«Березовский — друг юности, герой Шекспира». Входивший в группу реформаторов Гайдара, ныне председатель совета директоров «Альфа-банка» Петр Авен уверен, что либералов зря винят за бедность России.
Председатель совета директоров «Альфа-банка», в прошлом входивший в группу младореформаторов, Петр Авен рассказал Наиле Аскер-заде для программы «Действующие лица» о 90-х, Березовском, либеральных реформах и целях в жизни. Главное из интервью — в материале DK.RU.
Ставший министром в 36 лет, Авен так вспоминает о 90-х и работе в правительстве Егора Гайдара:
— Страх был, ведь у меня не было никакого административного опыта. Но это и облегчило задачу, я не понимал, что меня ждет. Для больших реформ нужен фанатизм, нужно быть уверенным в том, что то, что ты делаешь — правильно.
Мы твердо знали, что хотим делать, мы были абсолютно убеждены, что это правильно. Была тесная команда, несколько человек, которые доверяли друг другу.
Было страшно, но интересно. Морально было хорошо. Мы долго и уникально для того времени занимались изучением западного опыта. Мы считали, что лучше других знаем о том, как живет Запад, и были уверены, что сможем сделать те реформы, которые надо делать.
Мы приходили в правительство, точно зная, что мы хотим делать. Возможно, в этом была и слабость: мы не хотели заниматься политикой.
Когда я в 1991 году сказал, что Москва будет наполнена пунктами обмена валют, в Госдуме начали смеяться.
Чековая приватизация — сложный вопрос. В целом она, возможно, была верным и разумным решением. У меня главный вопрос к конкурсам и залоговым аукционам. Это, мне кажется, была заведомо неправильная история. В целом к приватизации у меня вопросов нет.
В то время мы были преисполнены своей фантастической роли. Конечно, переоценивая ее. Но то, что мы меняем жизнь страны, мы, конечно, понимали.
Березовский для меня — друг юности, символ 90-х и неслучайно встреченный герой Шекспира с трагической судьбой. Он многое мне объяснил в жизни.
Я с ним дружил, мы были в одном кругу. Мы не занимались общим бизнесом. Один раз у нас было общее дело, и я потом долго бегал за ним, чтобы получить деньги. Но именно я познакомил его с Путиным, это правда.
Березовский не приватизировал семью Ельцина, это абсолютная ложь. Если говорить о Валентине Юмашевой, Татьяне Дьяченко, он имел на них минимальное влияние. Это легенда, которую он создавал сам.
Выражение «лихие 90-е», безусловно, появилось благодаря таким людям, как Березовский. Он сам был лихим. Он не знал пределов, у него не было тормозов. С приходом Путина все изменилось. В новом времени у него не было шансов, где бы он ни находился: в Англии ли, в России.
Мы никогда не считали себя олигархами. Я ни разу не заходил в кабинет к Ельцину. Мы не пытались влиять на политические решения. Олигархи — это богатые люди, управляющие страной. Мы на это не претендовали и считали, что это неправильно. Когда бизнес управляет страной — это ужасно.
Мне всегда не нравились попытки Березовского влиять на власть. Хотя его влияние тоже преувеличено. В чистом виде в России не было олигархии. Были люди, которые пытались влиять на власть. В целом мало что получалось.
На мой взгляд, единственная группа, которая заслуживает уважения в 90-е годы — это как раз группа бизнесменов.
Слово «семибанкирщина» Березовский придумал, вспомнив тех, кого он только что увидел. Ельцин и другие мало зависели от банкиров.
Были люди, которые пытались олигархами встать. В первую очередь Березовский и Гусинский. Но в полной мере они ими не стали. Сегодня в России олигархов вообще нет. Есть только бизнесмены.
Я никогда не хотел собрать чемоданы и уехать. Я безусловный москвич, я чувствую себя здесь максимально комфортно.
У нас не любят либералов, потому что их реформы бьют по населению. Кроме того, многое, что обещали либералы в России, не сделано. Для меня либеральная идея жива. В экономической сфере для меня эти ценности незыблемы.
Я не считаю, что то, сколько сейчас в России бедных людей — результат наших реформ. Есть исследования, которые это доказывают. Попытка переложить всю ответственность на либеральные реформы совершенно несправедлива.