«Помочь человеку, который готов меняться, — это хорошая миссия»

Рифат Амиров, владелец компании «Кадровое Агентство Карьера»:

— Я в процессе взросления постоянно обращался к опыту, авторитету отца, строил себя по его образу и подобию. Для меня отцовская фигура была одним из самых важных и определяющих понятий в жизни. Иногда ко мне приходили мысли: а как же человеку быть, если у него нет отца, где искать опору для своей мужской и человеческой сущности? Дяди, дедушки, воспитатели помогут отчасти, а если нет? Как строить человеку жизнь самостоятельно? И вот, когда мне Сережа повстречался, я понял, как все это происходит и какая огромная работа должна быть проделана человеком, чтобы выстроить себя, не имея родительской поддержки.

В 2004 г. я был президентом «Ротари-клуба» — это международная организация, объединяющая бизнесменов по всему миру. Мы в то время выбирали объект для оказания благотворительной помощи. Я предложил спланировать долгосрочный проект сотрудничества с нуждавшейся в материальной помощи организацией. Принципиально не рассматривали Екатеринбург, потому что в глубинке очень много объектов, которые находятся в ужасном состоянии. Договорились с администрацией Алапаевска, взяли в работу два села — Мугай и Махнево. В приюте Махнево находились дети алкоголиков, брошенные дети, дети тех, кто был лишен родительских прав.

На одном из мероприятий мы и увидели Сережу. Это был худенький, маленький, вежливый 14‑летний мальчик. Всех нас он поразил непохожестью на других детей, это невозможно было не заметить. Социальная среда — невероятно тяжелая и угнетающая. Дети там в основном запуганные, неконтактные, а он был спокойный, открытый, без страха и агрессии. Как сложилось, что он таким получился, — непонятно. При этом он не был подавленным и слабеньким, много дрался: вместе с ним в приюте были младший брат и сестренка — очень задиристая малышка, ему приходилось часто за нее вступаться.

В приюте он жил с восьми лет, с первого класса, родители пили, документы толком оформить никак не могли, в результате детей нельзя было ни вернуть домой, ни усыновить. Для ребят это было невероятно тяжело: вроде бы и есть родители, но приходится жить в ощущении, что ты брошен и никому не нужен.

Я вместе с другими ротарианцами оказывал приюту материальную помощь, мы привозили мебель, технику, но постепенно начали общаться с ребятами, помогали с учебой, развивали проекты по экскурсиям в Екатеринбург и, наконец, стали постоянно курировать и опекать нескольких детей.

У Сережи тем временем ситуация развивалась так: брата и сестру взяли в семьи, а мальчик взрослел в приюте. Стандартный путь для выпускников таких заведений — техникум в Туринской Слободе, там можно получить специальность повара, каменщика, слесаря, сварщика. Сережа стал там учиться, но мы решили силами клуба оказать посильную помощь мальчику и дать ему возможность поступить в колледж в Екатеринбурге. Несмотря на льготы, нужно было много заниматься, ведь поступить — мало, надо еще и учиться. В итоге Сережа, с детства увлекавшийся рисованием, успешно поступил в Уральский колледж строительства, архитектуры и предпринимательства.

Поступить‑то он поступил, но в конце лета попал в аварию и повредил позвоночник. Мы его перевезли из больницы Режа в Екатеринбург, навещали. Предлагали пропустить год, восстановиться окончательно, но парень влез в корсет и пошел на занятия. Сидеть ему было нельзя, так он стоял, а порой преподаватели разрешали ему и лежа слушать лекции. Я поражался его стойкости — он не останавливался ни на минуту, все время стремился двигаться вперед. Как только Сережа окреп, он пришел в студсовет и сказал, что хочет участвовать в общественной жизни колледжа.

Со второго курса работал лаборантом, потом — старшим лаборантом. Во время учебы мы поначалу поддерживали его деньгами, называли это «прибавкой к стипендии». Но однажды он меня просто шокировал — приходит к нам на заседание клуба и говорит: «Спасибо, вы столько мне помогали, но сейчас я отказываюсь от дополнительной стипендии, я могу зарабатывать сам — брать у вас деньги мне неудобно». Представьте себе: нет у парня никого, живет в общежитии, а от помощи отказался.

Сережа окончил колледж экстерном за четыре года вместо пяти. Это было необходимо, потому что с 23 лет пропадали льготы для поступления в вуз. Он поступил в УГТУ-УПИ на стройфак, на специальность «строительство зданий и сооружений гражданского и общего назначения». Получил квартиру, радость у меня тогда была, словно у настоящего отца: ребенку квартиру дали!

Сережа окончил УПИ, стал специалистом, вернулся в колледж. Сейчас он — заведующий отделением, медиатор учебного процесса, на нем учебный план, работа с преподавателями, общение с родителями, финансовая деятельность по внебюджетному обучению. Когда‑то он писал в сочинении: «Хочу быть учителем, это хороший человек, который всем помогает», а теперь сам стал наставником.

C 2016 г. он активно участвует в программах WоrldSkills — это движение стремится развивать рабочие специальности, организует чемпионаты среди молодых профессионалов и внедряет мировые стандарты в национальную систему среднего специального и высшего образования. Сережина команда заняла 2‑е место на международном конкурсе среди молодежи по рабочим специальностям в Абу-Даби. Глядим — в газетах наш парень, и по ТВ его показывают. Он теперь один из экспертов, сертифицированных в Москве, и в 2017 г. дважды выступал в роли главного эксперта, получил статус международного эксперта JUNIOR SKILLS по компетенции «Графический дизайн».

Я вспоминаю его путь и пытаюсь понять, как он все это смог, что в нем было заложено? С ним сейчас очень интересно, хочется взаимодействовать. Несмотря на то что он дал мне ответы на многие важные для меня вопросы, касающиеся наставничества, отцовства, партнерства, несмотря на то что вся его жизнь происходит буквально на наших глазах, этот парень все равно остается для меня загадкой.

 

Игорь Ташкинов, собственник ресторанной группы RGT:

— Я участвовал в нескольких проектах кураторства. Мы стремились вытаскивать ребят из неблагоприятной среды, занимались их бытовой адаптацией, помогали с работой. Честно скажу, в итоге я часто испытывал ощущение беспомощности и разочарования. Человека тянешь, тянешь, а он все равно уходит на дно. Но такие ребята, как Сергей, меня воодушевляют. Для других детей они становятся реальным доказательством того, что построить нормальную жизнь, в которой есть интересная работа, красивое жилье, друзья, — возможно.

В первые несколько лет общения с воспитанниками приюта мы переписывались с ними бумажными письмами, которые идут по четыре дня. Я вспоминаю эти письма: «Здравствуйте, у нас все хорошо, мы живем в деревне» и тому подобное. Сережа постепенно рассказывал о своей жизни, о братьях-сестрах, мы держали контакт, были в курсе основных потребностей ребят.

Большинство детей из приютов идут по линии ремесленного образования, а Сережа отличался склонностью к лидерству, у него был талант организатора, коммуникатора. В этом направлении ему развиваться было негде. А бытовая часть?! Это же просто ужасная схема в детских домах, мы много раз пытались обсудить этот вопрос с соцзащитой. Детям запрещено все. Нельзя застилать постели, чистить картошку, прибираться, мыть посуду. Соцзащита говорит: «Не имеем права эксплуатировать детский труд». Это можно понять, но в реальности ситуация развивается так: в какой‑то момент на человека сваливается самостоятельность, к которой он не приучен и не готов.

Я для себя открыл: взрослые выпускники детдомов нуждаются в помощи не меньше, чем малыши. Пока дети в приютах маленькие, ими вроде бы занимаются. Но вот человек получил какое-никакое образование, получил жилье, стал считаться формально самостоятельным и взрослым. Но он прожил всю жизнь в группе, в комнате на 15 человек, а тут остался один. Как строить отношения, как не попасть в сети мошенников, как решить бытовые вопросы? Как справиться с одиночеством?

Сережа приехал в Екатеринбург, поступил в колледж, и на первое время я его к себе в «Хитровку» отправлял на завтраки и ужины. Мы там общались. Я старался дать ему какую‑то жизненную подпитку: цели, задачи, как чего добиваться. Он слушал, задавал вопросы, и было видно, что он не из вежливости меня слушает, не из благодарности «за еду». Я был уверен, что он использует все, что узнал от меня.

Государство выделило ему квартиру, мы курировали этот процесс. Не без проблем, но удалось получить нормальное жилье. Детдомовцам часто дают старое, убитое жилье — для галочки, да еще целая мафия собирается вокруг, чтобы отобрать эту площадь тысячами способов. В приюте формально отнеслись к предоставлению жилья — дали домик без окон, без дверей и участок земли с непонятным строением в необитаемом месте. Но ротарианцы с помощью областного правительства и министерства соцподдержки эту проблему решили. Сергей тоже не сидел сложа руки: писал жалобы во все инстанции, отправлял письма на сайт президента, пока ему не позвонили и не попросили больше им не писать, мол, знаем про ситуацию, решаем, все уже в курсе. Поставили на очередь, появилась надежда. И вот он звонит и говорит: «Получил ключи, приглашаю на новоселье». Мы взяли «газель» и поехали по домам и магазинам — у всех что‑то нашлось «для дома, для семьи».

Для меня эта история не про «отцовство», у меня сложилось партнерское отношение к Сергею. Я ощущаю уважение, сопричастность. Да и со своими детьми получается так, что воспитание — это не книжки читать по педагогике, а давать человеку возможность видеть опыт нормальной, хорошей человеческой жизни и участвовать в нем. Разница между нами в 30 лет, я старался это учитывать, очень боялся ему навязать какие‑то свои возрастные лишние мысли. Считаю, что это опасно — внушать молодежи стереотипы отцов. Я просто рассказывал о своей жизни — как учился, как строил бизнес, какие случались ситуации, как я в них поступал, какие в итоге сделал выводы. Помню, что его очень впечатлило, когда я рассказал, как стал чемпионом Свердловской области по трофи-рейдам. Тогда я позвал его на соревнования, подружил со спортивной тусовкой, показал, что такое спорт, что такое командные отношения, познакомил с известными спортсменами. Жизнь прекрасна и интересна, своего можно добиваться и руками, и головой — вот что я хотел донести.

Зато, когда он пригласил меня и других кураторов на юбилей колледжа, где учился и работает сейчас заместителем заведующего кафедрой, как мне было приятно! Наверное, можно это чувство все же назвать отцовской гордостью.

Работать с приютом мы продолжаем, ездим по семьям, которые взяли детей, посильно помогаем. Очень хочу организовать проект проф­ориентационного типа: привозить детей на регулярной основе в Екатеринбург и показывать им, как устроена, например, кухня моих ресторанов, как работают повара, менеджеры, официанты, в агентство к Рифату Амирову их сводить, в офис и на производство к Александру Викторову, к строителям, в издательство. Ребята часто не представляют, что вообще может происходить в жизни, — им нужно показать, из чего можно выбрать, за что зацепиться.

Александр Викторов, собственник группы компаний «Коррекс»:

— Я его сразу заметил при нашем первом посещении приюта в Махнево. Пока все дети были заняты встречей гостей, он, стоя на коленках перед прикроватной тумбочкой, делал письменные уроки. Он был аккуратный и цельный, без обычного для этих ребят стремления самоутвердиться в чем‑то вредном, опасном. Мы сразу стали думать, как бы его оттуда, из Махнево, выдернуть. У многих к 15 годам потолок уже определен, а в этом мальчике было сильное желание преодолевать границы. Он прошел жесткую школу жизни, но Сереже хватило сил продолжать верить людям. Он нашел себе друзей из хороших, позитивных ребят в Туринской Слободе, где год проучился в техникуме. До сих пор ездит к ним в гости, дружит с ними и с их семьями.

Самую большую проблему Сережи я видел в слабых базовых школьных знаниях, с этим надо было справляться в первую очередь. Того, что давали махневская средняя школа и ПТУ в Туринской Слободе, было очень мало. Сережа увлекался компьютерами — заочно, по книжкам. Мы много книжек привозили, компьютеры тоже в приют привезли, но детей к ним почти не допускали. Так вот, Сережа как‑то рассказал, как влез через окно в кабинет директора, пока все ужинали, быстро включил и исследовал компьютер, проверил все, о чем прочитал, — вставил диск, установил программы, потом все зачистил и вылез. Конечно, даже при самом горячем желании так не выучиться. А для колледжа в Екатеринбурге надо было подтягивать химию, физику, историю, учиться рисунку и композиции. На стройфаке УГТУ-УПИ начались еще более острые проблемы, просто до отчаяния, и тут уже пришлось заставлять его держаться, зубрить, восстанавливать уровень знаний и пересдавать предметы столько раз, сколько необходимо для положительного результата.

Я считаю, что очень вовремя мы дали ему возможность посмотреть мир — в 17 лет он побывал в Швеции в международном молодежном летнем лагере Rotary Summercamp. Он вообще не очень хорошо представлял себе, как устроен мир за воротами приюта и как в нем нужно двигаться по жизни, поэтому, когда его спросили, как он относится к возможности поехать в Швецию, у парня, конечно, был шок. Долго оформляли документы, доказывали директору училища, что мальчика не на органы вывозят. Ребята в училище пугали, мол, «вывезут и в рабство продадут».

Члены «Ротари-клуба» в последние дни перед поездкой собирали Сережу в дорогу, покупали одежду, сделали модную стрижку в салоне. Он отправился в путь впервые на самолете, один, через Москву, через таможню, на международный рейс. Прилетел в Швецию — всё вокруг на иностранном языке. Хоть он и учил английский на курсах, но живьем же дело совсем другое. Чуть не уехал с чужими встречающими из аэропорта, чудом сориентировался. Сережа жил в международном молодежном лагере целый месяц. Представляете, насколько вырос его мир за это время? А потом еще губернатор округа на неделю взял его погостить в свой дом, на личный остров, — порцию культурного шока добавил.

После возвращения, конечно, парня штормило какое‑то время, говорить быстро по‑русски не мог, тормозил. Потом появилось желание поменять свою жизнь. Он стал готовиться к поступлению в колледж в Екатеринбурге, часто приходил на заседания клуба, ездил вместе с нами на мероприятия — ему очень нужен был опыт межличностного общения. Я видел, что он копирует всё — вплоть до жестов и интонаций.

Во время учебы Сергей участвовал во всех конкурсах, мероприятиях, пробовал разные сферы деятельности, его не надо было тащить и мотивировать. Как‑то он позвал нас на конкурс «Мистер и Мисс Архитектурно-строительного колледжа». До этого мы видели его только в детских постановках, а тут оказалось, что он прекрасно работает на сцене, не стесняется, получает от этого удовольствие. Значит, надо развивать это дальше, решили мы: пора открыть перед ним следующую дверь.

Хорошие дружеские отношения сложились у Сергея с моей женой Натальей. С самого начала его жизни в Екатеринбурге она помогала ему: подсказывала, как подбирать одежду, давала бытовые советы, рассказывала про нюансы взаимоотношений в коллективе. Когда он пришел после вуза работать в колледж, было поначалу сложно справиться с объемом коммуникаций — тут и начальство, и подчиненные, и женский коллектив. И то, что рядом оказались мы, помогло ему быстро и бесконфликтно закрепиться в трудовом коллективе.

Я очень уважаю этого парня. У меня нет ощущения, что я по отношению к нему какой‑то благодетель. Он все делал сам, он достиг всего сам. Он привык двигаться через сопротивление и достигать максимума, и в определенный период его основной проблемой в социализации стало то, что он очень быстро обгонял коллег и единомышленников. Это непростая ситуация для рабочих коммуникаций — возникали конфликты и непонимание. Но он постепенно разбирался во всем. Моя помощь в основном была в стремлении дать ощущение поддержки. У каждого человека должно быть место, куда он может прийти после работы, вытянуть ноги и рассказать, как прошел день, место, где ему нальют чая и выслушают с интересом.

Сейчас Сережа часто гостит у нас, мы общаемся, дружим, и в последнее время я больше от него узнаю, чем рассказываю. У него очень насыщенная жизнь: проекты, поездки. С его помощью я знакомлюсь с электронными техническими новинками, открываю для себя новые места за рубежом, получая от него фотографии то из Германии, то из Абу-Даби, то из Сочи.

Я никогда не навязывался Сереже в родители, не брал на себя больше, чем могу дать. Но помочь человеку, который готов меняться, — это хорошая миссия. Научить ставить реальные цели и затем двигаться от одной цели к другой, получая от этого удовольствие, — как раз то, что я умею и люблю делать.

Намекаем ему, что пора думать о семье, что для дальнейшего развития нужны хорошие тылы. Девушек вокруг красивых всегда много, но нужен человек, который будет вместе с тобой создавать дом. Очень надеюсь, что за годы общения нам удалось показать ему на собственном примере, что такое есть семья и зачем она человеку.

 

Архив «Бизнес и жизнь», июль 2018 г. — специально для DK.RU