Времена экспатов закончились. Российские менеджеры, переждавшие кризис на Западе, возвращаются, чтобы спасать компании, потерявшие точку опоры. Владельцы бизнеса готовы платить им большие деньги.
Компания HeadHunter (НН), оператор в сфере онлайн-рекрутмента, начала внедрять системы интеллектуального анализа данных. По словам Михаила Жукова, управляющего директора НН, задача дня — автоматизировать HR-процессы. Это позволит прогнозировать поведение работодателей и кандидатов, занятых поиском вакансий. Сравнительные характеристики претендентов покажут, кто из них лучше справится с поставленными задачами. Первый шаг в этом направлении — оцифровка соискателей. Методология, на которую НН потратил около года, позволяет претендентам составлять цифровой профиль своих навыков.
Дополнительным источником информации о соискателях становятся социальные сети. Пока все это готовится, о настроениях на рынке труда НН судит по индикаторам, показывающим соотношение вакансий и резюме, которые размещаются на сайте.
Работодатели жалуются, что профессиональный уровень специалистов мельчает. Каждый следующий работник оказывается хуже предыдущего. Это касается и менеджеров, и исполнителей. Вы с этим согласны?
— Отчасти это следствие кадрового голода. Во-первых, на рынок найма пришли люди, которых коснулся раскардаш в системе образования, когда вместо 10 инженеров и одного экономиста вузы начали готовить 10 экономистов и одного инженера. Во-вторых, подоспела очередная демографическая яма. Но говорить, что кругом все плохо, неправильно. Даже по своему опыту я вижу, что квалификация кадров растет. Программисты и маркетологи, которых компания нанимает сегодня, намного сильнее тех, что устраивались к нам пять-семь лет назад. Хотя их возраст и опыт работы сопоставимы. Система образования, что бы о ней ни говорили, постепенно адаптируется к рынку. У мотивированных людей сейчас много возможностей поднять свою квалификацию, усилить конкретные навыки.
С рабочими специальностями сложнее — разрыв между поколениями остается. Но ведь и требования к производственному менеджменту далеко не те, что были 15-20 лет назад. Молодой специалист, который сейчас приходит на предприятие — это некий симбиоз аналитика с проджект-менеджером. Он знает, как работать с данными, зачем предприятию нужны метрики. Но последствия кадровой деградации будут сказываться еще долго.
Наверное, еще одна причина — в том, что управленцы зачастую выбирают сферу деятельности, в которой у них нет компетенций. Было время, когда директором по маркетингу «Уралмашзавода» (г. Екатеринбург) работал консультант аптечных сетей. Предприятию это не помогло.
— Примеры, когда успешные люди полностью меняют специализацию и становятся профессионалами в новой сфере, тоже нередки. С одной стороны, идеальный вариант — это руководитель, который прошел все ступеньки карьерной лестницы и разбирается в тонкостях технологии. Вопрос — способен ли такой человек, сильно погруженный в детали, перестроить работу предприятия, если экономические условия в стране изменятся? Увы, нет — это доказано.
Другая крайность — профессиональный гендиректор, готовый возглавить компанию любого профиля. Такой фокусник. Но истина всегда где-то посередине. Если человек работает в ИТ-компании, где главная ценность — человеческий ресурс, он может преуспеть в креативном бизнесе. А производственник пригодится там, где людей можно заменять как шестеренки (независимо от конкретной отрасли). Плохо, если выйдет наоборот.
Недавно DK.RU писал о том, что торговая сеть «Дикси» отказалась от услуг португальских экспатов, руководивших компанией, поскольку продажи резко упали. Российские компании продолжают верить иностранным специалистам?
— Такая практика уходит. Иностранцев приглашают, когда нужно запустить новый производственный процесс или принципиально изменить существующий. Задача экспата — за отведенный срок вырастить преемника из числа российских менеджеров. Обычно российское предприятие находит профильного специалиста в Европе, привозит сюда и выделяет ему сменщика (или двух-трех, из которых он выберет лучшего). Такая модель распространена на производстве, где часто устанавливают импортные технологические линии.
Но мы видим другой тренд — российские граждане, которые успели поработать за границей, возвращаются и выступают в роли экспатов. Недавно в «Мегафоне» на вакансию пиар-директора искали соотечественника, который занимался тем же самым за границей. Сейчас многие компании укрепляют управленческий аппарат за счет менеджеров, которые в Европе многому научились.
Почему эти люди возвращаются?
— Причин много. Одна из них — деньги. Российские компании готовы раскошелиться. Но в отличие от западных экспатов, получавших неадекватные гонорары, речь идет уже о разумных суммах и компенсационных пакетах. Бывает, что менеджер, уехавший в другую страну, был успешен на работе, но не смог интегрироваться в социальную среду и теперь ищет вакансии в России.
В последнее время появилось много толковых специалистов из финансовой сферы — они переждали кризис на Западе, где работали за меньшую плату, и теперь готовы делиться приобретенным опытом. Я знаю таких человек десять — некоторые из них приезжают в Россию, когда появляется свободное время, и целыми днями бегают по собеседованиям.
Они готовы работать в российских компаниях, несмотря на суровые экономические прогнозы?
— Рассчитывать, что все в этом мире стабильно, было бы наивно. Многим российским предприятиям, чтобы удержать бизнес от падения, как раз и нужны такие специалисты. Не говоря о том, что кризисные менеджеры стоят намного дороже, чем люди, управляющие растущим бизнесом. В этом — обоюдная выгода компании и работника.
Работодателям не нравится, когда человек, устроившийся в компанию, начинает всюду рассылать резюме, чтобы не упустить новые предложения. Они считают, что такой подход нивелирует понятие лояльности.
— Вдумчивый специалист ищет новую работу всегда. Как может быть иначе? Он должен представлять текущую ситуацию. Если сегодня вы стали сотрудником компании, это не значит, что нужно сразу убрать из поисковиков свое резюме и не следить за вакансиями. Как минимум, вам захочется узнать, когда начнут расти зарплаты для специалистов такого же профиля. Это хороший повод потребовать у работодателя индексацию. Продвинутые специалисты мониторят рынок труда непрерывно, даже если в текущий момент их все устраивает — и работа, и зарплата, и отношения с коллегами. Работодатели, которые видят в этом проявление нелояльности, просто живут в другой вселенной.
Наверное, это справедливо, если экономика растет, а вместе с ней — спрос на кадры. А когда одних работников увольняют, другим сокращают зарплаты и добавляют нагрузку, люди держатся за место.
— Они держатся. Но тут наступает другая фаза — специалист должен понимать степень своей благодарности компании. С какой силой он готов держаться за свое место? Если ему платят 100 рублей, а в соседней конторе, где половину работников сократили, оставшиеся получают по 50, то да — лояльность повышается очень быстро.
По каким показателям вы определяете, что ситуация на рынке изменилась?
— Мы работаем с ожиданиями соискателей и работодателей. Самый пик пессимизма у кандидатов, разместивших резюме, пришелся на весну 2015 г. У нас есть три инструмента, которыми это можно измерить: посещаемость сайта, скорость входа резюме и индекс отклика на вакансии. В первом квартале 2015 г. индекс отклика зашкаливал. Сейчас он держится на уровне 23-24, а тогда доходил до 42-43. Растущая внутренняя тревога привела к тому, что люди ударились в панику. Количество вакансий в это время тоже было минимальным. Рост начался с конца 2015 г., а позитивный перелом случился в мае-июне 2016 г. — мы увидели отчетливый возрастающий тренд. Затем все постепенно выровнялось.
По вашим индикаторам можно судить об оживлении в экономике?
— С первых дней 2017 г. количество вакансий начало увеличиваться, а в мае темпы их прироста снизились. Работодатели взяли паузу, чтобы собраться с мыслями. Как в фильме о принце Флоризеле: «Не слишком ли быстро мы бежим, подумали полицейские». Это не хорошо и не плохо. Надо понимать, что даже в самые тяжелые месяцы последней волны кризиса предприятия брали на работу новых сотрудников. Все поняли, что нужно цепляться за продажи, активнее бегать за сокращающимся денежным пирогом, который остался у клиентов. Поэтому спрос на менеджеров по продажам был постоянным. И в этом — принципиальное отличие кризиса 2014-15 гг. от того, что происходило в 2008-09 гг., когда за три месяца число вакансий обрушилось вдвое.
Кого сокращают в первую очередь?
— В кризис компании схлопывались — с пяти уровней управления переходили на два. В первую очередь сокращали менеджеров, администраторов, финансистов, маркетологов, обслуживающий персонал и бэк-офисы. Людей, создающих продукт — физический или виртуальный, имеющий ценность здесь и сейчас — сокращения коснулись в меньшей степени. Увольняли только неэффективных работников. Заметное сокращение прошло в госаппарате, в учреждениях, связанных с наукой, искусством и рекламой. Там до сих пор предложение рабочей силы превышает спрос.
Вы учитываете в своих разработках установки поколения Z? Многие работодатели уверяют, что рассказы о сложностях работы с зетами — миф, который поддерживают консультанты, зарабатывающие на этом деньги.
— У зетов (16-25 лет) действительно есть свои особенности — это медицинский факт. Как говорят работодатели, сотруднику Z недостаточно 100 рублей зарплаты, даже если это рыночная цена. «Зета» нужно вдохновить, «продать» ему работу, объяснить, как он изменит мир, что успехи компании зависят от его участия. Тогда Z будет трудиться эффективно, но спустя какое-то время процесс придется запускать снова. Поэтому главная работа эйчара — мотивировать персонал.
Я вижу это по своей работе с айтишниками. Если ИТ-специалисту становится неинтересно то, что он делает — нет новых задач, нет профессионального роста, он не станет тянуть лямку, а просто соберется и уйдет. С этим ничего не поделаешь. Сейчас весь мир так живет. В Соединенных Штатах — огромное количество людей, работающих только на себя. Они занимаются проектами, рассчитанными на срок в три-шесть месяцев, получают результат и идут дальше. И мы постепенно движемся в эту сторону.
А что стало с системой пожизненного найма в крупных японских компаниях — она действует?
— Этого даже в Японии уже нет. Там еще не появились короткие циклы в 6-7 месяцев, но тренд тот же. А пожизненный найм — это ругательство. Такой подход оправдывал себя в 70-е гг. прошлого века, но не сейчас. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.