«Каждое региональное министерство сшито с другими, мы работаем на одну задачу: обеспечить хороший уровень жизни территориям. Если этого нет — мы получим отток населения, даже при высокой зарплате».
В 2018 г. промышленность Свердловской области обогнала по динамике роста Россию в целом. За год региональные компании отгрузили продукции на 2 331,5 млрд руб. При каких условиях рост сохранится и как в этом помогает государство — DK.RU рассказал министр промышленности и науки Свердловской области Сергей Пересторонин.
Подтягиваем промышленность в вузы и ссузы
Экономика Свердловской области в 2018 г. показала хороший рост — даже выше, чем в целом по России: 109% у нас против 102,9% в стране. Это, конечно, не может не радовать. Однако промышленники в последнее время все больше говорят о том, что в регионе проблемы с кадрами.
На годовом съезде СОСПП промышленники одной из главных проблем назвали кадровую — специалистов не хватает, и при этом они дорого стоят. Что и как делают власти, чтобы решить эту проблему?
— Рынок труда всегда был конкурентным преимуществом Среднего Урала: квалификация персонала здесь выше, чем в среднем по России, потому что у нас много производств с хорошими традициями наставничества. Но сегодня действительно мы теряем этот потенциал.
Проблема многогранна: с одной стороны, кадры надо подготовить, обучить. С другой — обеспечить хорошей работой и достойным уровнем жизни. Свердловские власти работают по всем направлениям.
В части образования вы имеете в виду проект «Инженерная школа Урала»?
— В первую очередь — его. Проект, инициированный губернатором Евгением Куйвашевым, реализуется уже в течение пяти лет и показал хорошие результаты. В текущем году, на заседании 28 января, глава региона подвел промежуточные итоги. Главное, что его интересовало — как организовано взаимодействие между образовательными организациями и производствами, устраивает ли промышленников уровень и качество подготовки выпускников этих учебных заведений.
Не все еще гладко, есть над чем работать. В регионе 84 образовательных учреждения готовят профессиональные кадры — это и профтехучилища, и колледжи, и университеты. 57 из них обучают специалистов именно для производственной сферы. По поручению губернатора мы посмотрели, как в этих организациях представлены промышленные предприятия. Ведь сегодня у каждой образовательной организации есть общественные или наблюдательные советы, в них и должны присутствовать представители промышленности. На январь месяц только в 30% учебных организаций были кураторы из промышленного сектора.
Но к концу 2019-го «свой» промышленник будет в каждой из 57 образовательных организаций. Причем не какой-то непонятный человек, а либо директор предприятия, либо его заместитель по кадрам, либо главный инженер, которые будут присутствовать в общественном совете.
Что это даст? Какие-то новые программы, спецкурсы?
— Не только программы. Там целый комплекс направлений, по которым производство и образование будут взаимодействовать. К примеру, педагоги смогут проходить стажировку на предприятиях, их будут аттестовывать — чтобы в дальнейшем они могли обучать детей. Также предприятия будут предоставлять своих инженеров и специалистов, чтобы они проводили какие-то практикумы, мастер-классы перед студентами. А студенты, в свою очередь, смогут проходить преддипломную практику на производстве. В экзаменационных комиссиях тоже будут представители предприятий.
То есть такая смычка теории и практики?
— Абсолютно верно. Основная задача — чтобы студенты сразу понимали, где и на каких аппаратах они будут работать.
Речь о таком практическом образовании идет давно. Многие промышленные холдинги устали ждать, когда неповоротливая машина гособразования наконец среагирует и начнет готовить не полуфабрикаты рабочих и инженеров, а полноценные кадры — они запустили корпоративные университеты. Тот же УГМК, «Синара», ЧТПЗ…
— Все это делается обычно при взаимодействии с властями. Вот вы говорите — ЧТПЗ. Они свою программу «Белые металлурги» запустили при поддержке регионального правительства. И подобного взаимодействия мы хотим добиться со всеми образовательными учреждениями, о которых я уже говорил.
Это же решает сразу массу вопросов. Учебные заведения получают современные лаборатории и классы, где стоит такое же оборудование, как в реальном цехе. Будущий работодатель имеет возможность сразу взять на заметку талантливых студентов, предложить ему какие-то дополнительные программы при условии, что сразу после выпуска студент придет трудиться на конкретное рабочее место.
Такое взаимодействие позволяет уйти от присутствующей сегодня порочной практики, когда выпускники по три-четыре месяца после трудоустройства «въезжают» в работу, потому что по время учебного процесса никогда не сталкивались с таким оборудованием и программами.
Уже понятно, какие учебные заведения с какими холдингами будут сотрудничать?
— Это было первостепенной задачей. В 2017–2018 гг. наше министерство совместно с мининвестом, Институтом экономики УроРан, представителями бизнеса разработали Стратегию пространственного развития промышленности Свердловской области до 2035 г.
Согласно всем исследованиям, которые легли в основу этой Стратегии, до 2035-го в регионе будут развиваться пять промышленных конгломераций: Северная — это Серов, Ивдель, Карпинск, Североуральск; Нижнетагильская — это, соответственно, Нижний Тагил и прилегающие территории: Лобва, Баранча, обе Салды и т. д.; Екатеринбургская — сюда входят сам областной центр, Верхняя Пышма, Первоуральск, Березовский, Полевской и проч.; Каменск-Уральская; Богдановичская — Ирбит, Сухой Лог, Богданович.
В этих пяти агломерациях порядка 42 учебных профессиональных учебных учреждений. Они четко ориентированы по отраслевому принципу и закреплены за предприятиями. Если где-то не хватает каких-либо компетенций, наша задача — дополнить их учебными программами и кадрами.
Приоритетным для области стал инвестпроект ЕВРАЗ НТМК
Главное — не найти кадры, а удержать
Организовать обучение — полдела, уверен Сергей Пересторонин. Не менее, а то и более важно сделать так, чтобы люди не стремились во чтобы то ни стало уехать из небольшого города в центр.
Вопрос — пойдут ли выпускники школ в эти образовательные учреждения или предпочтут уехать в центр, то бишь в Екатеринбург? И захочется ли им после получения диплома возвращаться на малую родину?
— Да, к сожалению, часто бывает так, что есть перспективное, активно работающее предприятие, где готовы платить неплохие деньги, но люди туда или не едут, или, пожив немного, уезжают. Все дело в качестве жизни: жилье, садики, школы, больницы, культурные мероприятия, спорт, досуг. Обеспечить все это — тоже кадровая задача. И здесь тоже промышленникам надо действовать совместно с властью.
Поэтому сегодня разные ведомства — минздрав, минсоцразвития, минкульт, минспорт, минобр — по поручению губернатора разрабатывают свои стратегии, связанные с общественно-полезными социальными услугами, которыми пользуется население.
Каждое ведомство разрабатывает свой документ?
— Да. У каждого стратегия своя, но наша задача — сшить их воедино. То есть мы должны понимать, сколько до 2035 г. построят в этих агломерациях спортивных учреждений, сколько появится организаций дополнительного и общего образования, сколько предприятий из сферы здравоохранения.
Нам надо понимать, что каждое министерство сшито с другими, что мы все работаем на одну задачу: обеспечить хороший уровень жизни территориям. Только в этом случае люди там закрепятся. Если этого нет — мы получим отток населения, даже при наличии высокой заработной платы.
Сейчас такой пример — Верхняя Салда. Там средняя зарплата — под 60 тыс. руб. Но население города уменьшается с каждым днем: люди не хотят там жить, уезжают в соседний Нижний Тагил. 40 км между городами. Если есть свой автомобиль (а при такой зарплате он есть много у кого), это не расстояние. Но почему бы не жить в самой Верхней Салде? Почему люди стремятся в другой город? Наверное, что-то с этим муниципалитетом не так. А вот что? Именно это мы сейчас изучаем совместно с другими ведомствами и решаем, где и что надо добавить.
Сколько денег, кем и когда будет потрачено на создание достойного уровня жизни?
— У каждого министерства есть четкая программа, в которой определено количество объектов, которые необходимо построить. Указано, сколько федеральных денег, сколько муниципальных, сколько денег субъекта должно прийти.
При наличии денежных средств в полном объеме программу можно выполнить за два года. Но у нас не столь радужные перспективы: мы поставили себе срок шесть лет. Конечно, можно тянуть и дальше, но при этом надо отдавать себе отчет, что чем дольше создается хорошая социально-бытовая инфраструктура, тем меньше людей ее дождется — все разъедутся.
Конечно, правительство региона постоянно вкладывается в развитие уровня жизни небольших городов. Скажем, с 2014 г. на территории Свердловской области построили 22 крытых ледовых ФОКа. В этом году сдадут еще шесть. Всего по плану их будет 36.
Важно отметить, что промышленные предприятия активно включаются в развитие спортивной инфраструктуры. Бизнес понимает, что важно обеспечивать своих работников не только финансово, но и создавать комфортные условия жизни.
Востребованы эти площадки у населения?
— Да там биток! Каждый день — с шести утра до двух ночи! С восьми до 20 занимаются малыши и школьники, но взрослым дядям тоже хочется выйти на лед! Поэтому они с утра пораньше или вечером, после работы, спешат в наши ФОКи. Я очень хорошо знаю эту тему, потому что, как правило, лично присутствую на открытии ледовых кортов и вижу, как быстро наполняется график. Более того, у нас зарегистрирована Лига Заводов по игре в хоккей с шайбой. Мы уже третий сезон проводим соревнования. Участвуют команды из всех городов.
Я вас уверяю, что с волейболом, баскетболом, мини-футболом такая же ситуация: как только появляется в городе спортивный объект, там сразу и стар, и млад. Спорт очень востребован сегодня. Тем более параллельно с каждым таким спортивным объектом начинают развиваться сопутствующие бизнесы: скажем, общественное питание, продажа спорттоваров, фитнес-услуги и прочее.
То есть людям есть на что тратить деньги. А сами деньги-то есть? Какую зарплату получают на предприятиях области?
— Вообще в среднем по области зарплата 38,5 тыс. руб. На промышленных предприятиях побольше — 44–45 тыс. руб. Хотя есть и такие компании, кто платит своим работникам в среднем около 70 тыс. руб.
Это те, кто работает на ОПК?
— Любые высокотехнологичные предприятия, где выработка на одного человека превышает 10 млн руб. Если нужны конкретные названия, это АВИСМА — не полностью предприятия, а некоторые цеха. ЗИК, «Уралэлектромедь», компания Сибэко, которая изготавливает кресла для «Ласточек». Оборонка практически вся.
Но при этом работники Баранчинского электромеханического завода говорят, что получают намного меньшие суммы, да и то с задержками. А кого-то и вовсе сокращают…
— Конечно, в области есть проблемные объекты. Баранчинский завод один из них. Там за последние шесть лет одни и те же лица трижды попадали под банкротство. Да хочется просто изъять у них имущество, сказать: ребята, извините, но вы не справляетесь, и поставить тех, кто точно справиться. Ноу нас правовое государство, поэтому всё — только через судебные решения.
У нас есть потенциальные инвесторы, которые готовы взяться за это предприятие и организовать там производственный процесс так, что предприятие станет прибыльным, рассчитается со всеми кредиторами — это, в основном, поставщики ресурсов.
А там есть вообще, что и кого организовывать? Не всё еще растащили, не все разбежались?
— Знаете, в Баранчу за последние годы вложили 1 млрд руб. из бюджетов разного уровня. Построили прекрасный бассейн, сделали дороги. Это если говорить о качестве жизни.
Что касается завода, он, по идее, тоже развивается. Из двух цехов все технологические цепочки свели в одну, сократив затраты на единицу продукции, автоматизировали часть линий. У завода большой объем гособоронзаказа, предприятие может изготавливать на экспорт генераторы и двигатели. То есть у него потенциал очень хороший. Осталось изыскать деньги на пополнение оборотных средств и поменять действующий менеджмент на тех, кто был бы ориентирован на производство, а не на вывод денег с предприятия.
Кстати, об автоматизации. Сейчас же это основная тема для промышленности. Многие переводят производство в цифру, переходят на роботов. А что происходит с теми людьми, на чье место ставят роботов? Их сокращают?
— Если бы были массовые сокращения, вы бы, СМИ, первые узнали об этом — потому что народ вышел бы на улицы. Но этого нет. Из года в год цифры примерно одинаковые. Всего в области порядка 428 тыс. человек трудятся на промышленных предприятиях, в обрабатывающей промышленности заняты в среднем 326 тыс. Данные разнятся на одну-две тысячи: допустим в 2016-м было 325 тыс., в 2018-м уже 328. Потому что там, где появляется автоматическая линия, менеджмент завода тут же или запускает дополнительное производство, или увеличивает номенклатуру.
Недавний пример — «Уралкабель», одна из компаний, входящих в холдинг УГМК. Они открыли новый цех. Раньше на линии по изготовлению проводов трудилось шесть человек в одну смену, всего 18, поскольку три смены. После запуска нового оборудования их осталось двое. Думаете, 16 человек сократили? Нет! Тут же открыли дополнительный участок, увеличили линейку производственную — люди теперь работают там. Причем, на более технологичном оборудовании, значит, зарплату им повысили.
Вместо ракет и боеголовок — тракторы и подметальные машины
До 2014 г. «высокотехнологичное оборудование» в 95% случаев значило «зарубежное». С введением ограничительных санкций в отношении России отечественные предприятия вынужденно начали заниматься разработкой собственных технологий. Государство стремится в этом помочь.
Ваше министерство курирует не только промышленность, но и науку. Как сегодня обстоят делать с НИОКРами и ОКРами? Еще недавно денег на них практически не выделяли…
— Не то чтобы совсем не выделяли. Скорее, выделяли разнопланово: что-то по линии федерации, что-то через Уральское отделение РАН, что-то через госуниверситеты плюс минпромторг. Сегодня эти деньги тоже выделяются, но мы намерены усовершенствовать структуру их распределения между научными субъектами.
В наше министерство в 2018 г. поступили заявки от 52 предприятий на конкретные продукты на общую сумму 2 млрд руб. Сейчас этих продуктов нет, их нужно разработать: от технологии до материала. Есть примерное представление, какие лаборатории, НИИ, отраслевые институты обладают необходимыми знаниями, чтобы создать продукт. Надо провести все необходимые экспертизы, чтобы понять — какие финансовые источники можно задействовать: средства предприятий, гранты, субсидии и прочее.
Мы поняли, что необходима структура, которая будет выстраивать коммуникации между предприятиями и разработчиками. Она аккумулировала бы базу данных по научным компаниям — кто что может, и по всем источникам финансирования: госпрограммы, гранты, венчурные фонды — кому в данный момент интересна та или иная идея. Причем научные компании не только Свердловской области, но и соседних Курганской, Челябинской. Чтобы разработки не дублировали друг друга, не тратились деньги на оборудование, на содержание рабочих мест, на обеспечение научных работников.
А как же конкуренция? Вдруг у кого-то получится лучше?
— Может, и лучше, но на это уйдут государственные деньги и силы ученых, которые, может быть, за это время создали бы еще один продукт.
Когда появится новая структура?
— У нас уже есть четырехстороннее соглашение между СОСПП, УРФУ, Свердловской областью и Академией наук. На ИННОПРОМе мы подпишем аналогичное трехстороннее соглашение с Курганской и Челябинской областями. В итоге дополним друг друга компетенциями и потенциалом научных разработок во всех субъектах УрФО.
Среди этих 52 предприятий есть оборонные? Путин ведь поручил им к 2030 г. перевести в «мирное русло» 50% всей изготавливаемой продукции. Свердловские заводы с этим справляются?
— Вот что-что, а ОПК Свердловской области по гражданской продукции загружен очень хорошо. Минимум на пять лет перспектива. До 30% выпускаемой сегодня свердловскими оборонщиками продукции — это гражданка. Просто вы не думайте, что военные предприятия выпускают кастрюли и чайники — как было в 90-е. Это, как правило, высокотехнологичное оборудование и продукция, просто применяются они не в военных нуждах, а в повседневной жизни. Наверняка видели на улицах Екатеринбурга небольшие подметальные машинки? Их производит ЗИК. «НПО Автоматика» выпускает системы управления с удаленным доступом, беспилотники. Уралтрансмаш выпускает автотракторную технику, погрузчики, инновационные трамваи, которые вы наверняка видели на ИННОПРОМе.
На ИННОПРОМЕ — да, а вот на улицах города — нет.
— Это уже не к нам вопрос и не к промышленникам. Это к администрации Екатеринбурга.
Читайте также:
«Создаем среду для частных инвесторов». Программное интервью губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева
«Майонез — это сугубо российский продукт». Ждут ли нас голодные времена? — интервью министра агропромышленного комплекса и продовольствия Свердловской области Дмитрия Дегтярева.
«Мусорная реформа запоздала, нужно было начинать раньше» — интервью министра энергетики и ЖКХ Свердловской области Николая Смирнова
«Застраивать «втупую» завод «Уралмаш» никто не собирается» — интервью министра строительства и развития инфраструктуры Свердловской области Михаила Волкова
«Мы научились вести диалог с налогоплательщиками» — интервью министра финансов Свердловской области Галины Кулаченко
«Инвестируйте в Свердловскую область. Мы рады самым разным проектам» — интервью министра инвестиций и развития Свердловской области Виктории Казаковой
«Экономике необходим оптимизм, иначе развития не будет» — интервью экс-министра экономики Свердловской области Александра Ковальчика
***