«Траектория развития структурных кризисов, выскажу такую гипотезу, такова: достаточно резкий обвал – стабилизация, замедление темпов спада – новый обвал».
Как, какой новый спад?
Ведь только что Росстат отчитался о замедлении темпов падения ВВП во II квартале 2016 года до 0,6% в годовом выражении по сравнению со снижением на 1,2%, которое было зафиксировано в I квартале 2016 года. И многие поспешили согласиться с ранее неоднократно повторенными оценками экономических властей, что к экономическому росту Россия перейдет уже до конца текущего года. К сожалению, со столь оптимистическими оценками мне согласиться трудно.
Но сначала необходимо заметить, что пока, действительно, было отмечено только поквартальное замедление темпов спада экономики. Причем если вы вспомните, что в I квартале прошлого 2015 года снижение ВВП составило 2,8%, а во II квартале 4,5%, то отмеченное поквартальное снижение ВВП ничем иным как эффектом низкой базы II квартала 2015 года не объяснить.
Ну, и с чего вдруг эти разговоры о чуть ли не начинающемся экономическом росте?
Теперь о главном, о том, что ждет российскую экономику в конце 2016 года и в 2017 году. В попытках делать подобные прогнозы всегда надо помнить о существе, о природе нынешнего экономического кризиса. Это – структурный кризис, отягощенный внешними шоками в виде низких цен на нефть и санкционного противостояния.
Траектория развития структурных кризисов, выскажу такую гипотезу, такова: достаточно резкий обвал – стабилизация, замедление темпов спада – новый обвал.
Похожую картину мы в России наблюдали в начале 90-х годов прошлого века. Тот экономический кризис тоже был структурным, на смену одной экономической системы приходила другая. Да, кризис начала 90-х по своим масштабам был несопоставим с нынешним. Но в принципе, по своей природе – они схожи. Плюс к тому же он тоже был отягощен внешними шоками в виде низких цен на нефть. Так вот вспомним: 1992 год – падение ВВП на 14,5%, потом в 1993 году – замедление спада до 8,7%, 1994 год – ускорение спада до 12,7%.
Почему так происходит? – Думаю, это особенность структурных кризисов, отягощенных внешними шоками. Сначала – резкий спад. Потом – некая адаптация, привыкание, плюс есть еще какие-то резервы или финансовая помощь извне. Наконец — новый спад, потому что внешние шоки остаются, резервы (финансы) истощаются, а структурные проблемы (это их особенность!) не могут быть решены быстро, в течение нескольких месяцев.
Что мы видим сегодня? Структурные проблемы остаются, внешние шоки тоже, резервы стремительно тают. На фоне низких цен на нефть и нового обострения геополитической обстановки ускорение темпов экономического спада становится практически предопределенным.
В пользу этого, кстати, свидетельствует и такой формирующийся дополнительный мощный внешний негативный фактор, как явное замедление мировой экономики, вползающей в очередной циклический кризис.
Можно ли избежать предстоящего углубления спада? – Теперь уже нет. Когда это станет явным? – Через несколько месяцев, в начале следующего года.
Орфография и пунктуация автора сохранены