их деятельности. Бизнес сможет придти в различные организации, они будут конкурировать, а значит стараться сделать лучше. Популяризировать лоббизм очень важно, нужно добиться того, чтобы общество понимало, как действуют лоббисты, и видело в них пользу.
Вы знаете конкретных лоббистов в нашем регионе?
— Да, но пока нет закона «о лоббизме», все они «серые кардиналы» и вынуждены работать непублично. Я даже не могу имен назвать тех, кого считаю лоббистами. Но у них есть огромный потенциал, и его не надо уничтожать, а надо грамотно ввести в законодательное поле и дать возможность открыто действовать в интересах бизнеса.