«Договариваться надо с противниками — тогда будет результат, а не ментальная мастурбация в сети, повышающая градус протеста». Борис Карнаухов — о попытках протестующих найти общий язык с властью.
Конфликт со строительством храма возле Драмтеатра перешел в стадию затишья. Все ждут, чем закончится опрос по поводу выбора площадки, который власти обещают провести в июле. При этом противники Храма-на-драме не уставали напоминать — если в опросе все же победит спорная площадка, новых протестов не избежать.
Впрочем, вчера представители епархии объявили о решении исключить территорию возле театра Драмы из опросного листа. Что, однако, не исключает того, что общественность все равно может найти повод для недовольства.
Адвокат Борис Карнаухов, предвидя подобное развитие событий, предлагает цивилизованный вариант разрешения конфликта.
Борис Карнаухов, руководитель Уральского отделения Арбитражного центра при РСПП:
— В далеком 2000 году австрийцам понадобилось расширить международный аэропорт Вена Швехат, в частности, построить дополнительную взлетно-посадочную полосу. Это была уже не первая масштабная реконструкция, и обычно компания АО «Венский аэропорт» (Flughafen Wien AG), эксплуатирующая хаб, информировала о своих намерениях жителей близлежащих населенных пунктов, чтобы заручиться их согласием. Но тогда добиться желаемого результата ей не удалось.
Возник конфликт интересов — менеджеры аэропорта рассчитывали увеличить пропускную способность взлетно-посадочных полос, а обитатели предместья опасались, что шум авиационных двигателей ухудшит их качество жизни.
Позиции участников были диаметрально противоположными. Исчерпав доступные ресурсы, руководство компании обратилось к процедуре медиации — урегулированию спора с помощью посредника. Группе медиаторов, которых удалось мобилизовать, пришлось разбираться в требованиях 52-х заинтересованных сторон. Количество разнонаправленных мнений было примерно таким же.
Чтобы прийти к соглашению, которое всех устраивало, понадобилось четыре с лишним года упорной и кропотливой работы. Сегодня венский аэропорт — крупнейший в Европе, и о длительных переговорах никто уже не вспоминает.
В Екатеринбурге вышло по-другому.
История со строительством кафедрального собора на набережной городского пруда длится уже месяц. Муниципалитет хочет решить этот вопрос быстро, чтобы успеть к 300-летию Екатеринбурга. Но храм — не просто здание, которое при желании можно снести, а культовое сооружение, символ веры — это гораздо важнее, чем юбилей. Ведь храм строится надолго, навечно, навсегда!
Почему случилось противостояние? На первый взгляд, логики тут нет. Благотворители вкладывают немалые деньги в некоммерческий проект, в городе может появиться значимый культурно-религиозный объект, который его украсит (как минимум, не испортит), церковь получит кафедральный собор, верующие — храм. Ничьей корысти здесь нет, все хотели, как лучше, и вдруг — бунт, протест и заявленная противоположная позиция.
За позицией всегда стоит интерес. Попробуем очень условно разобраться с интересами (условно — потому что правды никто не скажет, и мы можем только предполагать).
Интерес власти — создать в Екатеринбурге, да еще к 300-летию города, уникальный объект, причем без бюджетных денег.
Интерес меценатов — оставить значимый след о себе в родном городе.
Интерес церкви — увеличить приход, поднять свою значимость, получить недвижимость.
Интерес жителей (тех, кто вышел протестовать) — вроде бы сохранить сквер, но этот мотив на поверхности, а под ним — более глубокий слой. Граждане отстаивают право участвовать в решении важных вопросов города. Попытку лишить этого права они воспринимают как ущемление свободы.
Причем законность и справедливость в данном случае не совпадают. Возведение храма в сквере вполне себе законно, но, по словам части горожан, инициаторы строительства не учитывают их мнения.
Если подвести баланс, мы увидим — интересы власти, меценатов, церкви и верующих не противоречат друг другу. Складываясь, они не создают коллизий, в то время как у протестующих интерес свой, особый, никак не совпадающий с интересами других сторон. Этот интерес корневой, фундаментальный — если его не учитывать, возникнет напряжение, которое обязательно выстрелит, не сейчас, так в других ситуациях (к примеру, на выборах). В любом случае, с этим надо что-то делать.
На мой взгляд, у власти всего три варианта:
1. Игнорировать интерес протестующих, поставить забор, вызвать ОМОН, разогнать незаконное массовое мероприятие, привлечь участников к административной ответственности. Все это будет абсолютно правомочно и очень даже законно, однако вскоре на горизонте замаячат желтые жилеты.
2. Сделать вид, что власть учитывает интересы протестующих, считается с их мнением. Допустим, назначить какие-нибудь слушания, провести социологический опрос, открыть горячую линию, привлечь лояльные СМИ и прочее. Но если в результате такого отвлекающего маневра ничего не изменится, победа будет временной — второй раз такой фокус уже не удастся.
3. Установить реальную коммуникацию со всеми заинтересованными сторонами, вывести из оппозиции ту часть активного населения, которая требует, чтобы с ней считались. Убрать обсуждение горячей проблемы из интернет-пространства, где несогласные доводят себя до протестной кондиции, и перейти к реальному, конструктивному диалогу. Ведь если не говорить с оппонентом, не вникать в его доводы, не приводить свои аргументы, то никогда ничего не добьешься. Договариваться надо с противниками, а не с союзниками, тогда будет результат, а не ментальная мастурбация в сети, повышающая градус протеста.
Согласитесь, что требования горожан — не экстремистские, не идиотские, не незаконные, не ущемляющие чьи-то права. Они вполне разумные, понятные, современные и даже вызывающие симпатию. По сути, эти люди говорят: «Не надо нам делать добро без нашего желания, учитывайте наше мнение, прежде чем сделать нам хорошо. Считайтесь с нами!»
Другой вопрос, что системного механизма коммуникации у власти и горожан нет. Во многих странах для решения подобных вопросов используют социальную медиацию — технологию, которая может урегулировать конфликт с помощью нейтрального посредника — медиатора.
Отметим, что президент, губернатор, мэр, предполагая себя посредниками в урегулировании екатеринбургского конфликта, реально стать ими, конечно, не могут. И дело не в том, что они некомпетентны, просто у каждого из них есть свой индивидуальный интерес в разрешении данного конфликта. Все трое — люди заинтересованные, соответственно не нейтральные и не независимые. В общем, очевидно, что нельзя быть посредником в своем собственном деле.
Между тем в Екатеринбурге — городе передовом и современном — достаточно квалифицированных медиаторов. Медиаторы есть в Адвокатской палате, при Уральской ТПП, при Свердловском областном союзе промышленников и предпринимателей, при Уполномоченном по правам предпринимателей, а в Уральском государственном юридическом университете работает известный на всю страну Центр подготовки медиаторов. Коммуникаторов достаточно, была бы воля.
К счастью, острое противостояние в Екатеринбурге завершилось. Стороны перешли к конструктивному (хочется верить) диалогу и поиску приемлемых условий, позволяющих реализовать такой масштабный проект.
Но очевидно, что время уже требует рабочих каналов коммуникации между властью и обществом, реального учета мнения горожан в важных для них делах и механизмов, которые позволят разрешать споры в муниципалитетах.
Рано или поздно этим придется заняться.
>>>Читайте также на DK.RU: В Екатеринбурге начал работу частный суд для бизнеса. Чем он займется и как это изменит жизнь предпринимателей