Два года назад министр здравоохранения Свердловской области Михаил Скляр, прослуживший на этом посту девять лет, подал в отставку. Его пригласили в «УГМК-Холдинг» курировать работу страховой компа
Два года назад министр здравоохранения Свердловской области Михаил Скляр, прослуживший на этом посту девять лет, подал в отставку. Его пригласили в «УГМК-Холдинг» курировать работу страховой компании «УГМК-Медицина» и строительство медицинского центра «УГМК-Здоровье», спроектированного специалистами из Германии. Центр открылся в сентябре 2009 г., когда игроки рынка подводили итоги кризисного года, выясняя, какие прогнозы сбылись, а какие— нет.
Почему многофункциональные центры появляются только сейчас?
— Организаторы, поднимающие крупный медицинский бизнес с нуля, сталкиваются с рядом сложностей. Первая— нет специалистов, которые могли бы сделать современный технологический проект клиники, сформировать внутреннюю логистику: расположение кабинетов, движение больных. У нас зачастую все делают по наитию— берут листочек бумаги и начинают рисовать: здесь будет такой кабинет, здесь— такой, здесь— операционная Если не учитывать эпидемиологию и профилактику внутрибольничных инфекций, весь труд будет напрасным.
Вторая сложность— нет современных информационных технологий по поддержке медицинского бизнеса. Мы купили одну из наиболее удачных программ в сфере госпитального менеджмента— «Медиалог». Ее создала французская компания по рекомендациям больниц. В этой компании работали русские программисты, которые в 1990-егг. оказались во Франции. Потом они вернулись в Россию, адаптировали свой софт к отечественным реалиям и, как совладельцы, начали тиражировать. Мы программу внедрили, правда, с большим трудом.
Третья проблема— госпитальный менеджмент. Здесь две стороны— уход за пациентами и обеспечение гостиничного бизнеса. В Европе, где уровень технологий в государственных и частных больницах примерно одинаков, частные клиники отличаются повышенным уровнем обслуживания, питания и сервиса. Мы тоже пытаемся все это внедрить.
Такие проекты требуют больших денег.
— Да, меньше чем за миллиард крупный центр не построить.
Миллиардом могут рискнуть только газовики, энергетики или металлурги. Кто может с ними конкурировать?
— С одной стороны, это действительно так— городская больница № 41 создавалась на деньги «Свердловэнерго» и «Уралтрансгаза». «УГМК-Здоровье»— на деньги УГМК. Но другие примеры тоже есть. Центр «Здоровье 365» финансировала группа частных инвесторов, построивших жилой комплекс «Бажовский», Центр косметологии и пластической хирургии расширялся постепенно— сейчас это уже крупное медицинское учреждение со стационаром на 40 коек. Общая закономерность в том, что клиники постепенно увеличивают объем услуг.
Когда начиналось строительство клиники «УГМК-Здоровье», ситуация на рынке была другой. Вам пришлось пересматривать концепцию, чтобы соответствовать новым условиям?
— Активное строительство центра заняло 3-3,5 года. До этого был период, когда объект временно заморозили. Изначально предполагалось, что будет небольшая двухэтажная больница хирургического профиля. Затем концепция изменилась. Стационар расширили до 41 одноместной палаты. Появился диагностический центр, реанимационно-операционный блок и собственная поликлиника. Сейчас хотим строить детскую поликлинику, потому что пациенты, которые к нам обращаются, спрашивают, можем ли мы оказывать помощь их детям.
Все ваши врачи будут штатными?
— В основном да. Процент совместителей невелик. Когда мы сталкиваемся с редкими методами хирургического лечения, то приглашаем врача-хирурга, у которого эти операции поставлены на поток. И есть консультанты по всем видам медицинских специальностей. Сейчас мы наращиваем мощности, и прием продолжается. У нас конкурс— в среднем 5-6 человек на место.
Из каких больниц к вам приходят специалисты?
— Из больницы № 27, из сороковой, из ОКБ № 1, несколько врачей, работавших только в частных медицинских центрах.
Вы обещаете им высокие заработки?
— Зарплата у нас на уровне других клиник. Квалифицированные врачи и в государственных больницах неплохо зарабатывают. 30-35 тыс. руб.— это больше, чем средняя зарплата по стране. Но я думаю, главный стимул сменить место работы— стремление освоить новую медицинскую технику. Врачи хотят оставаться конкурентоспособными.
В кризис ваши представления о целевой аудитории изменились?
— Мы готовили центр к открытию в разгар кризиса и считали, что обращаться к нам будут люди с доходами выше среднего и высокими. Но оказалось, что платить готовы даже пенсионеры. Мы прооперировали двух урологических больных— мужчину и женщину в возрасте за 80 лет: муниципальные больницы им отказывали из-за возраста. Хотя для частной клиники— это большой риск.
На рынке медицинских услуг— спад. Наверняка вы планировали, что в центр придет 100 человек, а пришло 50.
— Мы рассчитывали, что к нам придет 50 человек, а пришло 100. (Смеется.) В докризисный период клиника не работала, поэтому наши расчеты были приблизительными. И пока они не сильно отличаются от реальности. Насколько я знаю, не было серьезного спада и в других медицинских центрах. Сперва число пациентов уменьшалось, затем ситуация выровнялась, а теперь начался рост, хотя уровень 2008 г. еще не достигнут. Предприятия действительно сократили программы добровольного страхования своих сотрудников, но люди уже привыкли к регулярным визитам в медицинские центры и теперь платят сами.
Сейчас мы направили документы в министерство здравоохранения, чтобы нас включили в программу госгарантий и мы бы могли работать с территориями и муниципальными образованиями, где есть предприятия УГМК,— Верхней Пышмой, Ревдой, Красноуральском, Серовом. Это было бы полезно и для работников холдинга, и для формирования потока пациентов в медицинском центре. Тарифы ТФОМС ниже рыночных, но нам это все равно интересно.
А богатые пациенты захотят ждать приема вместе с пенсионерами?
— В том, что больные с разными доходами будут встречаться в клинике, я проблемы не вижу— они же встречаются в магазинах, в аэропортах, на вокзалах. А сидение перед кабинетом врача у нас не планируется— пациенты приходят по расписанию. В коридорах поликлиники даже стульев нет.
Сколько времени понадобится центру, чтобы вернуть инвестиции?
— На точку безубыточности мы выйдем через полтора года. По сроку окупаемости прогнозировать сложно, это зависит от множества факторов— экономической ситуации в стране, продолжительности кризиса, ситуации в государственной медицине. Возврат денег в медицинском бизнесе— процесс медленный.