«В США дети в школах уже к 6-7 классу поделены на два сорта. Первый — те, у кого есть успехи в математических науках. Им прочат карьерный рост. А второй — лузеры, не расположенные к точным наукам».
О новой экономике ученые впервые заговорили в 70-х, однако теория получила свое развитие только в 90-е, когда прошел ряд техноэкономических реформ. Сегодня под новой экономикой понимают период, когда возрастает роль и ценность неосязаемых активов, например, ИТ, и снижается роль заводов, предприятий и конструкторских бюро. Главным ресурсом новой экономики является интеллектуальный капитал.
В рамках проекта «Умная среда» экономисты, владельцы бизнеса и топ-менеджеры рассуждали, чем «новая экономика» отличается от «старой», как изменились требования к знаниям, навыкам, опыту и компетенциям людей, а также как будет меняться структура занятости населения в ближайшие 10 лет.
— В чем я вижу разницу между 1999 г. и 2019 г.? Если вспомнить, какие компании возглавляли рейтинги в 1999 г., я могу ошибаться, но, скорее всего, это были Макдоналдс, Кока-кола и так далее. Это были производственные компании, которые создают продукт, который можно потрогать руками. Лидерами экономики были они. Сегодня лидерами являются технологические компании: Apple, Google, Amazon и так далее.
Я считаю, что самый большой прорыв человечество совершило, когда появился интернет и возможность передачи информации. Кстати, со времен создания интернета никаких прорывных идей, кроме блокчейна, на мой взгляд, не появилось.
При этом важно помнить, что технология сама по себе не превращается в бизнес, это лишь инструмент, который позволяет оптимизировать существующие бизнесы, сделать их технологичными, вывести на новый уровень.
В силу того, что Россия — новая страна, ей всего 30 лет, у нас самые крутые банки, с точки зрения технологии и пользовательского опыта. Если кто-то когда-то держал счет на Кипре или открывал в Великобритании, то знает, там до ужаса все дорого и медленно работает. В России же, напротив, создается большое количество технологий, которые позволяют все сделать дешево и быстро.
Многие из тех, кто в нашей стране придумал классный сервис, в итоге уезжают в Европу. На мой взгляд, стартовать с технологичным бизнесом за рубежом сложно. Почему у вас может что-то получиться в России? Потому что вы четко знаете рынок, менталитет людей, вы понимаете, как можно внедрить инновацию, знаете, как продать продукт. За границей вы знаете только свою технологию или инновацию, а как ее продать, как людям объяснить, почему это важно, вы не знаете.
Для многих технологичных бизнесов, которые создают сервисы для девелоперов, крупных металлургических холдингов, сотовых операторов, важны даже региональные особенности. Пожалуй, не найдется ни одного примера, когда успешный в России ИТ-бизнес вышел за границу и стал там успешен благодаря опыту, который получил в нашей стране.
Символом новой экономики стали стартапы. Сложнее стартапа нет ничего, потому что ты занимаешься и производством, и дистрибуцией, и маркетингом — все проблемы, которые есть в мире бизнеса, ложатся на плечи владельца стартапа. Стартап — большой геморрой, который рождается из идеи.
Стартаперы всегда боятся, что их идеи украдут. Но поймите, просто идея вообще никому не нужна, идей полно. Важно воплотить идею, прорекламировать, найти клиентов, продать, превратить в бизнес и так далее.
В новой экономике меняется роль человека. Родители воспитывают детей в реальности, где дети ни в чем не виноваты, они большие молодцы, им говорят, что «тройка» — тоже хорошая отметка, и так далее. Детей много хвалят, они не любят быть виноватыми, растут нарциссами, они не привыкли, чтобы на них навешивали обязанности — от всей этой свободы выбора становятся безответственными.
При этом у нас есть тренд на потребление: молодые люди хотят потреблять, пользоваться дорогими вещами, выбрасывать их и покупать новые. То есть выросло поколение, которое хочет много потреблять, которому нужно много денег, но при этом, как мы помним, у них низкий уровень ответственности и они не очень-то хотят много работать.
Возможно, кто-то, кто сидит во власти, думает: «Что делать с этими людьми? Давайте построим воровское государство, всех устроим чиновниками — они как раз ничего не делают, много потребляют, воруют и получают много денег».
— О новой экономике хорошо говорить на фоне старой. Я по специальности заводской экономист, меня учили быть сотрудником большого предприятия. На заводах было все просто: чтобы экономика предприятия росла, нужно было все больше операций совершать под одной большой крышей, усложнять процесс производства, внедрять новые цепочки и так далее. Но вдруг все изменилось.
Для меня новая экономика — это поворот процесса вспять. Из-под больших крыш все уходит в маленькие мастерские и производители становятся все ближе к потребителю. Именно в новой экономике началась демобилизация старых больших предприятий с дымными трубами. Оказалось, что все, что накопилось за столетия индустриального развития, стало ненужным. Человечество сбросило лишнюю чешую, оказалось, что общаться можно без проводов, а производить товар — необязательно на огромной фабрике.
Новая экономика принесла нам новую элиту. Человечество на всех предыдущих ступенях цивилизационного подъема проходило устойчивое расширение процентной доли населения, являющейся элитой, которая вовлечена в процесс принятия решения по поводу перехода от одного уклада к другому. И одновременно проходил процесс ускорения обновления элит.
В древнем архаичном обществе элитой была монаршая семья, которая практически не сменялась. Потом была наследственная аристократия, которая сменялась по итогам войн. А индустриальная эпоха привела нас к тому, что элита стала более массовой и подвижной. При этом с каждым новым этапом процент доли населения, которое является элитой, растет. Все большее число людей с каждым столетием оказывает влияние на положение дел в мире в самых разных сферах. Это долговременная тенденция всех стран.
Новая экономика готовит нас к тому, что много людей будет высвобождаться из производственных процессов, у населения будет больше времени на досуг.
Наш мир уже проходил через такое. Первая такая волна была в древнем Риме, когда римляне престали сами возделывать земли и передали эту обязанность рабам. Именно тогда родилось знаменитое «хлеба и зрелищ», экономика зрелищ была невиданной, государственный бюджет шел либо на армию, либо на организацию зрелищ. Так продолжалось несколько столетий.
Следующая волна была в Средневековье, когда ремесленникам разрешали создавать товар в определенном количестве. Они достаточно быстро работали, так что у них оставалось много времени на досуг. Католики быстро придумали большие и долгие праздники, а когда пришел капитализм, то протестанты очень быстро все позапрещали, чтобы люди вернулись к работе.
От новой экономики исходит серьезная угроза, которая уже сегодня портит жизнь некоторым детям.
В США, например, где новая экономика активнее шагает по стране, дети в школах уже к 6-7 классу поделены на первый и второй сорт. Первый сорт — те, у кого есть успехи в математических науках. От них ждут хорошей зарплаты, им прочат карьерный рост. А детей из второй категории считают лузерами, они не очень расположены к точным наукам. Когда-то такое расслоение уже было.
Раньше люди были хорошими крестьянами, ремесленниками, солдатами, но чтобы стать дворянином, нужно было знать грамоту. То есть люди становились привилегированным сословием по случайному признаку: если умели складывать буквы в слова и считать. Дальше была обязательная всеобщая грамотность.
Сегодня считается, что ты лучше, если окончил школу и университет, а если был в коррекционном классе, то останешься на отшибе. А в ближайшем будущем будет еще более жестокая селекция.
Если раньше цифровая грамотность была особым навыком, а базовым было умение разжечь огонь, то в ближайшие годы цифровая грамотность, умение программировать будет базовым знанием. Но не все могут освоить этот навык, так что половина человечества уйдет в коррекционные классы. К эффективной жизни, к карьерному росту будут не способны люди, которые не владеют одним параметром: языком программирования. Это требование будет свойственно почти всем профессиям.
— Для меня разница между новой и старой экономикой в большей степени заключается в том, что старая экономика — это экономика производства, а новая — экономика сферы услуг. Согласно последней статистике, примерно 60% населения занято именно в сфере услуг, а не в сфере производства, как это было лет 50 назад. При этом основным инструментом производства вместо прежних огромных станков и конвейеров стала информация в цифровом виде, которая позволяет любой компании, будь то большая корпорация или маленький бизнес, производить продукт одинакового качества максимально быстро.
Успех старой экономики держался на сложных производствах и четко воспроизводимых конвейерных процессах, а новая экономика держится на генерировании большого количества новых идей и наличии особого типа людей, которые способны креативить и обладают достаточным количеством смелости для принятия самостоятельных решений.
Государство к новой экономике относится с опаской. На последнем Форуме инновационных финансовых технологий FINOPOLIS, где были и представители власти, и представители бизнеса, всем было очевидно, что государство совершенно ни на что не влияет и точно не задает тренд в экономике.
Представители ЦБ понимают, что сегодня регулятор с трудом справляется со всем новым. Было заметно, насколько правительство в шоке от новых интеллектуальных и цифровых тенденций, которые они пытаются каким-то образом регулировать, и очевидно, что у них это с трудом получается. Только ЦБ взял под контроль электронный документооборот, как начал поднимать голову блокчейн. Только блокчейн задавили, как полезли криптовалюты. В этом вопросе государство пытается запрыгнуть в уходящий вагон, крича: «Подождите, сейчас мы придем, разберемся и все урегулируем!». Но мир бежит вперед и никого не ждет.
Новая экономика в интеллектуально-цифровом проявлении спокойно сама себя может регулировать, а государство играет роль номинального контролера.
В новой экономике будут востребованы все ИТ-навыки. Вся цифровая экономика построена на данных: получение, пересылка, анализ, обработка, интерпретация и построение на их основе новых продуктов и услуг. Чтобы массив данных проанализировать, нужно очень много математиков и аналитиков, которых сейчас сильно не хватает рынку. В ближайшие годы эти профессии будут дико востребованы.
Большие перспективы — на рынке кибербезопасности. Моему сыну 10 месяцев, если ничего драматичного в ближайшие годы не случится, то когда он пойдет в школу, я ему посоветую учиться на антихакера. Это те люди, которые предугадывают атаки, взломы и прочее. Эта сфера очень горячая, а специалистов там крайне мало.
***
Ранее в рамках проекта «Умная среда» эксперты обсуждали проблемы государственного образования и перспективы развития альтернативной школы, причины протестов в России и распространения неврозов и депрессий в 21 веке; сравнивали текущий исторический период с застоем 70-80-х гг., а бизнес-климат и качество жизни в России с «новой Европой»; выясняли, что не так с новым поколением работников («Безответственность — проблема 25-летних»).