«С москвичами я говорю на старомосковском говоре. Он настолько безупречен, что современные москвичи, большей частью понаехавшие со всех уголков страны, его не понимают». Колонка Артема Дударенко.
Артем Дударенко, создатель InTouch Cocktail Bar:
— Ходит байка о том, как уральские медиа-магнаты в 1990-е годы набирали ведущими на радио исключительно иногородних. Почему такая дискриминация? Все из-за горнозаводской «каши во рту». Якобы диалект на Урале обусловлен жестким континентальным климатом: здесь часты западные атлантические ветры, и резко меняется температура. Человек, интуитивно поджимая верхнюю губу, защищает себя от заглатывания холодного влажного воздуха. Зажим верхней губы в свою очередь провоцирует произношение основных гласных звуков близко к звуку «о». Таким образом, со временем сформировался уральский произносительный стереотип (взято из интернетов).
Особенно остро это проявляется у бизнесменов, которые по долгу службы общаются со столичными партнерами. Последним так и хочется спросить у первых: «Ты что, с Урала?».
Опасность языковой среды была определена мной со всей серьезностью. И в тучные годы российской демократии, поступив на работу в иностранную компанию, я, желая избавиться от пресловутого вышеупомянутого «произносительного стереотипа» — уральского говора, записался на курсы речи в Екатеринбургский театральный институт. Можно было, конечно, упражняться самостоятельно, как античный оратор Демосфен, с камнями во рту. Но тогда этот путь показался мне большим злом. Как я ошибался! Сейчас, невольно вспоминая эти курсы, я понимаю, что мучения первых христиан были ничто по сравнению с теми пытками, которые испытывали на себе курсанты речевых курсов. Учительница наша, добрая и старательная пожилая дама, непременно хотела добиться успеха.
— Нет-нет! — говорила она. — Вы произносите так, как пишется, и при этом совершенно не двигаете челюстью и губами: мо-ло-ко. А между тем это признак страшнейшего речевого греха — оканья! Надо произносить «Мл-а-а-ко!».
И она в двадцатый раз за урок показывала, что «С МАсквы, с ПаСада, из КАлашного ряда»». Поначалу было печально, что я никак не мог понять разницу между ее произношением и своим. По глубокому убеждению произношение было совершенно одинаково. Тогда она принималась за другой способ:
- Видите ли, вы говорите горлом, при этом почти не открываете рта. — Совершенно верно, я говорил горлом. — А я хочу, чтоб вы начинали вот отсюда! — И она жирным пальцем показывала прямо на живот. Именно оттуда, по ее мнению, должен был начинаться звук. После многочисленных усилий, напоминавших стоны больного диареей, я извинялся и складывал оружие.
— Это невозможно! — говорил я. — Причина заключается в том, что я всю жизнь говорил горлом и ленился открывать сильно рот и, боюсь, теперь уже поздно переучиваться.
Тем не менее, часами упражняясь в машине и приводя в ужас порядочных инспекторов ГИБДД, я добился того, что моя учительница пришла в восторг. Я выговаривал слова совершенно правильно — из живота. Мне было очень приятно, и я даже получил диплом I степени Екатеринбургского театрального института «за речь и введение в основы актерского мастерства». А преподавательница речи при разговоре со мной (в эти моменты я особенно старался) каждый раз плакала. Она говорила, что мое произношение очень напоминает ей ее учителей — Станиславского и Немировича-Данченко, а также Серебряный век русской культуры в целом.
Все это было до тех пор, пока я впервые не появился в московском офисе моей иностранной компании. Оказалось, что моей правильной речи никто не понимает.
Все вопросы вызывали только недоумение и недоразумения. Наконец, я догадался бросить правильный старомосковский говор и с трудом вспомнил первобытный уральский, немного украсив его мытищинским прононсом. Тогда лица секретарей на reception прояснились, и мне охотно указали отдел кадров.
Я и сейчас вижу мало пользы в объяснениях по правильной постановке звуков, которые требуют каких-то акробатических способностей в духе «Прижмите миндалевидные железы к нижней части гортани. Затем, выгнув корень языка, постарайтесь его кончиком прикоснуться к щитовидному хрящу. Опустите диафрагму, наберите воздух и тогда, не разжимая губ, скажите «Экзистенциализм» (попробуйте выговорить без ошибок, и не глядя на слово). И когда все это сделаешь, они еще недовольны. Простите меня, Константин Сергеевич!
Моя ошибка заключается в том, что в разговоре с москвичами я говорю на старомосковском говоре.
Он настолько безупречен, что современные москвичи, большей частью понаехавшие со всех уголков страны, его не понимают абсолютно. Из истории в этой связи показателен один эпизод — помните, что сказал шотландец, когда первый раз попробовал настоящий виски? «Может быть он и настоящий, да я не могу его пить».
Впрочем, в Москве однажды мое ретроградное произношение было понято. Это было в баре «Гадкий Койот» недалеко от Ritz Carlton.
Все было примерно так же, как в одноименном кино, а значит очень весело. Компания была хоть и коллег, но полигендерная, к тому же из разных отделов. По мере обсуждения Бытия и поглощения воды жизни, наша компания становилась центром общего внимания. В разгар нашего диспута милейшая девочка-бармен обратилась ко мне:
— У вас очень правильное старомосковское произношение, сэр! Первый раз в «Койоте»?
— О, да. Замечательное место — мы подняли много животрепещущих вопросов, — ответил я, не сводя глаз с ее пышной груди и удивляясь, как она поняла мой конспиративный язык.
— Сэр, вам как коренному москвичу и к тому же зашедшему сюда впервые, следует заказать коктейль «Инициация»!
Почему бы и не заказать? Я сказал, что охотно закажу и осведомился о цене вопроса.
— Полторы тысячи рублей, сэр!
— Бог мой! — только и мог воскликнуть я. — Его что, готовил сам «профессор», основатель барменского ремесла Джерри Томас? Я вынужден отказаться, мэм.
Сказать, что девушка была разочарована, значит, не сказать ничего. Она была в шоке, что я отверг ее предложение, от которого, как ей казалось, не отказываются. Спустя пару мгновений она взяла микрофон и, показывая на меня пальцем, громко сказала на весь зал:
— Друзья! Этот джентльмен впервые в «Койоте» и отказывается от коктейля «Инициация»! Что ему нужно сказать?
Забитый гостями бар просто взревел. Отовсюду раздался свист, гул и топот, как будто несется кавалерийский полк. Собственно говоря, заходя в упомянутое заведение, я и так намеревался потратить порядочный комок наличности, а при таком внимании со стороны его завсегдатаев это можно было сделать красиво и не без пафоса! Под одобрительный гул я выложил деньги на барную стойку и встал в позу крутого Уокера. Не буду описывать подробно последовавшие за сим жестом события. Две барменши исполнили на барной стойкой приватный танец с элементами эротики, который завершился торжественным глотком мной обычного шота текилы. Бенефис удался — кавалерия была в восторге и галопом помчалась заказывать такой же коктейль.
В конце номера я спросил у девушки, как она раскусила, что я москвич в седьмом поколении?
Она сказала, что днем работает недалеко от «Гадкого Койота», и, подойдя к окну, указала пальцем на здание неподалеку. Через несколько дней, раздираемый любопытством, я подошел к этому зданию. Привинченная возле парадного входа табличка гласила: «Московский Художественный Театр им А. П. Чехова»…
Оригинал текста доступен на личной странице Артема Дударенко в Facebook. Материал адаптирован автором специально для DK.RU