Промышленники заговорили об экономической депрессии, вызванной снижением экспорта в Европу. До 15% крупнейших свердловских предприятий находятся в предбанкротном состоянии.
Заемных средств мало: корпоративное кредитование упало в разы. Поискать решение попытаются на ИННОПРОМе.
«Деловой квартал» № 26 (884) от 8 июля 2013 г., стр. 12-13
В Уральской торгово-промышленной палате (УТПП) во вторник, 2 июля 2013 г., собрались промышленники, банкиры и экономисты, чтобы зафиксировать: кризис еврозоны давит на экономику Свердловской области, и молчать об этом больше нельзя. Основное беспокойство связано со снижением экспорта сырья. С 2010 г., когда периферийные страны ЕС, а затем и всю зону евро охватил долговой кризис, поставки стали снижаться. В 2013 г. ситуация стала острой. Осложняют ее внутренние факторы. В УТПП эксперты констатировали: отсутствие единой промполитики в России и фактическая невозможность получить кредиты на развитие вынуждает промышленников затягивать пояса. По словам Юлии Лавриковой, замдиректора по научным вопросам Института экономики УрО РАН, уже сегодня 10-15% крупнейших предприятий Свердловской области находятся в предбанкротном состоянии или банкротятся.
Вячеслав Холодков, начальник сектора международных экономических организаций Российского института стратегических исследований, предложил оценить масштаб бедствия: «С начала 2013 г. российский экспорт снизился на 4% — до $212,4 млрд. Рентабельность компаний упала в среднем на 29%. Инвестиции в экономику России упали до ноля». Александр Харлов, министр международных и внешнеэкономических связей Свердловской области, уточнил, что в регионе ситуация получше: «Зависимость области от экспорта снижается. Если в 2007 г. его доля в ВРП составляла 44%, то в 2012 г. — уже 22%. Предприятия экспортируют не только в Европу. Поэтому мы более защищены от европейского кризиса». Андрей Беседин, президент УТПП, предложил не расслабляться: «До нас эта волна еще не дошла, но нужно быть готовым к новому глобальному кризису». По его оценке, при развитии негативного сценария под ударом окажутся металлургические заводы, особенно те, которые в 2010-2012 гг. вышли на большие обороты. В меньшей степени кризис отразится на машиностроителях, обеспеченных контрактами для оборонки. «Почти не пострадают фармакологическая и пищевая отрасли. Люди могут экономить на одежде, технике и машинах, но не на еде и здоровье», — добавил он.
Необходима диверсификация рынков сбыта, продолжила г-жа Лаврикова: «Не нужно зацикливаться на Евросоюзе. СНГ, страны Восточной Европы, Азиатско-Тихоокеанского региона представляют не меньший интерес. Часто мы забываем и о внутренних рынках. Между тем инвестиционная активность смещается на север страны. Потенциал рынка в ХМАО и ЯНАО оценивается от 1 до 3 трлн руб. Им нужны стройматериалы, строительные услуги, рабочая сила — на этом можно заработать. Но вместо этого Свердловская область, традиционно крупнейший поставщик стройматериалов на север, потеряла там 40% рынка. Нишу заняли производители из Новосибирска и Омска — выиграли за счет логистики».
От областных властей помощи уральским промышленникам ждать не стоит. Константин Устиловский, начальник Управления социально-экономического и политического мониторинга Экспертно-аналитического департамента губернатора Свердловской области, отметил, что бюджет области в 2013 г. ориентирован на социальные нужды — это 74% всех расходов. Г-н Харлов считает, что помочь может единая федеральная промполитика: «Регионы УрФО не должны создавать конкурирующие производства. На внешний рынок нужно идти общим фронтом».
Предприятиям не хватает средств, но и корпоративное кредитование почти встало. По словам банкиров, проблема — в административном давлении Центробанка. Владимир Пухов, председатель правления СКБ-банка: «Мы сократили корпоративный портфель с 30 до 7 млрд руб. Согласно новым требованиям ЦБ, наш заемщик должен быть идеальным, со всех сторон. Но идеальных не бывает. Это понимают все, но не чиновники. Гайки перезакрутили так, что экономика останавливается без всяких внешних кризисов. Министр финансов России Антон Силуанов призывает кредитовать бизнес, хотя Минфин своими решениями еще в 2012 г. изъял всю ликвидность с рынка». С ним согласен и Александр Щур, управляющий екатеринбургским филиалом НОМОС-БАНКа: «Инструменты кредитования малого и среднего бизнеса больше не работают. Условно, мы можем выдать 100 компаниям по 100 млн руб. Но нас ориентируют на одного крупного заемщика, который претендует на весь миллиард. Крупный бизнес — не наш сегмент, но и с малым мы теперь работать почти не можем».
Андрей Волчик, зампредседателя Уральского банка Сбербанка России, отметил, что заемщиков, которые могут впасть в экономическую депрессию, много. В банке надеются на компании-драйверы, которые в условиях стагнации не только выживут, но и вырастут. «Принимая решение выдать кредит, мы анализируем не только финансовые показатели, но и рынок, смотрим, как организовано управление, и т. д.», — добавил он. Валентина Муранова, председатель Уральского банковского союза, констатировала падение спроса на корпоративные кредиты: «С 2008 г. 30% российских компаний ушли в тень. Они на заемные средства не претендуют. Остальные 70% заметно снизили кредитную активность — ждут, пока прояснится ситуация на рынках».
Михаил Черепанов, первый вице-президент СОСПП, парировал: бездействие — плохая тактика для бизнеса. И привел в пример зарубежных предпринимателей: «Посмотрите, сколько с начала года Екатеринбург посетило иностранных делегаций! Бизнесмены приезжают группами, договариваются о поставках, ищут партнеров. Это пример для нас: нужно действовать быстро. Только тот, кто уже сегодня занят поиском новых рынков сбыта, в кризис будет лучше защищен. На ИННОПРОМе, например, мы должны отработать максимум иностранных контактов».