Чемоданное настроение Президент екатеринбургского IT-холдинга «Корус» Борис Шиманович уже не первый год разрывается между двумя странами — Канадой, где живут его жена и дочь, и Россией, где находит
Чемоданное настроение
Президент екатеринбургского IT-холдинга «Корус» Борис Шиманович уже не первый год разрывается между двумя странами — Канадой, где живут его жена и дочь, и Россией, где находится его бизнес и сын. Случись что, продать свое дело и перебраться на Запад
г-ну Шимановичу наверняка не составит большого труда. (Канада, наравне с Австралией, Новой Зеландией и США, проводит активную иммиграционную политику и предоставляет ежегодно до 300 тыс. виз, что составляет примерно 1% населения страны.) Однако до сих пор он этого не сделал.
Публично обсуждать эту тему Борис Шиманович не хочет, как и многие местные предприниматели. С поднятым забралом говорить о том, что не устраивает их в России, готовы лишь единицы. Большинство же свои опасения по поводу сохранности накопленных капиталов и целесообразности ведения бизнеса в России предпочитают высказывать кулуарно или анонимно. Скажем, руководитель одной крупной местной IT-компании в беседе с корреспондентом «ДК» признался, что уже начал переводить средства за границу и даже — на всякий случай — приобрел там недвижимость, видимо, следуя примеру губернатора Чукотки и владельца футбольного клуба «Челси». Роман Абрамович вслед за большим имением Файнинг Хилл Хаус Рогейт (семь спален, поле для игры в поло, стадион для картовых гонок, бассейн с подогревом и спортивный зал), выкупленным три года назад у австралийского медиамагната Керри Пакера, недавно обзавелся во Франции имением бывшего британского короля . Как пишет британская газета «Дейли Телеграф», усадьба Шато-де-ла-Кро располагается в регионе Кап д’Антибс на Французской Ривьере, насчитывает 12 спален и окружена живописным парком. По данным газеты, Абрамович через своих людей заплатил за недвижимость 15 млн фунтов стерлингов.
Если так пойдет и дальше, то о г-не Абрамовиче будут писать за рубежом больше, чем в России. Популярность владельца «Челси» уже создала моду на русских бизнес-иммигрантов. В светские хроники попал и Алексей Федорычев, ранее известный лишь узкому кругу, — владелец компании Fedcominvest (Княжество Монако), спонсор французского футбольного клуба Monaco и российского «Динамо». Неудивительно, если в одной из лондонских газет можно будет встретить лица екатеринбургской бизнес-элиты. Представителей местного бизнеса не устраивает не только экономическое преследование, но и складывающийся политический режим. Как стало известно «ДК», даже один из свердловских единороссов, насаждающий этот самый режим, хочет жить в спокойной Хорватии.
Мигранты XXI века
Свердловское паспортно-визовое управление не имеет официальных данных о том, сколько уральских предпринимателей покинуло страну в поисках лучшей жизни, поскольку большинство из них не меняет гражданство, а получает право на долгосрочное проживание в другой стране. Чиновники знают лишь число тех, кто отбыл за границу на постоянное местожительство.
По официальной информации, в 2001 г. за рубеж выехало более двух тыс. свердловчан. К 2003 г. число эмигрантов незначительно снизилось — область покинули 1 992 человека. Эксперты связывают это с улучшением уровня жизни.
Как отмечают в паспортно-визовом управлении ГУВД Свердловской области, в прошлом году к тройке традиционных «эмигрантских» стран — Германии, Израилю и США — добавилась Испания. Эта страна пользуется большой популярностью у эмигрантов из-за мягкого климата, лояльного отношения властей к российским переселенцам, доступной недвижимости. Скромный домик на побережье обойдется всего в $50 тыс. Объявления о продаже вилл в Испании прочно облюбовали страницы екатеринбургских специализированных изданий.
Что касается бизнесменов, то они выбирают совсем другие страны.
Первая волна бизнес-иммиграции в новейшей истории России была в начале 90-х годов. Екатеринбуржцы внесли в нее свою лепту. Они осели в странах Восточной Европы, ранее входивших в советский блок: Чехии, Венгрии, Словакии, Болгарии. Способствовали такому выбору территориальная близость стран Восточной Европы к России, исторически сложившиеся тесные экономические и культурные связи и низкий прожиточный минимум1 при достаточно высоком уровне жизни. Не последнюю роль сыграли безвизовый въезд и невысокие, в отличие, скажем, от Великобритании и Германии, цены на создание и поддержание бизнеса. Сейчас открыть фирму в странах Восточной Европы можно за 2 000-3 000 евро. Срок регистрации по действующему законодательству, например, в Чехии, может доходить до трех месяцев. При привлечении юристов он сокращается до 10-20 дней. Кроме того, в этих странах отсутствует требование относительно объема предпринимательской активности. Фактически требуется лишь формальная поддержка фирмы, то есть выполнение минимальных требований организационного и отчетного характера.
По словам Валерия Лорана (Ткаченко), условия для создания бизнеса в Венгрии в 1992 г. были самые приемлемые. Многие уральские бизнесмены уже тогда участвовали в приватизации венгерских предприятий, покупая целые заводы. Сам г-н Лоран стал совладельцем четырех ресторанов в Будапеште. Они до сих пор успешно работают и приносят прибыль. Как ранее рассказывал «ДК»
г-н Лоран, за границу он поехал потому, что надеялся там развиться быстрее, чем на родине. Поскольку ресторанный бизнес не требовал лицензирования, которое обязательно проходили все предприятия общепита в России, екатеринбургский предприниматель и выбрал этот вид бизнеса. К тому же идею подали венгерские знакомые, имеющие нюх на прибыльные проекты. Однако вскоре ресторатор вернулся обратно в Екатеринбург, так как на Западе ему показалось слишком скучно, легко и сладко.
Чешский форпост
Особое место среди стран постсоветского блока занимает Чехия. Эта республика — стартовая площадка для дальнейшей иммиграции в Канаду, Австралию и Новую Зеландию.
Как говорят предприниматели, пожившие в Чехии, эта страна — излюбленное место обитания бизнес-иммигрантов из России. В 2003 г. сюда переехало почти 5 тыс. наших соотечественников — больше, чем из какой-либо другой страны мира.
Свердловчанка Елена Федорова живет в Праге уже 10 лет. По ее словам, с лета этого года поток русских бизнесменов вырос настолько, что есть все основания говорить о новой иммиграционной волне. Был период, наверное, начиная с 99-го года, когда количество бизнесменов из России уменьшилось. Но нынче русские опять повезли капиталы, а чехи и рады — втюхивают буквально все. Например, замки. Продают за копейки, а взамен требуют вложить в реконструкцию миллионы, — делится информацией г-жа Федорова. Она уверена, что пройти такой лохотрон, адаптироваться и развить бизнес из массы коммерсантов смогут не более 20%.
Сама Федорова начинала в Праге с торгового бизнеса, но прогадала: Здесь нет культа одежды. Едят чехи только хлеб, пьют только пиво. Все. При этом разрешенная государством наценка не превышает 20%. У нас же она может и за 100% перевалить. В итоге г-же Федоровой пришлось продать свои магазины. Позже, поняв, что заработать можно и на своих соотечественниках, она стала консультировать предпринимателей из России. Затем появились бухгалтерские и юридические направления. Сейчас, помимо консалтинга, Елена Федорова занимается строительством, обеспечивая работой украинских и русских гастарбайтеров. Коттеджи, возведенные ее фирмой, приобретают сами чехи, немецкие, голландские инвесторы.
До отъезда за рубеж г-жа Федорова работала в банковском и энергетическом бизнесах. Сейчас с ностальгией вспоминает, что перед ней была распахнута вся Россия. Однако банки, где она выступала учредителем, треснули, а взаимозачеты в энергетике доконали ее настолько, что она перевезла капитал в Чехию и начала строить там новое дело и новую жизнь.
Билет в один конец
Как рассказала главный редактор европейской газеты «Клуб путешествий» Ольга Винокурова, которая покинула Екатеринбург всего три месяца назад, в Праге достаточно русских, занятых в медиабизнесе. Одну из самых старых эмигрантских газет столицы Чехии — «Русский анонс» — основал екатеринбуржец Владимир Поморцев. Эта газета бесплатных объявлений пользовалась бешеной популярностью до тех пор, пока въезд в страну оставался безвизовым. Колоссальный поток эмигрантов обеспечивал «Русский анонс» читателями, которые через газету могли найти работу и жилье.
По оценкам наблюдателей, с ужесточением иммиграционных законов и распространением Интернета, «Русский анонс» несколько сдал свои позиции. Владимир Поморцев наотрез отказался рассказать «ДК» о своем нынешнем положении и развитии бизнеса. Не могу удовлетворить вашу просьбу, так как именно в настоящее время не хотел бы давать никаких интервью екатеринбургскому изданию. Просто сейчас неподходящий момент, — заявил он.
Впрочем, закрытость свойственна всей семье Поморцевых, чьим основным бизнесом в Свердловской области был Арамильский завод пластмасс. Кроме того, они создали чековый фонд, куда вложил свой ваучер первый президент России Борис Ельцин.
В Екатеринбурге Владимир Поморцев также развивал медиабизнес — он запустил франшизный еженедельник «Деловой Экспресс». Г-ну Поморцеву даже удалось сделать свое издание официальным органом ФКЦБ по Свердловской области. Однако после отъезда создателя проекта в Чехию в 1998 г. еженедельник умер.
По словам г-жи Винокуровой, общий уровень русскоязычных медиапроектов в Чехии достаточно низкий. Хотя на заре 90-х несколько свердловских бизнесменов нашли среди чешских СМИ модель, которую можно было внедрить в России. Речь идет все о тех же газетах бесплатных объявлений. В Екатеринбурге такое издание, получившее название «Ярмарка», развивал в числе прочих Феликс Толстов. Математик по образованию, он создал систему, которая исправно работает до сих пор даже без его участия — в 2000 г. Феликс Толстов как частное лицо эмигрировал в Канаду. За границей он сделал неплохую карьеру — правда, сменив статус собственника бизнеса на статус наемного рабочего. Специалистом из России, сумевшим получить степень МВА в бизнес-школе в Калгари, заинтересовался Royal Bank of Canada (RBC), который входит в RBC Financial Group и является крупнейшим финансовым учреждением Канады по активам и денежным вливаниям на рынок, а также одной из лидирующих компаний Северной Америки, занимающихся финансовым обслуживанием. Начав свою деятельность в Торонто, впоследствии г-н Толстов перебрался в Нью-Йорк и сейчас трудится в офисе RBC, расположенном в одном из небоскребов Манхэттена.
Не у всех судьба сложилась столь удачно. Как вспоминает Сергей Лавров2, массовая экспансия русских в ту же Чехию в 1998-2000 г. закончилась столь же массовым возвращением домой: Они не смогли подняться здесь, не выдержали. И дело не только в деньгах… Я знаю тех, кто приехал с миллионами долларов, неудачно их вложил, и на этом все закончилось. Но были и те, кто приезжал с $5 тыс., адаптировался и занимал определенные высоты. По словам Лаврова, важно само желание. Когда человек понимает, что он купил билет в один конец, и не питает иллюзий на возвращение, он приживется.
«В России никогда не будет стабильности, она проклята»
Сергей Лавров в бизнесе с 22 лет. Его история — хроника русского капитализма, прошедшего путь от первоначального накопления, сращивания с криминалом и владычества на подконтрольных территориях и рынках до наказания и разрушения. Лавров застал начало приватизации в России. Однако капиталы, которые удавалось сколотить на экспортных операциях, долго не жили. В итоге он решил уехать из страны, плюнув на патриотизм.
Хватку и бизнес-навыки Сергей получил в компании «Новая гильдия», выросшей из кооператива «Риск» — среди его учредителей числился Андрей Бубенщиков. Название «Риск» точно отражало методы действий и круг интересов компании.
Фирма имела широкую сеть филиалов в Свердловской области и интересовалась практически всем: строительством, торговлей лесом, металлом, геологоразведкой. Сумела она получить монополию на разработку золотоплатиновых месторождений в регионе, подступилась к Малышевскому изумрудному руднику и, по слухам, даже вложила деньги в нефтяной бизнес в ОАЭ.
Представителей «Гильдии» называли бизнесменами новой волны. В друзьях у членов «Гильдии» ходили депутаты Государственной думы, влиятельные чиновники областной администрации и Кремля.
Расцвет АО «Новая гильдия» пришелся на конец 1993 г. Однако законной деятельностью руководство компании не ограничилось. В результате ее глава, Андрей Бубенщиков, был объявлен в федеральный и международный розыск, а его ближайшие соратники стали обвиняемыми на громком судебном процессе. Им инкриминировались вымогательства, пытки и восемь убийств.
Сергей Лавров покинул компанию еще в 1991 г., решив открыть собственный бизнес, который был связан с постоянными зарубежными командировками.
— Весь мой бизнес-опыт был связан с заграницей. Очень многое мне дал Китай. Кто прошел китайскую школу переговоров, тот закончил отдельный университет. Это целая наука.
Моя должность называлась дипломат-инженер. Так как внешнеэкономическая деятельность была лимитирована, лицензирована и всячески ограничена, в1988 г. в Свердловске можно было по пальцам пересчитать организации, которые вели дела с западными компаниями. Наша фирма изначально занималась экспортом алюминия в Китай на бартерной основе. Тогда ведь еще не было свободного передвижения валютных средств. Объемы колоссальные, рентабельность по таким сделкам составляла 3 000-3 500%. Сейчас это даже сложно себе представить. Мы меняли алюминий на копировальную технику, промышленные и непромышленные аппараты и прочее. Здесь их продавали и получали живые деньги. В результате предприятие сколотило настолько солидный капитал, что смогло прикупить изумрудные рудники в Малышево.
— Металлургия и драгоценные камни тогда были очень криминальным бизнесом. Как удавалось решать проблемы с «крышей»?
— С этим проблем не было. У нас в делегации всегда должен был присутствовать человек от силовых структур. Он идеально владел китайским языком и выполнял функции переводчика. Для нас это было большим подспорьем: силовики по существу обеспечивали безопасность и прозрачность нашей деятельности. По крайней мере, никогда не было вопросов со стороны контролирующих органов, чем мы таким занимаемся.
Однако у меня у самого появлялись вопросы к руководству, так как я многое не мог понять в методах управления и ведения бизнеса. Я почувствовал тревожные нотки и не стал дожидаться, когда фирма прекратит свое существование. Решил заняться тем, что умел лучше всего — совершать экспортно-импортные операции. Я создал совместное предприятие с одной из европейских компаний. Мы поставляли лес из Свердловской области. На дворе стоял 1991 г., начало приватизации и либерализации в сфере внешнеэкономической деятельности. Мы загоняли в одну из европейских стран лес, там его распиливали на хорошем оборудовании, после чего изделие вырастало в цене.
Но уже через год ситуация начала меняться. Процесс приватизации портов печально сказался на моем бизнесе. К тому же мафиозные структуры ставили под контроль те или иные потоки, пришлось это дело свернуть.
— Все это время вы жили в Европе?
— Я жил и там, и в России. Нельзя было доверить свое дело никому на 100%. В общем, после лесного бизнеса я решил собраться с мыслями. На моих глазах те виды бизнеса, которые здесь велись, уходили под более крупные корпорации или входили в какие-то альянсы и союзы. Мне этого не хотелось.
На родине оборот моего бизнеса составлял от $1-3 млн в год. Терять их не хотелось. Я переехал и увез с собой капитал. Выбрал Чехию, так как имел там деловые и дружеские связи. Кроме того, русскоязычная среда в Чехии отличается от всех остальных в Европе. Я хорошо знаю немецких, итальянских, французских эмигрантов. Они очень тяжелые. Ей-богу! В Германии интеллектуальный уровень эмигрантов из России ниже, чем во Франции или Чехии.С другой стороны, эмигранты во Франции очень старые. Я считаю, что чешская эмигрантская среда достаточно образована. Те, кто там зацепился и смог поставить бизнес, потенциально очень сильны.
— Чем же вы занялись в Чехии?
— Несколько российских компаний пожелали, чтобы мы представляли их интересы на Западе. Мне это показалось перспективным. Грубо говоря, появилась идея создать торговое представительство, которое выполняло бы роль буфера между европейскими партнерами и российскими компаниями, выходящими на западный рынок. Кроме чешского офиса, по этому же принципу мы создали немецкий и французский. Сегодня мы настолько вникли в этот бизнес, что готовы запустить его и за океаном, если потребуется.
— Среди ваших клиентов есть свердловские компании?
— Да, но я бы не хотел их называть.
— Представительский бизнес — ваше единственное дело?
— Недавно я запустил один медиапроект — газету для русскоязычного населения. Аналогов ей на европейском рынке нет. Если вы читали когда-нибудь эмигрантскую прессу в Европе, то могли почувствовать, насколько она пронизана ностальгией. Мы отказались от эмигрантских слюней и выбрали тему доступную и интересную всем — туризм и туристика как наука. Тираж на первые три месяца зарядили в 25 тыс. экземпляров, но задача сделать его в четыре раза больше. Распространяется издание в 12 странах Европы.
— Вы все мосты сожгли, чтобы не было соблазна вернуться?
— Особо-то и нечего было сжигать. Мы провели черту в сознании и отрезали тем самым все пути к отступлению. Да и незачем мне возвращаться. В России никогда не будет стабильности. Она как проклятая, запрограммирована на определенные циклы. Приходит к власти сильный человек, все объединяет вокруг себя. Как только сходит со сцены, все рвется на куски. Как ни печально, но вряд ли в этой стране в ближайшие 100 лет что-нибудь изменится. Политические процессы, которые происходят в России, мне сложно оценивать. Помните Булгакова? Так вот, я руководствуюсь принципом профессора Преображенского: не читаю русских газет по утрам.
— Он говорил о советских газетах…
— Вы видите разницу? В любом случае, я не читаю эту прессу, практически не смотрю телевидение и поэтому что-то вразумительное вряд ли смогу сказать. Но даже та информация, которую я улавливаю, заставляет меня думать об отсутствии стабильности в России.
— Вы не читаете газет, не следите за политическими изменениями в стране, считаете, что здесь нет стабильности. И в то же время ваш бизнес намертво завязан на Россию. Парадокс?
— Российские компании — в числе основных моих клиентов, это вы верно отметили. Но сейчас все больше становится компаний из СНГ и европейских стран. Думаю, даже в случае тотального кризиса на постсоветском пространстве, мы сможем выжить.
— Оборот ваших компаний насколько велик сегодня?
— Я скажу так: объем заказов растет примерно на 20% в год. Обороты измеряются миллионами евро.
«Ты попутал, здесь в хоккей играют, а не в футбол»
Григорий Вольпов, генеральный директор компании «Кофемат» (Екатеринбург):
— В Чехии я прожил 2,5 года — представлял интересы крупной западногерманской компании. Поработав наемным менеджером, решил заняться мелким бизнесом — торговлей кофе через автоматы. Сейчас этими машинами никого не удивишь, а тогда это было ново, и что самое главное, доходно.
Я зарегистрировал собственную фирму. В Чехии любой иностранец может стать учредителем национальной компании. Цепочка очень простая. Необходимо найти человека, который бы сделал вам вызов в страну. У меня был такой знакомый. Дальше нужно приехать и снять себе жилье. Мне удалось это только с седьмой попытки. Почему — об этом расскажу чуть позже. Жилье дает вам регистрацию — без нее просто никуда. Если у вас все продумано, есть идея и деньги на ее воплощение — как было у меня, — вы подаете заявку, где декларируете свое желание заниматься бизнесом в этой стране. Вас проверят по базе на благонадежность. Получив «добро» от чешских органов, можно открывать расчетный счет в банке — на нем должна быть определенная сумма. Если вы хотите создать аналог нашего ООО, то вам придется сдать экзамен на знание языка — только тогда вы можете возглавить свою компанию. Не владеете чешским — придется назначить руководителем человека, который его знает. Я чешский выучил нескоро, сначала нанимал чеха. А через два года сам выступил в этой роли для одного своего знакомого.
Пройдя все этапы, мне удалось открыть дело. Но в один прекрасный момент я понял, что заниматься вендингом3 в Чехии неперспективно.
Русскому вообще сложно тягаться в бизнесе с коренным населением. Мешает разница в ментальности. Чех абсолютно по-другому устроен. У него иначе работает голова. Он считает каждую крону. Многие наши предприниматели незнакомы с таким подходом. Основа экономики Чехии — это все же мелкий и средний бизнес. Нашей — нефтяные и металлургические корпорации, где пропажа двух тонн нефти дело обычное. Из поколения в поколение чехи передают маленькие торговые точки, маленькие пивные, места на рынке. Этому нам стоит у них поучиться, ведь каждому новому поколению россиян приходится начинать все заново.
Кроме вендинга, я занимался в Чехии экспортом продуктов из России. Не скажу, что это получалось удачно. Продуктовый набор, к которому мы привыкли в России, в Чехии оказался никому не нужен. Хозяин крупной чешской фирмы попросил меня обеспечить поставку сардин. Я ему: «Зачем вам сардины? Давайте я привезу лосося. Красная рыба по очень низким ценам!» Он безапелляционно мне заявил, что чехи едят только сардины.
Но главное, что мешает русскому бизнесмену развернуться в Чехии, — чехи не доверяют русским. Настоящий чех, зная, что хозяин заведения русский, просто не пойдет туда. Впечатление о русских смазали беженцы с Украины в конце 90-х. Они хлынули в страну в поисках лучшей доли. Украинцы в Чехии, как у нас таджики, готовы были взяться за любую работу. Вслед за славянами-иммигрантами появилась криминализированная братва, которой доселе не было в стране. Естественно, чехи стали подозрительно относиться ко всем славянам из СНГ. Я с трудом смог снять жилье, так как мне отказывали, когда узнавали, что я русский. Мне удалось это только с седьмого захода.
Так что я продал бизнес. Хотя юридически фирма моя сохранилась. В Чехии существует такая законодательная форма: по желанию учредителей деятельность компании можно законсервировать.
В Чехии предприниматель в любой момент может решить, по какой схеме налогообложения ему выгодней работать. И никто тебя не обвинит в уклонении от налогов. Да на здоровье, если все делается по закону. В нашей же стране форму налогообложения и объем налогов — все диктует чиновник.
А вот недобросовестная конкуренции есть и здесь, и там. Я как-то поставил кофейный автомат в очень бойком месте. Конкуренты меня решили оттуда выжить. Но каким образом? Написали жалобу о том, что напитки у меня некачественные и сдачу автомат не сдает. Меня поставили в известность о поступившей кляузе только после того, как инспектор провел расследование. Знаете, в чем оно заключалось? Инспектор сходил, купил из моего автомата на свои деньги стакан капуччино. Автомат исправно выдал ему причитающуюся сдачу, к качеству кофе также не возникло претензий. Я просто расписался в том, что мне сообщили о проведенной проверке. В России же мне пришлось бы сначала доказывать, что я не верблюд.
Когда я переехал в Чехию, мне все нравилось: пиво — вкусное, климат — великолепный. Потом потихонечку какой-то червь изнутри начал меня подъедать. Все стало раздражать. Вскоре и моя супруга, которую я перевез, заболела скепсисом. Мы поняли, что это просто тоска по Родине. Сейчас я точно знаю, что свою старость встречу в России.
В принципе Чехия — страна, закрытая для иммиграции. У нас существует масса юридических контор, которые дурачат людям голову, публикуя объявления, что за определенные деньги помогут иммигрировать в Чехию. Стать гражданином этой маленькой республики можно одним способом — женившись или выйдя замуж за коренного представителя Чехии. Все остальное исключено.Большинство стран Евросоюза предоставляют гражданам долговременное проживание. Вид на жительство дают только в каких-то экстренных случаях, скажем, если человека преследуют по политическим причинам.
Есть иммиграция в Израиль, США, Германию, Канаду, Аргентину, Новую Зеландию. Эти страны принимают эмигрантов в целях развития экономики. В Канаду, например, существует экономическая иммиграция, если человек инвестирует в экономику страны определенные средства или откроет бизнес.
Там взаимоотношения предпринимателей и государства иные, нежели в России. Они более продуманные что ли. Точно могу сказать, что дело ЮКОСа там невозможно. Если бизнес и власть договорилась о правилах игры, то во время матча их не поменяют. У нас же, когда футболист выходит на поле, ему запросто могут заявить: «Извини, ты попутал, здесь в хоккей играют». Россия до сих пор живет не по законам, а по понятиям. Можно, конечно, держать всех на поводке и прихлопывать, когда надо, но эффективно ли? Комфортнее жить по закону.