«У нас планируется прирост более чем на 200%. Понятно, что не за счет роста рынка, а за счет его передела». Наталья Алемасова, банк «Открытие» — о конкуренции и черных банковских списках.
Банк «Открытие» несколько лет назад бурно рос и в какой-то момент стал крупнейшей частной кредитной организацией в России, обогнав Альфа-банк. Но стал жертвой своей же экспансии: в августе 2017 г. Центробанк ввел в «Открытии» временную администрацию и передал банк на санацию в Фонд консолидации банковского сектора. Помощь «Открытию» стоила ЦБ 456,2 млрд руб., и после реанимации банка, занявшей 3,5 месяца, регулятор поставил целью устойчивое развитие банка ради его последующей продажи.
В 2018 г. очень много сил ушло на то, чтобы восстановить доверие клиентов, признается Наталья Алемасова, управляющий «Открытия» в Свердловской области. В этом году банк в регионе нацелен гораздо активнее, чем раньше, кредитовать застройщиков: после перехода на экскроу-счета и прекращения моментального доступа к деньгам дольщиков потребность девелоперов в банковском финансировании вырастет. В интервью DK.RU г-жа Алемасова рассказала, как «Открытие» намерено нарастить объем кредитования в регионе на 200%, с какими компаниями банк предпочитает работать и как помогает бизнесу выбираться из «черного списка».
«Открытие» — один из активных игроков в сфере корпоративного кредитования. Насколько в этом сегменте заметен рост?
— Кредитование растет, но темп роста очень низкий в этом году. К сожалению, не растет инвестиционное кредитование. Возможно, во втором полугодии ситуация изменится за счет роста объемов кредитования застройщиков, связанного с изменениями в законодательстве. С 1 июля все застройщики в обязательном порядке переходят на счета эскроу, и становится невозможным привлекать денежные средства от дольщиков. Девелопер должен построить дом полностью за свой счет или привлечь средства банка. Строительство многоквартирного дома — дорогостоящая операция, не каждый застройщик может позволить себе это за свои деньги. Поэтому рынок, с моей точки зрения, несколько оживится.
Сейчас большое количество банков заявили об участии в этой программе. Соответственно, у застройщиков появился выбор: помимо Сбербанка, можно пойти в «Открытие», «Дом.РФ», ВТБ, «Промсвязьбанк». У нас уже создан специальный продукт для застройщика, есть своя инжиниринговая служба, чтобы анализировать разрешительную и проектную документации.
Строительство в корпоративных портфелях банков теперь будет занимать большую долю, чем в предыдущие годы.
То есть в других отраслях экономики особо нечего кредитовать?
— В остальных отраслях мы работали всегда. В Свердловской области всегда работали с компаниями из отраслей металлургии, торговли, электроэнергетики, химии, машиностроения. У нас не было ограничений по отраслям. Но мы очень осторожно работали со строительством в силу отсутствия специалистов и специальных продуктов. Пока мы не ожидаем кредитного бума на корпоративном рынке.
Не ожидаете бума — то есть темпы роста будут около нуля или все-таки чуть больше?
— Мы ждем роста корпоративного кредитования в пределах 5-7% в целом по рынку. У нас амбициозная цель вырасти на 70% в этом году в целом по «Открытию», а по нашему филиалу прирост планируется более чем на 200%. Понятно, что не за счет роста рынка, а за счет его передела.
Доля строительного сектора у вас в портфеле сейчас на сколько вырастет?
— Она достаточно высокая в целом по банку, в любом секторе мы ограничены только нормативами Центрального банка. У нас есть ограничения, выше которых считается неправильным принимать риск на одну отрасль.
В перспективе нескольких лет, не видите ли вы возможной угрозы коллапса в строительной отрасли в силу комплекса причин? Это может стать большим клубком проблем для всех банков, работающих в этой сфере.
— Хороший вопрос. Сейчас ситуация на рынке достаточно ровная. При отсутствии роста реальных доходов населения последние годы вырос объем потребительского кредитования, существенно вырос спрос именно на ипотеку. По понятным причинам: рекордно низкие ставки, отложенный спрос, который у нас сформировался с 2015 г., большое предложение на рынке готового жилья.
Чтобы в строительной сфере произошел коллапс, он должен случиться в целом в экономике.
С учетом огромного количества национальных и федеральных программ, не думаю, что нас ожидает строительный кризис. Вопрос в сроках реализации этих программ. Мы ждем, что в конце 2019 г., 2020-2021 гг. начнут внедрять федеральные программы по строительству дорог, мостов, метро. Это все повлечет за собой рост металлургической, химической отраслей и так далее.
Вопрос в том, будут ли у людей деньги на покупку жилья, раз доходы у них не растут?
— Задача нацпрограмм как раз стимулировать рост и развитие экономики, в том числе реальных доходов населения. Сейчас очень мало частных инвестиций. Очень небольшое количество компаний пользуются инвестиционными кредитами, чтобы развивать производство. И, если не вкладывает частный инвестор, значит, вкладывает государство. В данном случае все нацпрограммы направлены на стимулирование развития: строительной отрасли, производства стройматериалов, металлургии, химии, розничной торговли, грузоперевозок. Качественные дороги — это скорость перемещения товаров и их качество.
Предправления «Открытия» Михаил Задорнов некоторое время назад говорил, что у людей растет «глухое недовольство» из-за нерастущих доходов. Как ситуация в нашем регионе отличается от других, есть ли у вас прогноз на будущее?
— Я не социолог, не могу сказать точно, растет ли «глухое недовольство». В целом оно может расти не только по экономическим причинам: могут быть нерешенные экологические проблемы, «мусорная реформа», растущие налоги, та же пенсионная реформа. В каждом регионе своя специфика.
Зато как человек, работающий с экономикой, я вижу, что доходы населения не растут шестой год подряд, и в этом смысле Свердловская область не сильно отличается от страны в целом.
Как я уже говорила, правительство РФ делает ставку на национальные проекты, фактически, мы сейчас видим, что других планов по запуску роста экономики приемлемыми темпами нет. Национальные проекты — сложный и дорогостоящий инструмент, требующий длительной предварительной проработки. Чтобы давать какие-либо прогнозы, надо увидеть эти проекты в законченном виде, а на их завершение потребуется еще не меньше года. Вряд ли сейчас можно давать прогнозы.
«Все ставки зависят от уровня риска»
«Открытие» кредитует и частные компании, и государственные организации. В корпоративном кредитовании много рисков, но в каждой отрасли, даже испытывающей проблемы, есть компании-лидеры, которые хорошо себя чувствуют, говорит Наталья Алемасова.
Кредиты вы сейчас больше выдаете частным компаниям или государственным и квазигосударственным? Вы это разделяете?
— Мы разделяем так же, как компании по отраслям. У нас есть компании, которые занимаются производством цветных и черных металлов, инфраструктурным или исключительно жилищным строительством, производством продуктов нефтехимии и так далее. И точно так же есть подразделение под названием «Госсектор». Это компании, которые в том или ином виде принадлежат государству: муниципальные предприятия, федеральные унитарные предприятия, акционерные общества с долей министерства госимущества Свердловской области. Мы выделяем их в отдельную категорию со своими особенностями в оценке их финансового состояния с учетом отраслевой принадлежности.
Их доля выше?
— Нет. Мы довольно активно участвуем во всех конкурсах на привлечение денежных средств муниципальными образованиями. Пока в нашем портфеле их доля достаточно низкая. Мы участвуем в конкурсах на кредитование субъектов федерации по всей стране.
Их принадлежность к госсектору дает какие-нибудь дополнительные преимущества в виде более низких ставок?
— Нет, все ставки зависят от уровня риска. А уровень риска — это финансовое состояние компании, вне зависимости от ее принадлежности к государству.
Вы сказали, что у вас стоит прирост по корпоративному кредитованию в 200% на этот год. Некоторые ваши коллеги из других банков жалуются на демпинг со стороны «Открытия»: говорят, что идет переток клиентов, потому что предлагают более высокие ставки по депозитам, более низкие ставки по кредитам зачастую, и бороться очень сложно.
— Мне сложно комментировать вопрос, поскольку не знаю, кто говорил, какой банк, и по поводу каких сделок. На мой взгляд, ставки у нас абсолютно рыночные. У нас точно нет демпинга, потому что мы внимательно смотрим на размер текущих ставок, которые предлагают банки. Мы не являлись и не являемся самыми дешевыми — либо вровень с коллегами, либо даже чуть выше. С моей точки зрения, жалобы возникают из-за того, что есть клиенты, которые принимают решение уйти или диверсифицировать портфель (было два банка, а теперь будет три). Но разве довольный клиент будет рассматривать другие предложения? Нам всем, вместе с коллегами нужно работать над качеством сервиса, так как довольный клиент — лояльный клиент, а лояльные клиенты не уходят. Поэтому вопросы к тем, кто жалуется.
Какие у вас заложены показатели по прибыли по этому году?
— В целом по банку — 28 млрд руб., при этом уже в 1 квартале банк заработал 18 млрд. руб. прибыли, пока идем с опережающим ростом. Отдельно по регионам показатели прибыли не планируются. У региона есть другой показатель — чистый операционный доход. У нас есть задача: наращивать доходную часть, потому что в рамках расходной части мы работаем в рамках утвержденного бюджета.
Есть ли у вас предпочтения по корпоративному сектору, сферы, которые вы видите более устойчивыми в текущих условиях?
— В любой экономической ситуации, даже неблагоприятной для тех или иных отраслей, всегда есть лидеры рынка. Сейчас — это самые лучшие компании в своей отрасли, вне зависимости от ситуации, в которой она находится. Например, на автомобильном рынке достаточно сложная обстановка уже не первый год. Многие дилеры ушли с рынка, обанкротились или просто закрылись. А кто-то продолжает работать и зарабатывать. Розничная торговля автомобилями — рисковая отрасль в целом? Возможно, да. Но неправильно сказать, что там нельзя ни с кем работать. Есть ряд игроков, которые вполне благополучно чувствуют себя и в этой ситуации, умеют зарабатывать, пользуются возможностями во время кризиса.
У нас есть целевые отрасли для работы, прописанные в стратегии: строительство, химия, нефтехимия, электроэнергетика, металлургия. Но этот перечень не является для нас исчерпывающим.
Мы работаем с лучшими компаниями, выбираем тех, кому доверяем. Не имеет значения, в какой отрасли они работают. Ну и, соответственно, клиент выбирает банк, которому доверяет. Тут самая сложная задача — завоевать доверие клиента. Этим мы сейчас и занимаемся. В конце 2017 г. было много слухов в прессе о том, что банк обанкротился. После этого сложно возвращать себе доброе имя.
Если говорить о наследии прежней команды «Открытия» и о проблемных объектах в регионе, то один из знаковых — бизнес-центр «Карнеол». Как идет работа с ним и другими?
— В этом отношении нам повезло: крупных проблемных активов на территории Свердловской области очень мало, один из них «Карнеол». Мелкие кейсы с малым бизнесом, у которого проблемная задолженность 3-10 млн руб., конечно, есть, а крупных, помимо «Карнеола», всего два. Я связываю это с грамотным менеджментом, который работал в регионе. Что касается недостроенного объекта, то решение принято — достроить и продать.
У нас и сейчас есть объекты недвижимости, которые мы продаем: закрытые офисы, объекты, где располагались сотрудники, чей функционал был автоматизирован. Так, в прошлом году мы продали комплекс зданий на ул. Пушкина, где располагается Свердловский областной союз промышленников и предпринимателей». Нам не нужно столько недвижимости.
Как сейчас обстоит дело с покупателями крупных объектов? Они готовы покупать и если готовы, то за какую цену?
— Найти покупателей на 300-500 кв. м — не проблема, а на 6000 кв. м сложно. Чем больше объект, тем труднее его продать. Конечно, у нас стоит задача как можно быстрее избавиться от всего, что мы не используем, вопрос только в цене. Так что делим объекты на несколько помещений, если у нас есть несколько покупателей.
«Вытащить бизнес из черного списка»
Ситуация с попаданием предпринимателей в черные банковские списки за последнее время не ухудшилась, но говорить о переменах к лучшему пока рано. Пришлось полностью перестраивать работу и с розничными клиентами — раньше не было даже кредитного конвейера.
Какие новые направления услуг для бизнеса вы видите?
— Наша задача — стать для бизнеса максимально удобным. Чтобы бизнес развивался, у него вообще не должна болеть голова о том, что нужно делать с банком. Мы стараемся максимально упростить общение между нами и предпринимателем, чтобы занимать в его рабочем графике не больше 1% времени.
В истории с черными банковскими списками пока сложно в это поверить…
— Непростой вопрос, согласна. Но мы ищем подходы. У каждого бизнеса есть нюансы, мы стараемся учитывать специфику каждого бизнеса и не выносить решение по формальным признакам.
С одной стороны, мы все процессы уводим в «цифру», но с другой, подразделения, работающие с клиентами, максимально должны быть наполнены людьми. У каждого предпринимателя все настолько индивидуально, что давать всем одни и те же шаблоны невозможно.
Многие бизнесмены жаловались на то, что работа с банками, наоборот, занимает все больше времени, что нужно предоставить огромное количество документов, чтобы объяснить, что они не занимаются подозрительными операциями.
— Если раньше банки вели себя достаточно закрыто, то сейчас мы решили, что это неправильный способ: клиент не понимает, что происходит и почему. И мы со своей стороны готовы консультировать клиентов. Первая рекомендация: если вы работаете с малым предприятием, у вас обязательно должны быть документы, даже если с вами кто-то рассчитался наличными — должен быть договор или счет. Когда мы просим предоставить документы по проводимой операции, а нам говорят, что их нет… Как банку реагировать? Сейчас таких предпринимателей становится меньше.
Вторая рекомендация: мы предупреждаем клиента, если видим, что в списке его контрагентов появилась компания из черного списка, и не советуем с ней работать.
Если бизнес попал в черный список, для вас это автоматически метка, что вы не будете с ним работать?
— Нет, для нас это повод разобраться в ситуации. Мы, например, своих клиентов даже исключали из списков, писали Центробанку, что категорически не согласны, доказывали свою точку зрения. Очень часто бывают запросы от надзорных органов, и мы обосновываем, что клиент надежный, если сами в этом уверены.
С начала года ситуация с черными списками изменилась в худшую или в лучшую сторону?
— В худшую — точно нет. О переменах в лучшую сторону пока тоже рано говорить. Со своей стороны мы за большинством клиентов закрепили клиентского менеджера. Его задача — знать своего клиента. Соответственно, сейчас на большинство запросов отвечает не клиент, а его менеджер. Запросы чаще всего бывают однотипными, и у менеджера уже есть комплект документов, который клиент предоставлял. Все, что нужно, это добавить обновление, если за последний квартал что-то изменилось. Мы стараемся обходиться без дополнительных запросов к клиенту, только если необходимы обновления, минимизируя нагрузку на клиента.
При этом розничные клиенты «Открытия» иногда жалуются на трудности, долгие сроки предоставления документов по сравнению с тем же Сбербанком.
— Конечно, нам есть над чем работать. Банк никогда не занимал лидирующей позиции в розничном сегменте — до 2018 г. не было даже кредитного конвейера, у прежних собственников не было задачи расти в сегменте розничного кредитования. Банк работал в розничном сегменте так же, как в корпоративном: каждая заявка рассматривалась на кредитном комитете.
В 2018 г. мы перестроили работу, перевели ее на автоматизированные рельсы. Но если Сбербанк «учит танцевать слона» уже довольно давно, то мы только год. Конечно, у нас будут какие-то недостатки. Если нам клиенты будут говорить об этом, мы будем очень рады, потому что поймем, где исправляться.
Самое плохое, когда клиент молча уходит, потому что у тебя нет возможности понять, что было сделано не так. Мы всегда благодарны тем клиентам, у которых есть к нам претензии, потому что они нам помогают измениться к лучшему. Пока ты не узнаешь, где ты плох, ты не станешь лучше.