Представитель третьей древнейшей

Карьерная стезя Александра Уткина больше похожа на кардиограмму. Выучившись на инженера-метролога, он шесть лет был профессиональным мимом. В этом качестве и объездил 28 стран, потом вдруг стал чиновником в обкоме комсомола, а когда Советы канули в Лету, занялся концертным бизнесом. Сегодня он генеральный директор фирмы «Сабона» — одной из старейших в городе концертных организаций.

Александр Уткин
«Сабона»

досье
Александр Уткин
Родился 13 октября 1966 г. в г. Невьянске Свердловской области.
Образование:1983-1986 гг. — Среднеуральский техникум метрологии и стандартизации, специальность — «инженер-метролог»;
2000-2006 гг. — Уральский государст­венный университет, философский факультет.
Карьера:1984-1989 гг. — артист жанра пантомимы в труппе Дворца молодежи;
1986-1987 гг. — инженер на Невьян­ском механическом заводе;
1987-1989 гг. — инженер по снабжению УПТК «Агропромстрой» (г. Свердловск);
1989-1991 гг. — заведующий сектором культуры Свердловского областного комитета комсомола;
1992-1993 гг. — директор фирмы «Европа-Азия» (организация конкурсов красоты «Уральская красавица», «Мисс Европа-Азия»);
с 1994 г. — директор концертной фирмы «Сабона»;
с 2000 г. — заместитель директора Екатеринбургского цирка по зрителям, технический директор праздников День Победы и День города в Екатеринбурге.
Достижения:1987 г. — лауреат Всероссийского конкурса артистов эстрады;
1988 г. — лауреат Международного фестиваля молодежи (г. Афины).
Семья:женат, сын — 14 лет, дочь — 4 года.
Хобби: работа.

Жизненная философия Александра Уткина держится на основном постулате: «Мужик сказал — мужик сделал». Именно этим принципом, а не понятиями о доходности и эффективности во многом объясняется логика развития его бизнеса. Неслучайно в зрелом возрасте, когда немало его сверстников-предпринимателей получают степень МВА, Александр из интереса окончил философский факультет УрГУ.

Гуттаперчевый мальчик

По первому образованию Александр — инженер-метролог. На получении этой специальности в свое время настоял его отец-полковник. Однако творческая жилка, проявившаяся еще в ученические годы, когда Александр вел школьные дискотеки и занимался брейк-дансом, дала о себе знать и в студенчестве. На одном из смотров художественной самодеятельности в техникуме Уткин выступил с пантомимой. Номер произвел впечатление, и новоиспеченного мима завербовали на областной смотр. А там линия кардиограммы устремилась вверх: в зале случайно находилась комиссия, которая набирала творческий коллектив для зарубежных гастролей по комсомольской линии, и способному юноше объявили, что он принят.

Всю отобранную труппу вывезли на месяц в загородный пионерский лагерь, где они с утра до вечера отрабатывали программу. «Тянули меня так, что все трещало. Через месяц я имел в своем активе оба шпагата — и продольный, и поперечный, да и в целом растяжка была приличная».

Заграничные гастроли начались с круиза по Дунаю. За месяц труппа посетила Румынию, Чехословакию, Австрию, Югославию, Венгрию. Концерты давали в основном в советских посольствах и дипмиссиях. И везде с успехом. «А потом, как говорится, понеслось. Мы каждые полгода где-нибудь да были. В итоге я посетил с гастролями 28 стран. В России же давали шефские концерты в детских домах и домах престарелых, много ездили по воин­ским частям. Где только не побывал за это время! То мы во дворце короля Хусейна в Иордании выступаем, и там нас лакеи по высшему разряду обслуживают. То нас в глухую тайгу под Томском на военном самолете забрасывают с концертом — солдатиков развлекать».

В той же Иордании с Уткиным случился конфуз. Александр любит сравнивать его с анекдотом об актере из российской глубинки, который отказал Спилбергу: «В декабре у меня елки». Так вот, после концерта на званом вечере во дворце Хусейна к Уткину подошел хозяин театра пластики из Египта, предложил заключить контракт и переехать в их страну. «Зная, что переводчица не избежала проникновенных бесед в КГБ, я начал отпираться: мол, мне еще в армии служить. А он говорит: «У нас в Египте, если вы на контракте, в армию идти не нужно». Тогда я придумал другую причину — у меня родители, им нужно помогать. «Не беспокойтесь, — заверил он. — Контракт предполагает отдельный дом и присутствие близких родственников, которых мы тоже берем на обеспечение». Припертый к стенке, я не нашел ничего лучше, чем шепнуть переводчице: «Ты же умная женщина, придумай, что ему ответить». Ситуация дурацкая: человек предлагает абсолютно конкретные вещи, от которых трудно отказаться. Но уехать было нереально. Да и, по большому счету, меня вполне устраивала понятная советская жизнь».

Дежурный у банной двери

Идеологическая стойкость и пост старосты в гастрольном коллективе вскоре вывели Уткина на новую дорожку. В 1989 г. в Свердловском обкоме комсомола освободилось место заведующего сектором культуры. И директор Дворца молодежи Валерий Брук в разговоре с Александром обмолвился: мол, хорошо бы было иметь на этом месте своего человека, тогда за рекомендациями дело не постоит. Уткин намек понял и, тщательно все взвесив, согласился. От сцены пришлось отказаться. «Первое время такая была ностальгия! — признается Александр. — Не мог спокойно смотреть, как другим артистам аплодируют и дарят цветы. Вспоминался момент собственного триумфа в Афинах на Международном фестивале молодежи. Огромный стадион, около ста тысяч зрителей, и я — такой маленький — на сцене, и волнение неописуемое. Когда номер закончился, стадион просто взревел от аплодисментов, за кулисы забегали девчонки с цветами и со словами «I love you!» вешались на шею. Такое не забыть. Но выбор был сделан. И потом, по большому счету, я со сценой не простился, а, образно говоря, ушел за кулисы. В 23 года стал организатором, куратором, админист­ратором — назовите как угодно — и до сих пор нахожусь в этом амплуа».

Это было время гласности и неформальных молодежных течений, время бурного развития ранее запрещенных рок-клубов и рок-фестивалей, время восхождения на музыкальный олимп групп «Наутилус Помпилиус», «Урфин Джюс», «Агата Кристи». Свою функцию в тот период Уткин описывает образно — равномерно выпускать пар из перегретой бани. Власть импонировала ему — в ней была особая аура. Уткину нравилось, что крупные чины общались с ним на равных. В то же время обком был для него неким испытанием на прочность, школой поведения публичного человека. Именно тогда Александр научился выстраивать стиль жизни согласно своему статусу, просчитывать действия на несколько шагов вперед. «Я с благодарностью вспоминаю тот период. Во всяком случае, тогда было все понятно: куда идем, с кем идем и зачем. Я даже иногда жалею, что поздно родился, тогда бы я не ограничился всего двумя годами партийной работы».

В обкоме Уткин пробыл до последнего момента, как капитан тонущего корабля. Даже когда стало очевидно, что система катится в тартарары, а в ответ на телефонное приветствие «Здравствуйте, это обком комсомола.» на том конце провода уже не скрывали пренебрежения, Александр не уходил.

Спасательную шлюпку предложили партнеры. Еще работая в обкоме, Уткин вместе с фирмой «Европа-Азия» затеял первый региональный конкурс красоты «Мисс Европа-Азия». Когда в 1991 г. обком распустили, организаторы шоу предложили Александру место одного из директоров компании. Конкурс довели до логического завершения. Шоу было по тем временам беспрецедентным: в жюри сидел модельер Вячеслав Зайцев, праздничный антураж создавали едва появившаяся группа «Любэ» с Николаем Расторгуевым и молоденькая Маша Распутина.

Покоритель целины

Наладив связи со звездами, начали устраивать их концерты. Благодатным краем для гастролей оказались северные города Тюменской области. Утомленные тяжестью кошелька и жаждой развлечений, газовики и нефтяники с удовольст­вием шли на любую залетную звезду. Артисты один за другим били рекорды: Маша Распутина — 32 концерта за месяц, Александр Буйнов — 34, Филипп Киркоров — 36. «У нас были утренники, дневники, вечерние выступления. Работали на износ», — описывает Уткин.

Чтобы справляться с таким потоком, Александру пришлось переехать в Москву. В его задачи входила выплата гонораров артистам и приобретение авиабилетов. «С билетами в то время было туго. Чартеров еще не существовало, а на регулярные рейсы билеты раскупались очень быстро. Скажем, до Нефтеюганска самолет летал раз в неделю — попробуй на него попади. Вот я и налаживал связи с кассами «Аэрофлота». В итоге я их до такой степени укрепил, что мне билеты прямо в гостиничный номер приносили», — улыбается Александр.

Через год золотая жила иссякла. Государству не понравилась бартерная вольница нефтегазового края, и люди, прежде получавшие высокие зарплаты, теперь отоваривались в продуктовых магазинах в кредит. Тут уж было не до концертов. Концертная фирма распалась. Спартак Маркули, руководитель «Европы-Азии», уехал в Грузию, а его партнеры ударились в торговлю. Александра Уткина эта сфера не интересовала, и он решил заняться концертным бизнесом.

В 1994 г. Александр вернулся в Екатеринбург и открыл собственную концертную фирму. Название составили по первым слогам имен создателей — Саша, Борис, Наташа. «Саша — это я, второй — Борис Коган, бывший врач. Вскоре после создания «Сабоны» он отбыл на ПМЖ в Израиль, а Наташа Степаненко была у нас поначалу бухгалтером, пока не вышла замуж и не уехала в Краснодар», — объясняет название Уткин.

Новыми партнерами Александра стали Виктор Ткачук и Юрий Бочарников, с которыми он вместе работал на северах. Команда получилась дружная, и сложившийся триумвират как форма правления устраивала всех.

Александр отмечает: в то время в уральской столице рынок шоу-бизнеса был не то чтобы ненасыщен — это была поистине непаханая целина. «Сабона» пришла первой. Спустя несколько месяцев открылась еще одна концертная компания — «Праздник всем». «Вдвоем на рынке мы очень комфортно сосуществовали, — рассказывает Уткин. — Часто, бывало, договаривались: например, мы везем пародиста, а они — певца, чтобы горожане не выбирали между двумя аналогичными жанрами». Однако век мирной конкуренции длился недолго. Постепенно рынок запрудили мелкие фирмы, в основном созданные бывшими сотрудниками «Сабоны» и «Праздника всем». По словам Александра, начался настоящий беспредел: «Были случаи, когда мы договаривались о концерте, а потом конкуренты звонили, предлагали большую цену, и выступление срывалось».

Да и артисты, вырвавшись из лап Госконцерта и Росконцерта и почувствовав свободу, легко поддавались такому переманиванию. Правда, разброд и шатание длились недолго. Началась эпоха крышевания, и не соблюдать договоренности стало опасно, а следовательно, и не принято.

Цивилизованней становилась и форма договоренностей. Если поначалу с артистами обсуждались лишь уровень гостиницы и количество «койко-мест», да еще минимальный набор аппаратуры на сцене, то со временем стали появляться полноценные райдеры. «Это мы, организаторы концертов, и спровоцировали появление данных «списков», так как начали выкладываться перед артистами: шикарные лимузины, дорогие рестораны, приличные, насколько это возможно, отели. В общем, старались в хорошем смысле прогнуться. Ведь не секрет — как ты перед артистом выложишься, так он потом выступит перед зрителем. Главное — соблюдать договоренности. В противном случае звезды умеют проучить организаторов: прямо со сцены сказать, что они недовольны условиями, или встать в позу перед концертом».

В доказательство Александр рассказывает историю, случившуюся с Иосифом Кобзоном. Однажды некая фирма пригласила певца с концертом в один из отдаленных городов, и менеджеры сознательно слукавили: сказали, что от аэропорта до города 150 км, а не 300, как было на самом деле. Смерив карту линейкой, Кобзон решил дать урок нерадивым организаторам. Прилетев в аэропорт и сев в машину, он обнулил суточный пробег спидометра. По дороге, когда счетчик показал 155 км, он попросил остановиться, вышел из автомобиля и сказал: «Я готов! Где петь?» И стоял так около получаса, пока менеджеры не раскаялись.

Как признается Уткин, самый сложный райдер, после которого уже не страшны никакие звездные капризы, был у группы Smokie. Первый в Екатеринбурге концерт зарубежных звезд столь высокого уровня состоялся в 1996 г. «В том райдере значились диетические окорочка и диетическая кока-кола. В середине 90-х мы о таких вещах имели смутное представление. Но это еще мелочи. В списке обязательных вещей были также постиранные, но не поглаженные (!) махровые полотенца на сцене, на листе бумаги были указаны места, где должно стоять определенное количество бутылок минеральной воды с газом и без. Специально для «Смоков» мы закупили в Англии звуковое оборудование, которое бы их устроило. По тем временам это была самая ломовая аппаратура! Да, и еще обязательное условие — выезд в Екатеринбург их менеджера за наш счет за два месяца до предполагаемого выступления. А когда этот менеджер приехал, мы потратили несколько дней на то, чтобы выбрать подходящую гостиницу — такой в городе просто не оказалось. Тогда он с трудом согласился на «Октябрьскую». Но мы были выжаты как лимон. Вот это был райдер!»

Король корпоративных вечеринок

К кассовым концертам «Сабона» в последнее время охладела. Александр объясняет ситуацию снижением рентабельности этого направления и второй волной недобросовестной конкуренции. В то время как на других рынках игроки укрупняются и строят сети, в шоу-бизнесе снова пришло время фирм-однодневок. По подсчетам Уткина, в Екатеринбурге сейчас 415 организаций, которые так или иначе занимаются праздниками и концертами. 80 из них, по словам Александра, зарегистрированы именно как концертные фирмы, остальные 335 — это всевозможные рекламные, креативные и PR-агентства. «Поначалу концерты звезд и различные корпоративные вечеринки они устраивали с нашей помощью, потом, усвоив основные ходы, стали заниматься этим самостоятельно, просто арендуя у нас технику, сцену, костюмы. В этом бизнесе порог вхождения минимален: технологии проведения праздника легко копируются, а больших вложений при этом не требуется. Вот и результат», — констатирует Александр.

Уткин признается, что пытался добиться лицензирования концертной деятельности, чтобы сделать рынок более предсказуемым и цивилизованным. С этим предложением он обращался и в управление культуры Екатеринбурга, и в Министерство культуры Свердловской области. «В то время как раз процветали фирмы-подснежники: объявляли концерт, собирали деньги и исчезали. Вот мы и предложили выход — давайте определим серьезную сумму за лицензию на право заниматься концертной деятельностью. Сами мы были готовы эти деньги заплатить, перечислить в подшефные дворцы культуры или детские дома творчества, лишь бы нам дали соответствующую бумагу. Нам ответили — не имеем права, нет закона».

После неудавшейся затеи с лицензией Александр Уткин решил сконцентрировать усилия в других направлениях. В частности, «Сабона», заметив спрос екатеринбургских компаний на новые идеи для корпоративных мероприятий, первая из концертных организаций занялась строительством ледовых городков и скульптур. Одновременно с этим бурное развитие получило направление корпоративных праздников. Сегодня оно приносит фирме наибольший доход.

Мнение о том, что корпоративные вечеринки — бизнес скучный, во многом выстроенный на потоке, Уткин не разделяет. «Торговать артистами, как овощами, — неинтересно, а корпоративные торжества — огромное поле для творчества», — уверяет он.

Главное преимущество таких меро­приятий и для организаторов, и для клиентов — в их комплексности. С одной стороны, сделать праздник под ключ — с полноценной концертной программой, фуршетом, полиграфией, сувенирной продукцией, оформлением площадки, фейерверком, приглашением и размещением VIP-гостей — как раз тот уровень, до которого дотягиваются не все конкуренты «Сабоны». С другой стороны, работать оптовиком, предоставляя клиентам за комплекс услуг скидки, Уткину выгоднее.

О ценности и значимости праздников для компаний Александр — недаром философ по образованию — может рассуждать часами. Для каждого корпоративного мероприятия в «Сабоне» выстраивают идеологию праздника исходя из миссии и амбиций фирмы. Например, по случаю 60-летия Ключевского ферросплавного завода «Сабона» установила для предприятия-юбиляра фигурные дорожные указатели. Для другого клиента устроили что-то наподобие соцсоревнований по 15 номинациям, а в день награждения всех победителей — работников дорожного хозяйства — отправили в салон красоты, где им сделали прически и маникюр, арендовали для них смокинги и вечерние платья. По уверениям Александра, празд­ник получился эффектным: когда все победители поднялись на сцену, зал чуть не заплакал от удивления и умиления. «У любого мероприятия есть своя подоплека, своя цель, — говорит Уткин. — Помимо банального сплочения коллектива, это может быть утверждение нового директора в компании или выявление еще не используемых сторон человеческого ресурса. Все это обязательно учитывается при подготовке торжества».

В начале 2000-х гг. «Сабона» устраивала заметный корпоративный праздник для одного крупного предприятия в Карпинске, где только что сменился руководитель и сотрудники настороженно воспринимали нового директора. Цель была — сделать все на высшем уровне, чтобы не дать повода для негативных толков. Главной приглашенной звездой праздника должен был стать Валерий Сюткин. «В назначенное время мы встречаем его в Кольцово — а самолет задерживается. И я понимаю, что на автобусе доехать вовремя до Карпинска мы уже не успеем. Я тут же меняю автобус на скорост­ные автомобили. Снова задержка — и я уже заказываю машины сопровождения с мигалками. Когда становится ясно, что и это нас не спасет, с большим трудом договариваюсь с местной авиацией об аренде вертолета. Сюткин прилетает, мы бегом грузимся и через 2,5 часа уже на месте. Каково же было изумление того директора и его сотрудников, когда они увидели вертолет, приземляющийся прямо на стадион, а оттуда — Сюткин собственной персоной. Внутри меня все клокотало: ура, мы сделали это! Хотя много проще было бы сослаться на обстоятельства».

Цирк и не только

Однако в истории «Сабоны» были не только радужные страницы. В самом начале 2000-х гг. «из-за идеологических разногласий» дружный триумвират распался. Сначала из бизнеса ушел Виктор Ткачук, через год откололся и Юрий Бочарников, создав свою фирму «Интершоу». Вспоминая тот сложный период, Уткин не скрывает сожаления: «Расставание проходило очень болезненно. Восемь лет получалось все вопросы решать коллегиально, проблемы преодолевались с легкостью, втроем мы прошли все — и огонь, и воду, и медные трубы, создали замечательный коллектив. И вдруг споткнулись на банальном самолюбии. Неправильная была выбрана форма взаимоотношений. Я занимался корпоративами, Бочарников — кассовыми концертами, Ткачук — всем понемногу. И когда области пересекались, начинались трения. В итоге отношения зашли в тупик, единст­венным выходом из которого было разой­тись в разные стороны. Пришлось привыкать работать в одиночку, фактически выстраивать бизнес заново».

Вскоре Уткину удалось найти нового партнера — им стал директор Екатеринбургского цирка Анатолий Марчевский. С «Сабоной» их связывали арендные отношения: офис фирмы в то время находился в цирковой гостинице. Однажды, разговорившись, Марчевский предложил: «Чем наполнение зала на цирковое выступление отличается от наполнения зала на эстрадного артиста? Да ничем. Та же рекламная кампания, та же работа по продаже билетов. Возьметесь?» Уткин подумал и согласился. В «Сабоне» появился специальный отдел, который с подачи директора вскоре создал уникальный для рынка продукт — формирование программы пребывания зрителя в Екатеринбурге. «Приехала группа детей, например, из Краснотурьинска, — объясняет суть Александр. — И мы им составляем программу: посещение, допустим, театра, зоопарка, аквапарка. Обязательный пункт — только цирк. Организуем горячее питание, по полочкам им все расписываем — куда, на чем, во сколько. И их учительнице уже не надо бегать по городу в поисках пирожков с повидлом и бояться опоздать на следующее мероприятие». Предложение, по уверениям Уткина, пользуется спросом и приносит «Сабоне» пусть и небольшой, но стабильный доход.

Последнее направление, открытое «Сабоной» и пока не скопированное конкурентами, — фестиваль садово-парковой скульптуры, проведенный минувшим летом на площадке ЦПКиО. В течение месяца 13 скульпторов, обеспеченные необходимым инструментом, жильем, питанием и стипендией в $1000, создавали свои произведения прямо на глазах горожан. А в итоге Екатеринбург получил целую аллею скульптур из белого уральского мрамора. Спонсорам сделали уникальное торговое предложение — увековечить свое имя в камне.

В условиях, когда фандрейзинг и организацию полностью осуществляла «Сабона», а городская администрация не вложила в проект ни копейки, сама форма фестиваля была выбрана изначально как наиболее экономичный вариант. «Если бы к работе привлекали не молодых амбициозных авторов на конкурсной основе, а делали заказ именитым художникам, аллея скульптуры обошлась бы нам в несколько раз дороже», — подчеркивает Александр.

Фестиваль для «Сабоны» оказался убыточным мероприятием, фирма потеряла на нем больше миллиона. Тем не менее фестивальная традиция будет продолжена, причем в масштабах более крупных, чем нынешние. Уткин вынашивает планы будущим летом создать на конкурсной основе уже не менее 50 скульптур, и не только из белого мрамора. В ход пойдут керамика, дерево, металл, другие горные породы. Новой площадкой, скорее всего, выступит горнолыжный комплекс «Уктус»: скульпторы будут работать там, а их работы прямо с фестивальной площадки развезут по другим городам области и региона. Заявки на скульптуры от муниципалитетов уже поступают.

Убыточность же фестиваля Александра не смущает. «Первый этап — инвестиционный. В качестве ориентира мы выбрали один из городских парков в Осло, где фестиваль скульптуры проходит уже несколько лет. В парке около 440 фигур, и он не только окупает себя, но и приносит прибыль за счет привлечения туристов, организации экскурсий, продажи сувенирной продукции. Мы рассчитываем на аналогичный эффект».

На вопрос, зачем ему это, Уткин без раздумий отвечает: «Оставить след в истории». Праздники, едва развеется дымок салюта, забываются, ледовые городки с приходом весны тают, а скульптура — остается. «То, чем мы занимаемся (корпоративные вечера, городские праздники), — это идет из самых древних времен. К шоу-бизнесу можно отнести даже шаманские обряды и ритуальные танцы. Поэтому мы, так сказать, представители третьей древнейшей. У нас беспроигрышная профессия. Она не зависит ни от состояния экономики, ни от политической ситуации в стране — люди всегда будут петь, танцевать и веселиться. Так что пока мир существует, существуем и мы».