«Деньги на бизнес я взял у родителей под проценты. Поскольку эта стратегия сработала, я перенес ее на отношения со своими детьми». Принципы воспитания, которые могут показаться жестокими — на DK.RU.
Евгений Жуйков, учредитель компании «УРАЛПРОМСТРОЙ»:
— Я когда решил жениться, пришел к родителям и услышал: «С голоду, если что, умереть не дадим, но все житейские вопросы решайте самостоятельно». Деньги на первый свой бизнес я взял у родителей под проценты и считаю, что это было правильно. Поскольку со мной эта стратегия работала хорошо, я перенес ее в отношения с собственными детьми и воспитываю их, ориентируя на баланс, чтоб была и поддержка, и в то же время пространство для самостоятельности, проб и ошибок. Дети разные, все четверо, поэтому в каждом случае эта стратегия работает по-своему. В этом году Вера, старшая, делает первые шаги в мир взрослых, в связи с этим я переживаю много волнений, сомнений и тревог.
Вера всегда была ранимой и довольно закрытой девочкой, несмотря на большой круг общения. Она тяжело и долго переживает неприятности, особенно расставания. Когда нужно было переходить от одного педагога к другому, два месяца плакала, хотя ситуация была рабочая, без проблем — просто рост, переход на следующий этап. Но при этом она выбрала творческий путь, окончила консерваторию по классу вокала и намерена работать в этой, насколько я уже понял, очень непростой сфере.
Актеров и певцов до того в семье не было, да и Вера не из тех девочек, что с детства мечтают стать актрисами или певицами ради внимания и славы. Сначала она занималась в музыкальной школе, играла на скрипке, но потом, устав от инструмента, увлеклась пением. Училась сперва эстрадному вокалу, но потом оказалось, что ее певческий аппарат прекрасно работает в классике. В 12 лет Вера победила на конкурсе, организованном филармонией, вот с этого момента все и началось всерьез.
Я как мог подстраховался в свое время, убедив ее параллельно получить специальность психолога, окончить педагогический институт. Мне казалось, что опера — это такое ненадежное дело: сегодня ты востребован, завтра — нет, а вдруг что с голосом, а вдруг не сложится или сам перегоришь? Образование в социальной сфере виделось некой страховкой. Ну и вдобавок знания по психологии, как я думал, должны как-то помогать творческому человеку справляться с разными кризисами, проблемами взаимодействия в богеме. Психология, конечно, помогает, однако и кризисы мимо не проходят, с актерскими тараканами тоже периодически бороться приходится.
Еще во время учебы у Веры случился первый сбой. Детям же нужно все и сразу — силы свои они еще рассчитывать не умеют. Учеба в двух институтах, дополнительные занятия, и вот она еще пошла работать — преподавать сольфеджио. Прошло какое-то время, она сломалась, плачет. Устала. Спать не может. Ничего не радует. Сели, стали разбираться: консерваторию не бросит, это ясно. Педагогический бросать? Мы, родители, категорически против. Бросать работу? «А где я деньги буду брать?» В итоге мы временно взяли на себя ее обеспечение примерно в размере зарплаты с условием, что она обязательно доучится и получит диплом педагогического.
Жить отдельно она не стремилась — мы ее отселили. Надо взрослеть, нужен опыт самостоятельной жизни. Идешь домой и задумываешься, что ты будешь есть. Устала, нет сил зайти в магазин, приготовить — сидишь голодная. Мне было важно, чтобы человек ощутил всю полноту ответственности за собственную жизнь. Мало ли что, нас вообще может не стать, тогда ведь придется отвечать не только за себя, но и за младших членов семьи.
В необходимости отселения был и практический смысл, выгода для самой Веры — еще в подростковом возрасте у нее началась аллергия на домашних животных. Мы решили этот вопрос, закрыв ее комнату от посещений питомцев, и казалось, что проблема исчерпана. Но вот уже в 21 год она поехала на очень престижный телевизионный конкурс «Большая Опера», и ее зарубили на предварительном прослушивании, сказав, что у нее какие-то проблемы с носоглоткой, а это отражается на звуке. Мы срочно отправились по врачам, и выяснилось, что это аллергия продолжает действовать таким образом. Младший, Миша, не понял: «Как это, Вера не будет с нами жить?» а старший, Костя, рассудил: «Собака и кошки без нас не проживут, а Вера уже сможет. Надо отселять Веру».
Уезжала она в свою квартиру непросто. То хотела, то не хотела. Поддевала, ехидничала, меняла планы, а нам и так хлопот с переездом хватало, еще бабушку надо было перевезти, которой тоже трудно было расставаться с привычным местом жительства. В конце концов я потерял терпение: «Все, завтра ты съезжаешь, хватит тут околачиваться!» Мы перевезли бабушку поближе к себе, а Веру поселили в бабушкину квартиру на Старой Сортировке. Обещали поначалу помогать с квартплатой, потом перестали платить. Какое-то время возникали конфликты: «Где мои деньги?» Я, говорит, пошла учиться на права. «Молодец, — отвечаю, — учись». «А машина?» — «Ну как заработаешь, и машина появится. Сначала себя надо научиться содержать, машина ведь тоже не разовое вложение, ей нужны бензин и техобслуживание. Да, ты творческий человек, но ты умеешь в творчестве ставить цели и достигать их, надо и в реальной жизни тоже поставить цель, стать человеком, который может себя обеспечить». Ничего не поделаешь — приняла эту формулировку.
Я был тем, кто это решение по отселению и сепарации озвучивал и продвигал, и, конечно, на меня эта ответственность давила, возникали сомнения, а правильно ли я сделал. Особенно если что-то у Веры случалось, у меня сразу включалось чувство вины, крутились мысли: «Была бы она здесь, ничего бы не произошло, если бы не ты с твоими идеями». Но во все стороны соломки не подстелешь, останавливал я себя, есть и позитив: права, новая работа, социализация, бытовая самостоятельность. Да и корона поменьше стала. Раньше любимая фраза была «королевство маловато». Предложили петь в Нижнем Новгороде — езжай, говорю, раз зовут. Нет, не поеду, город маленький, театр маленький, хочу большую сцену. А сколько было за годы учебы всяких «ах, на меня не так посмотрели, не так сказали, ах, вы ничего не понимаете». На чемпионате Европы по футболу 2008 года Вера проспорила мне, кто выиграет — Испания или Франция. С меня, если проиграю, были деньги, а с нее — пять раз спеть там, где я попрошу. Вот сказал «щас» — встает и поет. До сих пор должна мне два раза.
А что было, когда я предложил петь в ресторанах! Вера как раз искала тогда первую работу. Петь там она технически может, пять лет ведь училась эстрадному вокалу. Но она отказалась наотрез. Я сначала подумал, что это капризы: «Как вы можете, я такая звезда, а вы мне предлагаете в ресторан!» «А что такого, — говорю, — это же нормальная работа. Тебе же деньги нужны? Почему тогда нет?» Но она постепенно до меня донесла, что и для голоса, оказывается, это вредно, и для того, чтобы с ресторанной публикой работать, нужен особый навык и способности. Понял, аргументы принял.
Я нисколько не умаляю ее талант, напротив, всегда с радостным удивлением смотрю на нее на сцене. Она справляется с ролями сильных, ярких, драматичных героинь: это Кармен, Любаша из «Царской невесты», Женька из «Зори здесь тихие». Она делает это очень достоверно, и я порой забываю о том, что это наша девочка, и смотрю как зритель, эмоционально погружаясь в историю. Но вместе с тем я стараюсь оставаться реалистом, а значит, приходится порой осаживать юное дарование и напоминать, что почивать на лаврах пока рано.
Сейчас у Веры шапкозакидательства стало меньше, она трезво оценивает свой уровень, понимает, что еще расти и расти. В этом очень помогают конкурсы. Тут я всячески содействую, без вопросов, по моему мнению, это очень нужно молодому исполнителю. Она пыталась работать с агентом, но не пошло — агентам интереснее уже готовые звезды, а всякую мелочь они оставляют напоследок, распределяют по остаточному принципу. А с дипломами конкурсов, званием победителя, лауреата человек может и себя объективно оценить, и другим представить факты, а не просто самомнение.
Вера, наверное, считает, что я бесчувственный, но я просто технически подхожу ко многим творческим вопросам. Вот начала она присвистывать, я услышал — отправил ее к логопеду. Тоже ругалась, противилась, но сходила, подкорректировала проблему. Я слышу: не свистит — успокоился. Я могу слова не разобрать в опере, это правда, но качество звука технически оценить могу.
Этим летом Веру взяли в театр в Астрахань. До самого сентября не было полной уверенности в том, что она туда уедет, могли возникнуть еще какие-то предложения из тех, от которых не отказываются: Москва, Питер, зарубежье. В августе она ездила на конкурс в Чехию — стажировалась у именитых педагогов, спела в лучших концертных залах страны и выиграла главный приз. Пока конкретных предложений в связи с победой не поступило, поэтому все-таки уехала в Астрахань, как и собиралась. В театре ей дали ставку, оплачивают съемную квартиру. В ней заинтересованы, театр хороший, много планов.
Но так далеко это все, так тревожно. Год был трудный, много произошло тяжелых событий, как она сможет начать все с нуля? Психологическая атмосфера в театре часто сложная, нужно много терпения, крепкие нервы. Я пытаюсь ее страховать, готовлю к тому, что надо быть готовой вкалывать, а свои переживания уметь отодвинуть подальше. Наверное, это не то. Наверное, как-то не так надо нервную творческую натуру поддерживать, но я стараюсь как умею. И если она оттуда позвонит и будет плакать: «Ой, всё, заберите меня» — я не брошусь в Астрахань по первому звонку. Мне нужно будет убедиться, что это не срыв творческой натуры, а системная ситуация. Но и тогда чудесного спасения и «волшебника в голубом вертолете» не будет, просто будет откат на предыдущие установки и новый подход, все сначала — пока она сама не научится преодолевать негативные состояния и ситуации.
Я также готов покупать концертные платья, туфли, я понимаю, что все это недешево, — но не в порядке постоянного обеспечения, обязательной программы, а как подарки — по случаю и возможности. Пока первые новости из Астрахани таковы: театр готовится к двум постановкам — Вере сразу с головой пришлось погрузиться в работу. Говорит, что театр нравится, все по-настоящему — и костюмы, и репетиции, и оркестр. Постепенно и с бытовыми трудностями учится справляться самостоятельно. Звонит как-то рано утром вся в слезах: «Там на кухне таракан, я из дома убежала!» Ничего не поделаешь, пришлось домой возвращаться и вести борьбу за территорию с местной фауной, заодно и к порядку приучиться.
Она хотела учиться за границей, но я сказал: «Два образования, одно из которых платное, плюс помощь в развитии — это все, дальше сама, нам еще двух мелких учить». Саша, средняя, тоже уже определилась с профессией и успешно учится, но она при всей милоте пробивная и социально адаптированная, что надо — возьмет или потребует.
В большой семье в отношениях сестер и братьев очень много составляющих — это и борьба за внимание мамы, и поиск своего пространства, и выстраивание иерархии. Все стремятся нарушить границы друг друга. Это клубок. Когда, уже отселившись, в силу обстоятельств Вера на какое-то время вернулась в дом, обострились ее отношения с Костей, старшим сыном, — его положение старшего, к которому он только-только привык, вдруг пошатнулось. Но по тому, как Вера выстроила с ним отношения, мы поняли, что адекватности самостоятельная жизнь человеку однозначно прибавляет.
Мы никогда не лишали детей возможности собственного выбора. И при этом старались не допускать вседозволенности — родительское мнение тоже должно учитываться. Если у нас, родителей, мнения однозначного не было, мы предлагали варианты на выбор. Но предлагали их всегда вместе, чтобы выбор не был для ребенка «выбором лояльности»: кого я больше боюсь обидеть — маму или папу.
Выбор привязанностей, любовь мы тоже не контролировали, да и как это сделать? Мы заложили определенные ценности, и, если выбранный нашим чадом человек окажется не соответствующим семейным критериям, рано или поздно наш ребенок считает это несоответствие, просто надо терпеливо подождать и вовремя поддержать, быть рядом. Не надо очернять никого, просто постараться понять причины. Родительские установки имеют большое значение, ведь мы все проходим примерно один и тот же путь, влипаем в одни и те же истории с маленькими различиями — первая любовь, неудачная любовь, первая потеря, расставание, смерть близких, работа, смена работы, потеря работы… И максимализм 20-летних рано или поздно уступает место реализму 30-летних, когда ты снова возвращаешься к опыту родителей, уже не отрицая, а выбирая лучшее.
Конечно, как бы мы Веру ни заземляли, она прежде всего для нас прекрасный, удивительный цветок, которым мы любуемся и гордимся. Вот пришло время высадить этот цветок в открытый грунт. Пока еще удобряем и поливаем, но защиты от ветров и заморозков больше нет, пора свою нарабатывать.
Архив «Бизнес и жизнь», октябрь 2018 г.