«Где маржа? Путин, что ли, у вас ее отобрал?! Нет, сами убили!» Как малый бизнес Екатеринбурга тотально губит свои компании и почему спасти положение может только ставка на сильный муниципалитет.
Михаил Бабин, президент ГК «Технологии ресурсов», член совета Свердловского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Деловая Россия»:
— Сегодня на рынках большинства городов нашей страны (и Екатеринбург здесь — яркий пример) сложилась парадоксальная ситуация: главным врагом малого бизнеса оказались не далекая и безразличная к региональным делам федеральная власть и даже не местные вороватые чиновники, а сам малый бизнес.
Поясню, что я имею в виду. Все начинается с того, что будущий предприниматель придумывает некий проект. Человек этот обладает как минимум двумя важными свойствами — он умный (иначе бы ничего не придумал), и он — смелый. А смелость ему ой как пригодится, ведь все вокруг в голос утверждают, что идея провальная, рынок не примет, покупатели не готовы и т.д. Но он решает рискнуть, собирает команду и начинает работу. И — о чудо! — постепенно становится понятно, что у него получается. Конечно, не сразу, но достаточно быстро окружающие видят, что «бизнес прет»: продукт качественный, клиенты готовы платить, маржа высока.
Тут наступает второй этап. Как известно, нет ощущения неприятнее, чем видеть успех человека в деле, которое ты еще вчера называл провальным. Появляются желающие «повторить успех», причем нередко эти самые «повторители» — бывшие сотрудники в фирме первого предпринимателя, которые посмотрели, как все это работает изнутри, и думают, что они так же могут. Что-то они точно могут, но до уровня нашего героя явно не дотягивают, и главной своей стратегией выбирают принцип «сделаем то же, только дешевле». Они берут на вооружение схожие технологии, воруют базу клиентов и просто сбивают цену. Это уже плохо, но пока все еще не так страшно. Они хотя бы видели, как это работает в оригинале. Но самой своей деятельностью как бы дали окружающим сигнал: «Можно повторять». И наступает третий этап.
На третьем этапе появляются уже совсем «пацаны от сохи», которые что-то слышали «за тему» или, возможно, работали у тех, кто уже повторил за первооткрывателем. Они все делают еще проще, еще дешевле. Причем число таких вот копирующих растет в прогрессии: если на втором этапе мы говорили о нескольких фирмах, то теперь это десятки организаций.
Как вы понимаете, на каждом из этапов происходит постепенная деградация самой модели бизнеса. Этап за этапом падает маржинальность, и первое, что страдает от этого, — качество услуги/товара. Какое там качественное оборудование, какая модернизация, какое развитие? Лишь бы денег «на карман» хватало. Но это еще не все!
С каждым этапом такого падения все меньше компаний платит налоги, и все больше на рынке тех, кто считает уход от налогов нормой бизнеса, потому что их финансовая модель налогового бремени просто не выдерживает.
Они всерьез уверены, что так и должно быть, а значит, пополняют армию предпринимателей, буквально живущих «под статьей». Такие люди не будут развивать организацию, не выведут бизнес на уровень среднего — это их потолок, психологический и финансовый.
Я уж не говорю, что происходит в буквальном смысле деградация предпринимательской мечты. Ведь те, кто начинал эту «тему», думали о каких-то больших проектах, больших деньгах, о том, чтобы изменить жизнь. А на последних этапах все превращается в то, как из человека, зарабатывающего 30 тыс. в месяц, стать человеком, зарабатывающим целых 60 тыс.!
Но финальным аккордом этого падения становится то, что эти самые ребята, которые «от сохи», приходят к первооткрывателю и говорят: пацан, откуда у тебя такие «бешеные» цены, ты посмотри как работает весь рынок, покупатели уже привыкли к новой цене!
Змея сама кусает себя за хвост, и мы получаем то, что получаем. Вместо обоснованной, определенной экономикой процесса рыночной цены называют это недоразумение, ставшее результатом нездорового развития рынка.
В итоге с рынка начинают уходить те бизнесы, которые вкладывались в продукт, платили налоги, развивали отрасль, а остаются буквально выживающие организации, в каждую из которых завтра могут прийти следователи или налоговики с очень обоснованными вопросами.
При этом закрываясь, бизнес страшно ругает «во всем виноватое» государство, хотя нигде здесь государство вообще не фигурировало. В этой «кольцевой композиции» играем только мы, малый бизнес.
И очевидно, если смотреть шире, то такое развитие событий, ставшее типичным, не просто губит нас и наши компании, оно уничтожает всю городскую экономику, снижает поступления в бюджет, сокращает объем социальной инфраструктуры высокого уровня. Умирает то, что можно назвать сильным и независимым городом. А остается дотационная территория, способная только «смотреть в рот» областным и федеральным властям.
Свободный рынок в таком его проявлении — это самоубийственный путь параноика, настолько боящегося любых ограничений его «драгоценной свободы», что готового даже правила дорожного движения отменить во имя защиты этой свободы.
Главный вопрос – что нам делать?
Тут сразу стоит оговориться: в Екатеринбурге не стоит смотреть на опыт таких прекрасных городов, как Москва и Петербург. Почему? Потому что они являются субъектами федерации, и их инструменты и решения с законодательной и организационной точки зрения просто не применимы у нас. Вместо этого нам надо посмотреть, как такие проблемы решаются во многих европейских нестоличных городах.
Скажем, хочет человек открыть парикмахерскую или автосервис, приходит к чиновнику ратуши, а тот ему говорит: вот в этом районе уже избыток таких предприятий, если мы тебе там позволим открыться, то снизится спрос, начнется нездоровая конкуренция, создастся угроза уже работающим фирмам, а значит, возникает риск увольнения работников и снижения налоговых отчислений. Давай ты лучше откроешься в соседнем районе, там как раз дефицит, так что мы тебе еще и с помещением поможем. А если откроешь не одну точку, а две, то и субсидию дадим.
Только нужно сразу почеркнуть: это не касается различных высокотехнологичных компаний и сервисов. Речь идет о массовом городском бизнесе, обслуживающем простые нужды потребителей: ателье, такси, ремонтные мастерские, заведения общественного питания, клубы и т.д. И решать такие вопросы должны чиновники именно муниципальной власти, а не федеральной или региональной. Ведь чтобы все это работало, нужно учитывать специфику территории, и правила, скажем, в Екатеринбурге и в Новой Ляле будут заметно отличаться. И вот тут мы с вами подходим к принципиальной детали всего механизма.
Откуда городские чиновники вообще возьмут эти рыночно обоснованные нормативы, показатели маржинальности и т.п.? Неужели сами выдумают? Ни в коем случае!
Это должны делать отраслевые объединения участников рынка. Союзы парикмахеров, рестораторов, таксистов — те, кто хорошо знают свой рынок. А муниципальные власти на законодательном уровне должны закрепить, что любое решение по отрасли согласовывается с отраслевым союзом, а любое решение союза принимается на уровне городского закона. Тогда все будет работать!
И пускай ФАС не беспокоится, в этом нет ничего ограничивающего рынок, а напротив, эти правила поддерживают его. Движение в эту сторону спасет городской бизнес, даст ресурсы муниципальной власти и задаст вектор качественного развития сферы услуг в городе.
Городскому бизнесу нужна сильная и независимая от региональных и федеральных властей муниципальная администрация.
Она должна стать проводником законных интересов имущих слоев общества, тех, кто за счет налогов дает этой же городской власти ресурсы для решения наших общих задач.
Сейчас муниципальная власть в Екатеринбурге никто и звать ее никак, и если мы не будем проявлять инициативу, таковой и останется. И нам придется вечно выбирать между хаосом свободного рынка и тупой тотальной зарегулированностью по правилам, придуманным для всей страны какими-то неизвестными и малокомпетентными людьми в Москве.
Надо собираться, формировать повестку таких объединений, готовить почву и, в конце концов, предлагать городским властям конкретные решения по принципу «либо так, либо нет у вас в городе малого бизнеса, способного платить налоги». И это не угроза, это факт.