Россия официально присоединилась к Болонскому процессу, призванному объединить образовательные пространства европейских государств в единую систему. Благодаря единым критериям и параметрам образова
Россия официально присоединилась к Болонскому процессу, призванному объединить образовательные пространства европейских государств в единую систему. Благодаря единым критериям и параметрам образования студенты этих стран могут без проблем путешествовать по Европе, переходя из одного учебного заведения в другой и не теряя при этом ни времени, ни денег. Одна из составных частей этой системы — так называемые «образовательные кредиты», которые означают освоение студентом того или иного модуля (учебного курса) из всей программы высшего профессионального образования. Определенная совокупность таких «кредитов» означает, что высшее образование человеком получено. Недавно к нам пришла информация — в ближайшие годы Министерство образования России заставит наши вузы внедрить организационные стандарты европейского образования (в частности, и систему «образовательных кредитов»). Много говорится о значимости этого шага, однако прагматический аспект такого сотрудничества Европы и России весьма проблематичен.
Наша система образования содержит в себе значительный элемент консерватизма, который, обеспечивая преемственность, безусловно, важен. Но, когда традиционность ставят во главу угла, вузы начинают штамповать монофункционалов, способных решать лишь стандартные задачи стандартными способами. Так появляются, например, финансовые менеджеры, не имеющие ни малейшего представления о возможностях фондового рынка, и профессиональные участники рынка ценных бумаг, которые не знают, чем бы им заняться помимо биржевых спекуляций. Это массовое явление, означающее, по сути, стагнацию общества. Поэтому присоединение России к европейскому образовательному пространству абсолютно бессмысленно: старое содержание, втиснутое в новую форму, не принесет желаемого эффекта. И пусть мы перейдем от подготовки специалистов к выпуску бакалавров и магистров, заменим академические часы в учебных планах «академическими кредитами», пусть даже мы все, как один, присягнем на верность международному стандарту качества в области образования ИСО 9000:2001 — результат будет один: головная боль менеджеров вузов. Именно им предстоит рапортовать перед Министерством образования о досрочном, в четыре года, внедрении европейского качества на российскую почву.
Чтобы образование в России встало на новые рельсы, должны появиться новые отношения с теми экономическими сферами, которые хоть как-то напоминают неокапитализм — производство информации и знаний. На новом этапе развития высшей школы покупателя наших услуг, то есть студента, необходимо включать в процесс производства знаний едва ли не с первого курса. Это означает, что, помимо теории и обычной производственной практики, зачастую формальной, студент должен участвовать в реальных процессах выработки творческих решений.
До сих пор российская высшая школа оставалась самодостаточной системой, которая пытается сохранить себя в определенном неизменном состоянии, используя для этого государственное лоббирование. Но современное российское образование уже не относится исключительно к «социальной» сфере. Это большой, серьезный и высококонкурентный бизнес. И, как и всякий бизнес, образование должно стать рыночноориентированным — потребители хотят покупать лучший товар.
Поэтому сейчас необходимо сделать еще несколько решительных шагов, которые позволят перейти на новый качественный уровень. Во-первых, изменить подходы к управлению внутри образовательных учреждений. На мой взгляд, негосударственные вузы уже знают, как организовать новый менеджмент, но по-прежнему решают узкотактические задачи выживания и наращивания материальной базы. Ничего кардинального для перехода к новым способам хозяйствования, рыночной политики я пока не вижу. По-прежнему это гонка за привлечением большего числа слушателей, студентов, за сбором денег. Настоящей конкуренции нет. Тем не менее я уверен: экстенсивный рост заканчивается. Через два года нас ждет демографический кризис. Когда общее количество абитуриентов сократится, станет ясно — нужны иные способы получения доходов. Менеджмент и собственники негосударственных вузов уже сейчас должны задуматься над тем, чтобы этот бизнес оставался стабильным и растущим, чтобы как минимум не сокращались доходы, к которым они уже привыкли.
Во-вторых, должно сложиться иное взаимодействие между самими вузами. К сожалению, еще не получается найти такие формы сотрудничества, при которых негосударственные учебные заведения могли бы объединить усилия. Реального стимула пока не придумано. Но кто-то должен взять на себя роль зачинщика интеграционных процессов — например, начать переговоры с другим институтом об общей информационной политике, реализации совместных проектов. И если удастся доказать взаимную выгоду этих проектов, о результатах эксперимента должна узнать и академическая, и профессиональная общественность, и наши клиенты. Объединенные усилия дадут больший эффект — узнавания, доверия и признания.
И, наконец, нужно начать формировать и реализовывать актуальную государственную политику в сфере образования. Государство может долго думать — приватизировать ему вузы или нет, и на каких условиях. Но сейчас фактически все ключевые бизнес-процессы — а это самое главное — в большинстве учебных заведений уже давно приватизированы.
Полагаю, очень скоро на рынке останутся только лучшие вузы. Причем лучшие не с точки зрения формальных нормативов и не с точки зрения чиновника, а те, кто смогут вывести на рынок современные, уникальные (хотя бы по некоторым параметрам) образовательные услуги. Остальным придется уйти. Такова логика рыночного развития, и образование в этом смысле — не исключение.