«Страной управляют выходцы из силовых структур — они все на генетическом уровне помнят, что еще 25 лет назад предпринимательство было уголовным преступлением». Колонка Андрея Бриля для DK.RU.
Андрей Бриль, председатель совета директоров «Корин Холдинг», полпред Гильдии управляющих и девелоперов в Екатеринбурге и Свердловской области:
— Между государством и предпринимательским сообществом сейчас существует конфликт — это не тайна. С одной стороны, он вызван тем, что госслужащие не доверяют бизнесу. И наоборот. Страной управляют в большинстве своем выходцы из силовых структур — люди с хорошим образованием, чувством ответственности, которые вполне связывают свою жизнь с Россией. И это позитивно. Но они все буквально на генетическом уровне помнят, что еще 25 лет назад предпринимательство было уголовным преступлением. Ясно, что законы давно изменились, но в подкорке все осталось по-прежнему.
Если люди тебя всю жизнь ловили, нося погоны следователей ОБЭП или КГБ, считали тебя вором, для которого интересы государства ничего не значат, а хочется только хапнуть и убежать, то это сейчас не изменить.
С другой стороны бизнес и госслужащие сидят в разных лодках. Бюджет страны формируется не за счет налогов от бизнеса, а с помощью поступлений от продажи нефти и газа, таможенных платежей и прочих доходов госсектора, которые могут изыматься и перераспределяться в целях, нужных правительству. И вся система настроена на это. К тому же у госслужащих всех уровней нет работающей собственности — капиталов и действующего бизнеса, хотя доходы они получают огромные.
Я сейчас не затрагиваю вопросы коррупции, это дело следственных органов, но неприятная коллизия есть: свои деньги чиновники никак не могут легализовать в России и вынуждены вывозить их за границу. Поэтому и происходит эта вакханалия с покупкой бессмысленной недвижимости за рубежом, каких-то бизнесов, в которых очень многих обманывают, и которые там прогорают.
Покупает, например, госслужащий отель в Австрии — это что, эффективное вложение? Нет.
Просто человек хочет поместить деньги и рассчитывает продать объект в случае нужды. Идет формирование резервных фондов в малоликвидном виде. Чтобы вернуть эти деньги в страну, нет ни юридических, ни технологических решений. А это очень большой финансовый ресурс. И его можно было бы возвратить.
Для этого стоит заняться не амнистией капиталов, а запустить новую волну приватизации. Потому что весь вывоз капитала из частного сектора сегодня — это либо создание там резервных фондов (а это достаточно небольшие средства в сравнении с общими объемами денег в стране). Либо же бизнес вывозит заработанное, чтобы защитить деньги от административных и политических рисков. Но потом-то они в страну возвращаются! Западные кредиты на самом деле — это вывезенные деньги, которые пришли обратно. Или займы, данные под залог тех увезенных средств. Простое фидуциарное кредитование — когда сам себя, по сути дела, кредитуешь.
У многих моих товарищей есть мнение, что никакого доступа к мировым финансовым рынкам у России никогда и не было. Деньги, что вывозились, завозились обратно тем или иным образом.
Госслужащим же просто некуда свои деньги возвращать. А если дать им возможность поучаствовать в новой приватизации — купить, допустим, оборонный завод, гектары земли, железную дорогу — страна получит новых эффективных собственников, которые включатся в созидательные экономические процессы. Мне бы хотелось, чтобы госслужащие получили возможность поучаствовать в приватизации объектов. Чтобы сели с нами в одну лодку, стали предпринимателями, поняли, с какими проблемами мы сталкиваемся, что мы можем сделать для страны, какая на нас ответственность. И поняли, что страна может сделать для нас или, наоборот, чего делать не должна.
К слову, приватизировать есть что: за 1990-2000 гг. из предприятий, которые либо лежали на боку, либо производили то, что никому было не нужно, создано много работающих структур — и в сырьевом секторе, и в оборонном, и в обрабатывающем.Плюс есть огромный ресурс земли, с которым надо решать, что делать.
Все боятся, что таким образом родину продадут. Хорошо, вот купил ты землю или железную дорогу и что, с собой это все заберешь и убежишь?
Нет, ты будешь вынужден с этим добром что-то делать. Еще есть опасения, что землю продадут китайцам, а они будут нас травить овощами, напичканными химикатами. Но ведь можно сделать так, чтобы подобных ситуаций не возникло — это вопрос сугубо управленческий, и государству должен быть по силам.
Конечно, прежде чем принимать решение о третьей волне приватизации, необходимо серьезное осмысление этого вопроса. Это задача для ученых — надо ставить вопросы перед экономической наукой: каким должно быть оптимальное соотношение государственной и частной собственности во всех отраслях экономики с точки зрения эффективного управления и результатов работы отрасли. Сколько надо отдать предпринимателям, сколько госструктурам, какие роли отдать сторонам. Вопрос это не идеологический, а считаемый в научных исследованиях.
Сейчас создается ощущение, и оно подкрепляется той структурой собственности, которая есть в развитых экономиках, что у нас слишком мало частного сектора. Во властных структурах есть консенснусная концепция, что надо больше государства — и в экономике, и в управлении. Потому что предпринимательское сообщество не справляется само с созданием экономического роста, нормальных условий жизни, с развитием страны. А вот государство сможет, и без него никуда.
Это правильно, без государства во многих вопросах невозможно. Но на самом деле эта постановка вопроса фундаментально неправильная.
Если снова пытаться вешать все на государство, то Владимир Путин будет отвечать за все, включая работу прачечных и уборку грязи из каждой конкретной лужи.
Но мы ведь этот путь уже проходили. И дело не в том, что идеи социализма или марксизма плохие. Просто конкретная структура экономики, процедуры принятия решений и решение вопроса собственности оказались неэффективными.
Есть еще несколько важнейших для изменения вектора развития экономики вопросов, которые нужно поставить перед наукой. Например, что является целью деятельности финансовых властей страны. Сейчас все вертится вокруг инфляции. Если так и должно быть, то ученые могут выявить, какой инфляция должна быть и почему. На Западе люди борются, чтобы инфляция стала выше, а у нас все наоборот. И это никто никак не обосновывает.
Еще одна научная проблема касается того, какая доля риска приемлема в российском бизнесе. Поскольку у нас многие рынки абсолютно не развиты, мы не можем точно в каждом бизнесе прогнозировать перспективы развития.
Отсюда появляются плохие долги, а не потому, что предприниматели плохие и воры.
Мы вынуждены работать в условиях запредельного риска, брать его на себя, перекредитовываться и работать с огромными объемами кредитного плеча — иначе бизнес дальше не может развиваться. Но агрессивная политика инвестиций работает на все время растущих рынках, где постоянно увеличиваются цены, где инфляция помогает гасить кредиты, повышает наши доходы. Если же рынок начинает останавливаться и маржинальность снижается, а банки при этом повышают ставки и сокращают сроки кредитования, то мы все автоматически попадаем в процедуру банкротства. А ведь доля приемлемого риска — показатель, просчитываемый в научных исследованиях.
Также без ответа остается вопрос об общественной собственности, хотя она — один из главных мифов большевистской идеологии. Нам говорили, что общественная собственность принадлежит всем и каждому, но нас сильно обманули.
Не бывает собственности, не приколоченной к конкретному физическому лицу. В случае с общественными или государственными активами есть люди, которые ими на самом деле владеют и управляют.
И есть все другие, которые живут с иллюзией, будто могут этой собственностью распоряжаться, расходовать или хотя бы рассуждать об этом. Научное исследование, которое бы ответило на вопрос, что такое государственная и общественная собственность, чем она отличается от частной и в каких сферах экономики должна применяться, необходимо.
Эти научные задачи должны быть поставлены. Для этого нужен понятный заказ на выполнение таких исследований — причем даже не от государства или бизнеса, вопрос ведь здесь не в финансировании работ, тысяч человек не потребуется. Заказ должен быть общественный. И результаты исследований тоже нужно выносить в общественное пространство — людям надо предъявить альтернативную точку зрения на то, что необходимо делать с экономикой сегодня. Эти вопросы на бытовом уровне в кухонных разговорах не разрешить.
Подготовили: Екатерина Стихина, Сергей Дружинин